Но любопытство, которое еще в детстве влекло Джорджа к Элайе, заставило его продолжить путь. Что же касается причины, по которой он женился на ней… Он мог бы сказать, что попал под власть очарования и необоримой страсти, подобной которой он никогда не испытывал.
Желание, которое она, как ему показалось, разделяла. Она занималась любовью, как ни одна из женщин, с которыми ему доводилось делить ложе, возбуждала его, как не делала это ни одна из его прежних возлюбленных, со страстью и умением… И умением.
Элайя вытворяла вещи, которых можно было ожидать только от самой искушенной куртизанки.
Так откуда же?..
Джордж подошел к кровати, откинул одеяла и уставился на простыню. Чистую белую простыню, на которой не было ни единого следа потерянной девственности.
Яростно выругавшись, Джордж сорвал простыню с постели, словно боясь заразиться проказой.
Чуть погодя Эльма тихо постучалась в дверь опочивальни. Веселый голос хозяина пригласил ее зайти.
— Я пришла, — сказала она, с порога кланяясь стоящему у окна Джорджу.
Он устремил взгляд в сторону кровати, где на полу лежала куча белья.
— Боюсь, тебе придется поработать. Во дворе ты найдешь старые бриджи, — проговорил он спокойно, как будто привык хранить свою одежду именно там. — Сожги их. Затем возьми всю одежду леди Элайи, кроме ее сорочек и платьев, и тоже в огонь. А потом сожги простыни и одеяла с постели.
— Милорд! Прошу прощения, но…
— Я хочу, чтобы ты все это исполнила. — Он заговорщицки улыбнулся и подмигнул. — У меня есть некоторые основания полагать, что обитателям замка Дугалл докучали блохи. Поэтому я прошу тебя найти какую-нибудь травку, что прогоняет блох, и разбросать на полу, а еще хорошенько выбить перину.
— Конечно, милорд, все будет сделано.
— Спасибо, Эльма. — Хозяин тихо прикрыл за собой дверь.
Джордж поднялся, приветствуя леди Марго, которая пришла разделить с ним полуденную трапезу. Он провел все утро на мельнице, изрядно проголодался и был рад, что успел вовремя.
— Ага, вот и ты! Прелестная, как всегда! — весело заметил он.
— А где же леди Элайя? — осведомилась Марго, грациозно опускаясь в кресло рядом с Джорджем. — Надеюсь, она чувствует себя хорошо?
Джордж не имел ни малейшего понятия о том, где находилась Элайя. Может, опять сидит в казармах с солдатами, подумал он и тут же спохватился — услужливое воображение принялось рисовать ему не самые приятные образы.
— Она решила проведать своего жеребца, — слукавил Джордж.
— У тебя усталый вид.
— Я едва жив, как и полагается молодожену, — беспечно откликнулся он.
— Ну, это не самая дорогая плата за счастье, — ласково промолвила Марго.
— А ты сомневалась?
Кузина отвела глаза, изящно потянувшись за хлебом.
— Должна признаться, я думала, что ты выберешь совсем иную невесту, — тихо сказала Марго.
— Я и сам себе удивляюсь! — пытаясь сохранить веселый тон, парировал Джордж. Он разломал ломоть хлеба на мелкие кусочки и бросил их одной из охотничьих собак. Пес обнюхал хлеб и попятился с обиженным выражением. — Она ведет себя и говорит как простолюдинка и одевается самым нелепым образом.
— Тогда почему ты женился на ней?
— Мой отец хотел этого, ее отец хотел этого, вот я и подумал: почему бы нет?
Марго продолжала смотреть ему в глаза, и на лбу ее появилась морщинка.
— Неужели ты никогда не говоришь серьезно, Джордж?
Ее тон и взгляд порядком изумили Джорджа. Он почувствовал, что краснеет.
— Ладно, — сказал он мрачно. — Мне, понимаешь ли, не хотелось скучать с женой, а Элайя не перестает меня развлекать.
— Если не желаешь отвечать честно — дело твое, — сказала Марго, отворачиваясь, — но тогда я уезжаю домой.
— Я сказал тебе правду, — признался Джордж. Марго всмотрелась в его лицо.
— Да, похоже, ты говоришь искренне. Но будешь ли ты счастлив с ней, Джордж?
Он открыл было рот, собираясь ответить, но природная честность помешала ему солгать. Отвернувшись, он отпил глоток из стоявшего перед ним кубка и заговорил обычным, приветливо-ровным тоном. Незачем давать основания думать, что у него нелады с женой.
— Она не умеет ни одеваться, ни танцевать, но я уверен, что ты легко научишь ее этой премудрости.
— А мне показалось, что она одета вполне прилично.
— Послушай, кто из нас теперь шутит? — с подозрением поинтересовался Джордж.
— Я согласна, ее юбка коротковата, но это легко исправить.
— Она носит мужскую одежду.
— Потому что ей так удобнее. Осмелюсь предположить, леди Элайе никогда не прислуживал хороший портной. Можешь мне поверить, нет ничего ужаснее скверно сидящего платья.
— Кроме скверно подогнанных лат, — заметил он.
Марго звонко рассмеялась.
— Наверное, ты прав. Но мне кажется, Элайя изменит свое отношение к платьям, если они будут хорошо сидеть на ней. Можно мы с ней закажем несколько новых платьев?
— Ну разумеется. Это даже необходимо, так как я приказал сжечь всю ее одежду.
— А что сказала на это Элайя? — Марго в ужасе уставилась на него.
— Я еще не видел ее после этого. Марго покачала головой.
— Удивляюсь, что ты решил прибегнуть к таким мерам, Джордж. Это совсем на тебя не похоже. Может быть, она не так расстроится, если портной будет уже тут.
— Ты просто прелесть, Марго, — с облегчением произнес Джордж.
— Есть у тебя в деревне хороший портной?
— Думаю, есть, и не один. На рынке я заметил несколько очень неплохо одетых женщин.
— Тогда надо поскорее послать за ним.
— Отлично. Я позову Эльму и прикажу ей позвать лучшего портного.
Марго искоса взглянула на него.
— Джордж! Ты действительно хочешь, чтобы я стала ее наставницей во всем, что касается одежды и манер?
— Да.
— И ты поступаешь так не для того, чтобы показать жене, кого ты отверг ради нее?
Джордж изумленно посмотрел на кузину.
— Господи, Марго, я никогда не отвергал тебя!
Она похлопала его по руке и сочувственно улыбнулась.
— Ты прав, это тебе и в голову не приходило. Мне тоже, — солгала она так же гладко, как и Джордж несколько минут назад. — Я просто хочу, чтобы ты понял: она может истолковать мое присутствие совсем иначе, чем ты себе представляешь.
— Но это еще не оправдание ее грубости по отношению к тебе или кому-нибудь другому.
— Нет, я не обижаюсь. Я все понимаю. Честно говоря, Джордж, мне даже нравится, что она высказывает свои мысли прямо, а не хитрит и не лицемерит. И за это ты любишь ее, любишь по-настоящему, хотя и не хочешь в этом сознаваться.
