Его кузен расхохотался — и смех этот прозвучал очень и очень неприятно.
— И что же ты мне предложишь? — насмешливо осведомился он. — Повесишь меня на виселице или заточишь в подземелье своего замка?
— Я не сделаю ни того, ни другого, — ответил маркиз. — Либо ты предстанешь перед судом по обвинению в покушении на убийство и лжесвидетельстве, либо согласишься на добровольное изгнание и уедешь из Англии. Я назначу тебе щедрое содержание, Джетро, при условии, что твоя нога больше не ступит на британскую землю.
Джетро Рэкс снова захохотал.
— Хорошо придумано, Фабиус! — воскликнул он. — Типичное «джентльменское соглашение»! И ты надеешься, что я изберу именно такой вариант, потому что это позволяет избежать неприятного для семьи скандала.
— Хоть раз в жизни мы с тобой придерживаемся одного мнения, — сказал маркиз.
— И ты действительно рассчитывал, — продолжал Рэкс, и теперь его голос звучал мягко, став из-за этого еще более страшным, — что я соглашусь уехать за границу и оставить тебя и твою любовницу-цыганку владеть здесь всем?
Маркиз возмущенно выпрямился.
— Изволь не упоминать Савийю, Джетро, — резко сказал он. — Ты и так уже достаточно опорочил ее имя.
— Ты что, действительно хочешь сказать, что я Джетро Рэкс, мог опорочить какую-то цыганку?
— Я уже сказал тебе, — повторил маркиз, — о Савийи мы говорить не будем. Давай ограничимся твоей дальнейшей судьбой.
Савийя пристально наблюдала за Рэксом и обратила внимание, что он стоит перед маркизом, словно солдат перед командиром: очень прямо, заложив руки за спину. Этот негодяй не лишен был некой отваги, которую унаследовал от своих славных предков.
Девушка была уверена, что этот человек не склонится перед обстоятельствами, не признает себя проигравшим. Даже его поза говорила о намерении сражаться до последнего — как это сделал бы и его противник, маркиз.
Пусть Джетро и был порочен и злобен, но в его жилах текла благородная кровь, и, как бы ни складывалась его судьба, трусом он не был.
— Мне нужен твой ответ, — настойчиво повторил маркиз.
В его голосе звучала стальная решимость: казалось, его терпению приходит конец.
— Сейчас ты получишь мой ответ, — отозвался Рэкс, — и дам я его очень ясно и недвусмысленно, кузен Фабиус, так, чтобы никаких ошибок быть не могло. Ты всегда презирал меня. Ты всегда смотрел на меня сверху вниз, всегда давал мне понять, что я — мелкая сошка, что со мной не надо считаться. Но теперь, наконец, я могу взять над тобой верх!
Маркиз молча приподнял брови, показывая кузену, что не понимает, о чем тот говорит. Распаляясь все сильнее, Рэкс продолжал свою тираду:
— Ты сейчас умрешь, Фабиус, чего я уже давно пытаюсь добиться. Лучше пусть это произойдет сейчас, потому что так свет будет считать, что ты умер благородной смертью, вполне в духе наших семейных традиций!
— Не знаю, о чем это ты говоришь, — сказал маркиз. — Прекрати нести чепуху и отвечай на мой вопрос. Я хочу знать, намерен ли ты предстать перед судом или уедешь за границу.
— Я не намерен делать ни того, ни другого! — ответил Джетро. — Я останусь здесь и буду наслаждаться жизнью в качестве шестого маркиза Рэкстона.
С этими словами он вынул из-за спины руки — и Савийя негромко вскрикнула.
В руках у Джетро оказались два пистолета, которые он навел на маркиза.
— Если ты меня убьешь, — презрительно бросил маркиз, — тебя повесят, как убийцу.
— Напротив, — возразил Джетро, — будет доказано, что я убил тебя, защищая свою жизнь. — Он отвратительно хихикнул. — Ты отлично мне подыграл, дорогой мой Фабиус. Слуги видели, как ты приехал, так что они, конечно, дадут клятвенные показания о том, что, стремительно поднимаясь по ступеням Рэкстон-хауза, ты был полон желания отомстить мне. Они наверняка слышали наш разговор… Так что же может быть естественнее того, что мое нахальство заставило тебя потерять самообладание и выстрелить в меня из твоего собственного дуэльного пистолета?
В его голосе было столько яда, что Савийе показалось, что она не может пошевелиться. Ей даже дышать было трудно — ужас тисками сжал горло.
Теперь девушке стало ясно, как неразумно было являться в Рэкстон-хауз безоружными, не имея никакой защиты против человека, более опасного, чем присланная им кобра, и более мстительного, чем загнанная в угол крыса.
— Сейчас ты думаешь, — презрительно насмехался над маркизом Рэкс, что твоя цыганская шлюшка сможет дать против меня показания. Не заблуждайся, пожалуйста. Никто не поверит словам цыганки, если они будут противоречить утверждениям шестого маркиза Рэкстона!
Теперь его голос был полон злобного торжества. Сделав небольшую паузу, он продолжил:
— Ты мне угрожал, Фабиус. Этого никто не сможет отрицать. К сожалению, ты не счел нужным иметь при себе средства, которые помогли бы тебе осуществить твои угрозы. Таким образом, мой план сработает, это очевидно.
Он улыбнулся улыбкой игрока, в руках у которого собрались все козыри.
— Я заявлю суду, что ты начал мне угрожать, Фабиус. А когда я отказался пойти на твои дикие требования, ты попытался меня убить. Вот этот пистолет, из которого уже был сделан выстрел, окажется у тебя в руке. Защищая свою жизнь, я ответил на твой выстрел и, поскольку я, конечно, более меткий стрелок, чем ты, то и оказался победителем нашего неожиданного поединка!
Рэкс явно наслаждался, предвкушая убийство беззащитного противника.
А потом он медленно начал поднимать пистолет, который держал в правой руке, наводя его на голову маркиза. Поглощенный предстоящим мигом торжества, он не обращал внимания на то, что происходит за спиной у маркиза — а там вдруг возникло какое-то стремительное движение.
Пока палец Джетро медленно начал нажимать спусковой крючок, в воздухе яркой молнией промелькнул стальной клинок, который впился ему прямо в горло.
Движение было настолько быстрым, что маркиз едва успел понять, что произошло.
Джетро Рэкс пошатнулся и завалился на спину. При этом раздался оглушительный выстрел, и пуля, вылетевшая из пистолета, разнесла лепной потолок над их головами.
Несколько мгновений потрясенный маркиз не мог пошевелиться. Он еще не до конца опомнился, когда позади него раздались поспешные шаги довольно грузного человека.
Маркиз повернул голову.
— Полковник Спенсер! — изумленно проговорил он.
— Счастлив видеть вас невредимым, Фабиус.
Главный констебль, немолодой джентльмен с весьма внушительной внешностью, выглядел очень встревоженным.
— Вы слышали все, что здесь говорилось? — спросил маркиз.
— Я пытался решить, что мне следует делать, — объяснил полковник Спенсер. — У меня было сильное опасение, что, если бы я в тот момент неожиданно вошел в комнату, Джетро расправился бы с вами раньше, чем намеревался.
— Это я метнул кинжал, который его убил, — быстро сказал маркиз.
При этом он крепко сжал пальцы Савийи, давая ей сигнал, чтобы она не пыталась ему противоречить.
— Это было актом самозащиты, — понимающе отозвался главный констебль. — Поэтому совершенно не важно, в чьих руках оказалось оружие.
— Спасибо, полковник, — с благодарностью сказал маркиз. — Мне бы не хотелось, чтобы моя… будущая супруга была вовлечена в дальнейшие неприятности.
Когда он произнес эти слова, то почувствовал, что Савийя напряженно замерла.
— Я обязательно принесу вам мои поздравления, Фабиус, — пообещал главный констебль, — но в более подходящей для этого обстановке. А сейчас мне надо выполнять мой долг.
— Я все понимаю, — ответил маркиз. — Желаете чтобы я вызвал прислугу?
Главный констебль подошел к неподвижному телу Джетро Рэкса и посмотрел на него.
Не было никаких сомнений в том, что он мертв. Из глубокой раны в шее кровь уже почти не текла. Из открытого рта тоже набежала лужица крови.
Глядя на кинжал, маркиз подумал, что Савийя совершила блестящий бросок. Оружие вонзилось в горло Джетро в самом уязвимом месте, а глубина раны свидетельствовала о том, насколько гибкой кистью был послан этот смертоносный клинок.
