До сего момента ее речь текла гладко, но тут слова застыли у нее на губах, и она замолчала.
Позже она спрашивала себя, почему это произошло. Неужели от чувства вины, что отказалась от собственного отца на той самой земле, владельцем которой он был? Или причина в другом, в чем-то плохо поддающемся определению? Но что бы то ни было, она не могла найти ни единого слова, чтобы закончить фразу.
Миссис Макферсон растерянно перевела взгляд с Джейн на Майкла, затем снова на Джейн.
— Так откуда ваши родители, мисс?
Тут раздался густой голос Майкла:
— Родители мисс Смит-Хоутон из Чипстоу. Правильно, Джейн? Они жили там с тех пор, как Джейн родилась.
Чипстоу? Джейн имела лишь смутные представления об этом районе Лондона.
— Да? — произнесла миссис Макферсон то ли вежливо, то ли недоверчиво.
Но Майклу этого показалось мало.
— Да, — подтвердил он. — Им пришлось оттуда уехать, потому что отец Джейн попал в тюрьму за… за что, Джейн? За подлог? Или за кражу? Я не помню… После этого бедняжка миссис Смит-Хоутон, мать Джейн, была вынуждена зарабатывать на жизнь и стать…
Джейн сдавленно охнула, а Майкл, приподняв бровь, вежливо осведомился:
— Вы что-то сказали, Джейн?
Голубые глаза шутливо поблескивали. Джейн наконец обрела дар речи:
— Полагаю, что миссис Макферсон узнала вполне достаточно. Ей ни к чему выслушивать мою семейную историю, тем более что она такая… неприглядная.
Майкл откинулся назад, отчего спинка стула заскрипела.
— Я просто хотел внести ясность.
Джейн оставила это без ответа, а вытаращившую глаза миссис Макферсон поблагодарила за вкусный завтрак и заверила, что комнаты в трактире очень удобные, при этом весьма твердо выпроваживая ее за дверь. Наконец миссис Макферсон надела плащ, подняла капюшон, чтобы спрятаться от дождя, и удалилась через заднюю дверь. Мелкими шажками она просеменила по двору на кухню позади огорода.
Выпроводив хозяйку, Джейн повернулась к Майклу. Поскольку он никак не мог поместиться за этим столом, то, положив себе на тарелку еду из сковородки, устроился у окна за другим, куда придвинул два стула, и сказал, обращаясь к Джейн:
— Думаю, мы поедим здесь.
Джейн, взяв салфетку, тоже села.
— Аммон сейчас принесет кофе.
— Давно пора.
Она положила одну салфетку себе на колени, а вторую — перед его тарелкой.
— Спасибо. Вам повезло, что я не все еще съел. Уж очень голоден.
Джейн взяла в руку вилку.
— Дочь мошенника и на это не могла рассчитывать.
— Не понравилось? Лучше быть дочкой лэрда, правда?
— Лучше… не лучше. Я просто удивлена. Но… признательна вам за то, что выручили. Не знаю, что на меня нашло.
— А я удивился, что особа, так ловко выдумывающая сказки, не может сочинить простую историю. Наверное, легче воспользоваться тщательно продуманным рассказом, чем быстро что-нибудь придумать.
— Согласна, — уже как ни в чем не бывало ответила Джейн, разрезая бекон на маленькие кусочки. — Я уверена, что мои умения в этой области разовьются. Мне всего лишь необходимо чаще этим заниматься. Я вам разве не рассказывала о драконе, который был у меня в детстве?
— Нет, и рассказывать мне об этом не надо. Наша хозяйка подумала, будто узнала вас. Неужели вы решили, что сможете вернуться сюда и никто вас не узнает?
— Я надеялась на это, — сказала Джейн, намазывая джем на лепешку.
— Если трактирщица увидела сходство, то и другие тоже увидят. Вам надо срочно придумать какую-нибудь историю, а иначе вас выведут на чистую воду.
Она кивнула. Странно, такое ощущение, будто ее отчитали. Наверное, с ее стороны было наивно надеяться, что ее не узнают. Но прошло столько лет… Она давно живет жизнью мисс Джейн Смит-Хоутон и ощущает себя совсем другим человеком, а не той девочкой из далекого прошлого. Девочкой, которая действительно умерла. Во всяком случае — для нее.
Джейн видела, что Майкл наблюдает за ней.
Она подавила вздох. Волосы у него сильно отросли и падали на лоб. В свете лампы загорелая кожа отливала золотом, а глаза под густыми ресницами казались синими.
Как же тяжело на душе! Она хорошо его знала, и тем не менее бывали моменты, когда она чувствовала, как они далеки друг от друга, будто их разделяют мили.
Джейн подвинула к нему горшочек с джемом.
— Вероятно, с моей стороны было глупо считать, что никто меня не узнает, но ведь вы не дали мне времени на раздумья. Я узнала, что мы отправляемся на Барру, когда мы уже были в пути, и отказаться я не могла. К тому же амулет находится здесь, а мы так давно его ищем. Не могла же я упустить такую возможность.
— Я вас не виню. Я тоже горю нетерпением. — Майкл бросил взгляд на мокрые от дождя окна. — Хоть бы перестало лить.
— Кажется, проясняется. Будем надеяться, что после обеда останется только туман.
— А если нет?
— Тогда мы наденем плащи и все равно поедем. Сейчас дождливое время года, и дождь может идти не один день. Это не должно нас задерживать.
— Замечательно. Я почти заскучал по жаре в Египте.
Джейн усмехнулась:
— Как бы ни было здесь сыро и пасмурно, это не заставит меня скучать по египетской жаре.
Из задней двери появился Аммон с кофейником на подносе.
— Благодарение Ра, — пробормотал Майкл.
— Пригнись! — крикнула Джейн слуге.
Она зря волновалась, потому что зоркий глаз Аммона уже увидел ближайшую балку. Он поставил поднос, снял мокрый плащ и повесил его на крюк у камина. Затем снова взял поднос и подошел к хозяину, по пути пригнувшись под следующей балкой.
Майкл вытянул шею, вдыхая запах кофе. Настроение у него поднялось.
— Аммон, ты святой.
Слуга заулыбался, сверкая белыми зубами.
— Я знаю, как вам необходим кофе, сэр. Осмелюсь заметить, что вы не выспались на такой маленькой кровати.
— Я видел, что ты ушел спать в сарай. Там удобнее?
— Да, сэр. Я сделал себе постель из сена и хорошо выспался.
— А крыша не протекает?
— Немного.
— Одевайся теплее. Этот холодный сырой воздух тяжело выносить, если ты к нему не привык. Как лошади? Нервничают после переправы?
— Нет, сэр. Хотя Рамзес немного беспокоен. Застоялся.
— Я поеду на нем, а… — Майкл посмотрел на Джейн.
— Я поеду на Александрии. Мы отправимся через час.
Слуга поклонился.
— Я велю Тернеру оседлать лошадей. Что-нибудь еще, сэр?
— Не сейчас. Спасибо за кофе.
Аммон поклонился, вернулся к двери, снова вовремя пригнувшись под низкими балками. Надев плащ, он ушел.
Майкл с удовольствием потягивал кофе.
— Ненавижу этот климат. Вот в Египте дожди обильные, но редкие. А здесь сырость проникает даже внутрь помещения, ею пропитываешься до костей, как будто прыгнул в пруд.
