Айви нахмурился.
— У меня назначена встреча с командой, — и он хотел было уйти.
— Айви.
Швед повернулся к Джону Патрику.
— Пожалуйста, будь осторожен. Ты мне нужен.
Лицо Айви вспыхнуло. Он кивнул и вышел из комнаты.
Джон Патрик продолжал мерить шагами комнату. Через двадцать четыре часа он снова взойдет на палубу корабля. Он будет свободен, как мечтал все это время, но восторга при этой мысли он не почувствовал. У него было ощущение, что он попал в ловушку. Почему? И отчего так ноет сердце?
* * *
Следующий день прошел гораздо быстрее, чем Джон Патрик мог ожидать. Он нанес последний визит Хью Кэри, молча с ним попрощавшись. Поразительно, как много этот монархист стал для него значить.
Выходя из комнаты Кэри, он столкнулся с Аннеттой. Оба схватились за руки, чтобы помочь друг другу удержаться на ногах. Он сразу же понял, что делать этого было нельзя. Одного прикосновения к ней достаточно, чтобы все его тело вспыхнуло огнем. Он понял, что и она ощущает то же самое. Их глаза встретились, поверяя друг другу тайну желания, словно они уже стали любовниками, опасную тайну, которую он так старался скрыть.
— Позвольте вам помочь, — попросила она.
— Нет, мисс Кэри, — ответил он, смягчив сухость тона усмешкой, — вы и так много сделали для меня. Оставайтесь с вашим отцом. Может быть… завтра…
Глаза у Аннетты просияли, и она кивнула.
Но завтра ничего не будет. Он уйдет, оставив записку на столе, где просто сообщит, что его срочно вызвало командование, но он не захотел беспокоить ее ночью. Образ ее останется в его памяти: темные волосы, серо-голубые глаза. Эти глаза в пылу страсти станут, наверное, серебристыми, как ртуть.
Джон Патрик знал, что этот образ будет преследовать его еще очень долго.
* * *
Ноэль знал, что сегодня ночью Джон Патрик выполнит задуманное. Завтра поздно вечером с начавшимся приливом английский корабль отправится в плавание. То, что генерал Хоу устраивает большой бал, было Звездному Всаднику только на руку.
Со стесненным сердцем Ноэль покормил Аристотеля и пошел к дому Кэри. Он кожей чувствовал, что завтра утром его брата там не будет. Надо надеяться, он исчезнет незамеченным.
Однако самым большим, неотступным желанием было попрощаться. Джонни может считать его предателем, но он все равно останется его братом.
Он постучал в дверь. Открыла Бетси. Лицо ее просияло при виде Ноэля.
— Как поживают мои пациенты?
— На пути к выздоровлению, да благословит их бог, — ни одного случая ночной лихорадки.
— Думаю, это все куриный бульон Селии и твой отменный уход, Бетси.
Ее улыбка стала шире, на щеках появились ямочки, и Ноэль понял, почему Мальком от Бетси без ума. Он даже стал раздражительнее, чем обычно, должно быть, его бесит то, что Айви так много времени проводит в доме Кэри.
— А как наш шотландский лейтенант? — спросил Ноэль, помолчав.
Бетси засияла еще лучезарнее:
— Лейтенант встал и уже ходит. Даже читает мистеру Хью.
Ноэль был удивлен. Джонни сказал, что виделся с Хью Кэри. Но читать ему? И это после того, как он обещал сократить свое общение с семьей Кэри до минимума?
— Замечательно! Он сейчас у себя в комнате?
Бетси кивнула.
— Он отдыхает, как вы и приказали. Мисс Аннетта велела проследить, чтобы его не беспокоили, но, думаю, она не вас имела в виду. — Она подмигнула Ноэлю: — Еще мне кажется, что он посматривает на мисс.
Черт побери его братца. Ноэль заметил, что глаза у Аннетты начинают сиять при упоминании о Джоне Ганне, но он надеялся, что все это невинный флирт. Он знал, что его брат — любимец женщин. Мало кто мог устоять перед его обаянием. Он часто менял женщин, но никогда не запятнал себя бесчестным поступком, никогда ничего не обещал ни одной молодой леди. Конечно, Джонни разбил не одно женское сердечко, и меньше всего Ноэлю хотелось, чтобы Аннетта Кэри пополнила ряды этих несчастных.
Он отдал свой плащ Бетси и молча прошел в дом.
— Сначала осмотрю лейтенанта, — наконец сказал он и направился к комнате Джонни.
Он коротко постучал и, не дожидаясь ответа, вошел, плотно закрыв за собой дверь.
Джон сидел на кровати. На коленях у него лежал мундир, а в руке Джон держал иголку.
Джон усмехнулся:
— Мундир будет широковат, даже если я потолстею, но я его доведу до кондиции.
— Вот не знал, что у тебя есть и портновский талант, кроме всех прочих.
— Английский флот научил меня многому, и теперь я с удовольствием обращу эту науку против него.
Ноэль отметил, что у брата блестят глаза. Этот блеск ему был знаком с тех давних пор, когда мальчиком Джонни собирался объезжать особенно строптивую лошадь.
— Ты сегодня уезжаешь?
Джонни кивнул.
— Спасибо, что выправил бумаги. Они действительно превосходны. Я просто восхищен твоими неожиданными способностями.
— Ты, Джонни, не оставил мне выбора. Я не могу допустить, чтобы ты уничтожил результаты моих здешних трудов.
— Неужели это для тебя так важно?
— Да, — просто ответил Ноэль.
— Ну тогда сожалею, — Джон Патрик сказал это искренно.
Он позволил своему гневу уничтожить ту родственную близость, которую всегда испытывал по отношению к своему брату. Однако, познакомившись с Хью Кэри, он начал понимать, что вопрос убеждений и преданности той или иной стороне требует более глубокого осмысления, чем он предполагал раньше, и что он не имеет права осуждать действия кого бы то ни было, раз его собственные поступки так предосудительны.
Лицо у Ноэля стало напряженным. Он явно сдерживал свои чувства.
— Я не буду расспрашивать, когда точно ты отправляешься, но будь осторожен. Я не хочу потерять своего маленького братца.
«Давно уже не маленького», — подумал Джон Патрик. Он был на два дюйма выше Ноэля, но, сдается, брат выше его в ином отношении. Джон Патрик знал, что Ноэль жертвует своими принципами, лишь бы помочь ему.
И Джон Патрик протянул ему руку.
— Я знаю, чем ты рискуешь ради меня. И я этого не забуду.
Ноэль сжал руку брата и на какое-то мгновение, по-видимому, лишился дара речи.
Джон Патрик ослабил пожатие.
— А что ты будешь делать, когда англичане уйдут?
— А почему ты думаешь, что они уйдут?
— Они должны сгруппировать свои силы, а Нью-Йорк для них важнее, чем Филадельфия, несмотря на символическое значение этого города.
— Неужели?
— Эй. Я тут перехватил кое-какие донесения. — И Джон Патрик улыбнулся своей немного кривоватой улыбкой.
— Что же, это моя забота, не твоя, — ответил Ноэль. — Я так понимаю, что ты продолжаешь посещать Хью Кэри.
Взгляд Джона Патрика стал непроницаемым. Это нечто новое. Ноэль запомнил Джонни другим. Он всегда был как открытая книга. Но то было десять лет назад. С тех пор в нем произошли перемены, и самой разительной была та, что от Джонни исходила скрытая угроза. Ноэль знал, что брат очень искусный и опытный капитан, иначе англичане не опасались бы его до такой степени. Но он не ожидал, что его брат станет беспощадным человеком.
