– Что делать, – промолвила леди Ярборо, похлопав своей морщинистой рукой леди Эстер по плечу. – Эмили не первая и не последняя девушка, которая увлеклась негодяем. Но теперь он, наконец, получит по заслугам.
– Его приговорят к пожизненному заключению, – предположила сухопарая седая женщина.
– Или отправят в заморские колонии, – сказала горбатая старуха.
– Он заслуживает большего, – объявила миссис Данби с неженской злостью. – Я не успокоюсь до тех пор, пока Гилберта Холлибрука не повесят.
Повесят.
Слабый стон вырвался из груди Клер. Она прижала ладонь к губам, но, к счастью, ее никто не услышал. Никому не было дела до жалкой компаньонки. Ее маскарад был сейчас как нельзя кстати. Никто не заметил, как похолодели ее руки, и как сильно колотилось сердце в ее груди.
Она знала, что ее отцу угрожает страшная опасность, и плакала, представляя, каково ему там, в сырой холодной камере. Она разработала дерзкий план, чтобы восстановить его доброе имя. Но сейчас, при упоминании о виселице, все ее страхи возродились с новой силой.
Отца могут осудить за преступление, которого он не совершал.
– Миссис Браунли. Миссис Браунли! Погруженная в свои мысли, Клер не сразу поняла, что леди Эстер обращается к ней.
Она подняла голову и встретила суровый взгляд ореховых глаз жены своего дяди. Круглое морщинистое лицо леди Эстер раскраснелось от жары. Она сбросила маску слабой беззащитной женщины и теперь грозно хмурила брови.
Клер похолодела. Неужели леди Эстер заметила ее волнение? А вдруг она видела портрет ее матери и узнала ее?
Нет, не может быть. Эмили Холлибрук была зеленоглазой блондинкой, а у Клер были чудесные темные волосы. Выдавая себя за вдову, она прятала их под огромным чепцом. Для полноты картины Клер носила уродливые очки и глухое серое платье, полностью скрывавшее ее фигуру. Угадать в этой серой мышке дочь бойкой жизнерадостной Эмили было невозможно.
– Да, миледи? – Клер с подобострастной улыбкой повернулась к леди Эстер.
– Оркестр перестал играть, – прошипела та. – Где моя дочь?
Клер метнула взгляд на паркет: джентльмены уже провожали дам по местам, оркестранты в углу настраивали инструменты, гости разбились на группы, но леди Розабел куда-то исчезла.
– Простите. Я пойду, поищу ее.
Клер хотела встать, но леди Эстер схватила ее за рукав. Сейчас она походила на разъяренную медведицу, защищающую своего малыша.
– Вы должны были глаз с нее не спускать. А я видела, как она танцевала с этим мерзавцем Льюисом Ньюкомом.
– Я полагала, что он друг лорда Фредерика, – учтиво заметила Клер, припоминая обходительного светловолосого джентльмена с обаятельной улыбкой.
– Он ему больше не друг, – отрезала тетя. – Мой сын не имеет ничего общего с этим повесой и игроком. Бог мой, его мать была простой актрисой!
Клер едва удержалась от замечания, что благородное происхождение еще ни о чем не говорит.
– Простите, я не знала, – только и сказала она.
– Отныне возьмите на себя труд интересоваться подобными вещами, миссис Браунли. – Склонившись еще ниже, леди Эстер строго добавила: – Не хватало еще, чтобы вокруг моей дочери крутились подобные типы. До вас я уже сменила трех компаньонок за то, что они не справлялись со своими обязанностями. Надеюсь, я достаточно ясно выразилась?
Кивнув, Клер поднялась со стула. Конечно, она все понимает. Если ее уволят, она потеряет место в доме маркиза Уоррингтона. А вместе с ним потеряет шанс доказать, что кто-то из родственников ее матери подбросил улики ее отцу.
– Семейные узы.
Стоило Саймону произнести эти слова, как он тут же пожалел о них. Молодой человек, вальяжна раскинувшийся на противоположном сиденье экипажа, мгновенно выпрямился.
– Ха! Семейные узы, говоришь? Что, пришла пора обзаводиться женой и наследником? – Сэр Гарри Мастерсон хлопнул себя по колену рукой в перчатке. – Боже, какая новость! Я должен непременно рассказать об этом сегодня в клубе.
Саймон скривился. Сегодня у него не было настроения упражняться в остроумии. И тем более обсуждать свои личные дела.
Но они слишком давно знали друг друга, чтобы Гарри мог так легко оставить тему. Шикарная коляска на рессорах мягко завернула за угол.
– Что-то мне подсказывает, что у тебя вышла очередная стычка с вдовствующей графиней. Понятно, ей хочется как можно быстрее набросить на тебя семейную удавку, – заметил Гарри, с улыбкой глядя на друга.
– Моя мать не носит титула вдовствующей графини, – поправил его Саймон. – Она остается графиней Рокфорд до тех пор, пока я не женюсь.
Гарри покачал головой и улыбнулся еще шире.
– Ты думаешь, что, прочитав мне лекцию по этикету, собьешь меня с темы? Нет, старина, даже не надейся. И поверь мне: графиня не успокоится до тех пор, пока не увидит тебя таким же счастливым, как все твои сестрицы.
Мимо проплывали большие каменные здания, в окнах которых мерцали свечи, иногда темноту освещал тусклый свет газового фонаря, похожего в ночном тумане на луну.
Счастье, думал Саймон. Счастье у всех разное. В отличие от сестер он слишком ценил свою свободу, чтобы стремиться к алтарю. Но мама права: долг зовет. Как-никак ему уже тридцать три, пора обзавестись семьей и заняться продолжением рода.
Он не роптал на судьбу и был готов выполнить обязательства по отношению к семье. Но счастья в браке он не искал. Он найдет его где-нибудь на стороне. И это будет настоящая женщина, а не какая-нибудь худосочная целомудренная мисс, которую ему придется выбрать себе в жены.
Надменно выгнув бровь, Саймон произнес:
– Я принял решение начать поиски невесты. Предлагаю тебе последовать моему примеру.
– Чтобы ты не страдал в одиночку? Ха! Не забывай, у меня есть два младших брата, так что в нашей семье наследников хватает.
– Везет же некоторым.
– Да уж, везет. – Гарри беспечно раскинулся на бархатных подушках цвета бургундского вина. – Ну и ну! Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу тебя идущим к алтарю. И кто же эта счастливица?
– Это я узнаю сегодня вечером.
– Сегодня вечером? Боже, только не говори мне, что ты согласишься жениться на девушке, которую тебе выберет мать.
– Естественно, нет. – Саймон закинул ногу на ногу и тоже откинулся на подушки. – Стэнфилд пригласил к себе на бал почти всех дебютанток сезона. Так что мне остается только выбирать.
– Даже так?
– Даже так.
Его друг состроил скептическую гримасу, и Саймон понял, что Гарри ему не поверил. Сам Гарри безоглядно бросался в любовные авантюры, наслаждаясь женщинами, словно дорогим вином. Всякий раз он говорил, что нашел лучшую женщину в мире, однако это не мешало ему в следующую же секунду устремиться в погоню за новым хорошеньким личиком.
