Ее акцент сделался очень заметным. Майкл кивнул в сторону замка.
— Главная башня очень впечатляет.
— Мой отец всегда считал сторожевую башню, которая напротив главной, наиболее древней, хотя и не был полностью в этом уверен.
— Я с ним согласен. Очертания верхних окон говорят о том, что они относятся к более раннему периоду.
— А самая древняя часть замка, пожалуй, — это часовня. Она находилась… внутри стены.
— Вероятно, мы сможем взглянуть на нее позже.
Джейн кивнула, а взгляд ее витал где-то далеко.
— Внутри стен замка было несколько строений из разных эпох. Если верить замковым записям, последнее построила правительница Марион. Оно было очень просторным, и там имелся собственный очаг. Его называли пристройкой Марион. Марион слыла грозной дамой. Говорили, будто она приказала обезглавить двоих сыновей своего мужа от прежнего брака, чтобы ее собственный сын стал вождем клана.
— Настоящая гарпия?
— Возможно. Но это скорее всего бабушкины сказки. Вам ведь известно, как шотландцы любят свои легенды. Ее сын стал вождем, а его брат построил еще один замок на другой стороне острова. Правда, меньшего размера. Он предназначался только для охранных целей во время войны.
— На таком маленьком острове два замка? Черт возьми, ай да шотландцы! Я и забыл, что мы в Шотландии.
Джейн засмеялась, и ее смех прозвучал как нежный колокольчик. А Майкл, вызвав ее веселый смех, почувствовал такую гордость, словно только что открыл древнее захоронение.
— Да, вы точно в Шотландии. Второй замок больше похож на башню и называется башней Маклауда. Про эту башню рассказывают интересные истории, и все кровавые.
— Ваш народ самый вздорный и непонятный… — Майкл покачал головой. — Удивительно, что в вашей семье хоть кто-то выжил.
Джейн снова засмеялась в ответ, и он тоже засмеялся. И снова почему-то ощутил себя победителем.
Она положила ладонь на его руку. Даже сквозь перчатку Майкл почувствовал, какие холодные у нее пальцы.
— Спасибо, — мягко сказала она.
Он не нашелся что ответить, но Джейн уже обернулась и смотрела на замок, который они проплыли. Затем указала на маленькую пристань на дальнем конце бухты.
— Вот куда мы направляемся. Это единственная пристань на острове, поскольку Кисимула больше нет. Какой был прекрасный замок!
— Могу представить. А что еще за помещения находились внутри стен, помимо часовни и пристройки Марион?
— Главный зал. Черный.
— Понимаю. Там не было камина, только углубление в центре зала.
— Поэтому стены черные от копоти. Когда я была ребенком, то рисовала на этих стенах палкой. Мама очень сердилась, потому что я пачкала платье, лицо и руки.
Майкл не мог представить всегда опрятную Джейн замарашкой. Правда, сейчас она не выглядела слишком опрятной — растрепанные пряди били по ее порозовевшим щекам. Зато она выглядела моложе и… не такой степенной. Наверное, Шотландия подействовала на нее благотворно.
А Джейн, не замечая его взгляда, продолжала:
— Кроме главного зала, был еще Тэнистс-Хаус — дом наследника кельтского вождя.
— A-а, понимаю. Чтобы он был поблизости, но не совсем рядом. Учитывая то, как Марион обошлась с пасынками, возможно, некоторое отдаление не помешает, когда приходится жить с шотландскими родичами.
Джейн кивнула. Длинные пряди волос разметались у нее по плечам.
— Еще была караульная для часовых, кухня, а под сторожевой башней — темница.
— Ну, ни один замок не обходится без темницы. Особенно когда у тебя неуживчивые члены семьи.
— Вы смеетесь, но говорят, что Черный Роук Макнилл бросил в эту самую темницу собственных родителей. Они даже послали письменную жалобу королю.
— Начинаю понимать, почему ни одна из стран не смогла покорить этот народ. — Майкл оглянулся на замок. — Кисимул, разумеется, впечатляет, но центр залива — не слишком подходящее место для строительства укрепления. Если вас зажмут в кольцо атакующие корабли, вы лишитесь пресной воды.
— Вот в этом-то и заключалась волшебная сила замка Кисимул, — сказала Джейн. — В нем имелся собственный колодец с питьевой водой.
— В середине залива с соленой водой? — удивился Майкл.
Джейн торжествующе улыбнулась:
— О да. Колодец надежно укрывался под карнизами пристройки Марион. Поэтому во время нападения на замок люди внутри его находились в безопасности, у них имелись и вода, и пища.
— Запасы продуктов из кладовых?
— И еще рыба. Есть способы ловить рыбу, не выходя за пределы замковых стен.
— Потрясающе! Теперь, когда я знаю эти секреты, то с трудом могу себе представить более удачно расположенную крепость.
— Как ни печально, но единственное слабое место находится внутри стен замка, — сказала Джейн. — Это предательство собственного лэрда.
Она удрученно покачала головой, затем повернулась спиной к замку и стала смотреть на остров.
Капитан судна отдал приказ немногочисленной команде готовиться к швартовке на маленькой пристани у края мыса. Кучка каменных домишек и деревянных хибарок являла собой селение Каслбей.
Вскоре они стояли на песчаном берегу Барры, а команда выгружала их вещи на ветхую пристань. За разгрузкой сундуков присматривал Аммон. Черный гигант не обращал никакого внимания на то, как на него пялятся матросы. Тем временем Джейн подошла к парню, который приехал на пристань на телеге. Из обрывков разговора Майкл понял, что Джейн договаривалась с ним, чтобы он отвез их вместе с багажом в трактир, расположенный в двух милях дальше по берегу.
Джейн торговалась в своей обычной деловой манере, пытаясь снизить и без того умеренную цену, ее акцент с каждой фразой звучал все заметнее. У Майкла почему-то стало тепло на душе. Возможно, здесь, на этом открытом всем ветрам острове он разгадает две самые большие загадки в своей жизни: место, где спрятан неуловимый амулет Херстов, и подлинную историю давно умершей принцессы Барры.
А если ему это не удастся, то не потому, что он не старался.
Из дневника Майкла Херста:
«Небо над Баррой — что типично для Шотландии — постоянно серое и мрачное, кажется, из туч вот-вот польет дождь, а ветер навевает тоску.
Здесь так сыро, что я не удивлюсь, если увижу, как растут грибы. Но наиболее угнетающее впечатление производят жители. После того как пересек границу, я встречаю исключительно косые и угрюмые взгляды. Что я такого им сделал? Просто посетил их чертову страну, где оставляю им английские деньги. Неужели по этой причине я заслужил такое недоверие? Я никогда не пойму, как Джейн — разумная, уравновешенная, практичная, спокойная, хотя иногда и напускающая на себя излишнюю веселость, — могла появиться на свет на этом продуваемом ветрами, суровом острове».
