если пан Ружинский попросит тебя у Фархада, он ему не откажет, потому что жизнью ему обязан. Из Европы тебе легче будет вернуться домой.
- Но как я увижусь с паном Ружинским? – недоуменно вздернула брови Софья.
- Об этом не думай, я сама все сделаю, - улыбнулась восточная красавица.
Вечером за ней снова пришел Абу, но Соня отказалась идти в покои Фархада. Ей казалось, что она не переживет еще одной такой ночи, душа не выдержит. Когда же сам разгневанный ее отказом восточный владыка явился за ней на женскую половину дворца, все в страхе пали ниц перед ним. Софья одна осталась стоять в полной растерянности. Все, затаив дыхание ждали, как Фархад накажет непокорную наложницу. Окинув ее взглядом, не обещавшим ей ничего хорошего, он схватил ее за руку, и потащил за собой к выходу из гарема. Жюли сочувственно смотрела ей вслед. Никогда такого не было, чтобы шейх сам явился за своей наложницей.
Добравшись до своих покоев, Фархад распахнул двери, и втолкнул Софью в помещение.
- Ты посмела ослушаться меня? – почти прорычал он, - Знаешь, что тебя ждет за непослушание?
- Мне все равно, - ответила девушка, - Даже смерть будет лучше, чем то, что Вы сделали со мной.
- Я такой плохой любовник? – усмехнулся Фархад.
Соня покачала головой.
- Я не могу жить дальше с тем, что у меня на душе.
Шейх пробормотал что-то в полголоса на арабском, проводя рукой по своим темным волосам. Слова девушки уязвили его самолюбие. Не было еще такого, чтобы женщина предпочла смерть его объятьям. Он обошел вокруг нее, не спуская пристального взгляда с тоненькой фигурки перед ним.
- Ты действительно не боишься смерти? – недоверчиво спросил он.
Конечно, боюсь, хотелось закричать Соне, я не хочу умирать, но вслух она ответила:
- Если она станет для меня избавлением от тоски и душевных терзаний…
Фархад задумался. Он, конечно, мог заставить ее сейчас покориться ему, так, как это было вчера. Но в одном она права, он получит только ее тело. С каких это пор ему стало нужно нечто большее? Что это? Азарт охотника? Или что-то другое кроется здесь? Он не понимал сам себя.
- Уходи! – махнул он рукой, опуская ее.
Софья не стала дожидаться, боясь, что он передумает, и торопливо покинула его покои, вернувшись к себе. Когда Лейле доложили о том, что произошло в покоях Фархада, красавица нахмурилась. Шейх не только не наказал строптивую рабыню, но даже отпустил ее. Ох, как же ей это не нравилось. Зря она недооценила эту русскую. Остается надеяться, что ее план осуществиться, и она в любом случае избавиться от опасной соперницы.
Софья провела еще одну беспокойную ночь. Но больше ничего не произошло ни в этот день, ни на следующий. Шейх больше не звал ее на утренние прогулки верхом по берегу моря. Абу приходил к воротам гарема каждый вечер, каждый раз забирая на ночь какую-нибудь девушку. О ней словно забыли, и она была счастлива этим. Но так было только в первую неделю. Жизнь наложницы в гареме не отличается особым разнообразием. Роскошные покои стали для нее золотой клеткой. Софья изнывала от скуки. Невозможно целый день ничего не делать. Наблюдая, как другие девушки целыми днями сплетничают, едят сладости, и больше ничего не делают, она совершенно ясно поняла, что от такой жизни просто сойдет с ума уже через месяц. Чтобы хоть чем-то занять себя, она попросила Жюли найти шахматы. Когда-то ее дед граф Орлов научил ее премудростям этой восточной игры. Просьбу Сони передали Лейле. Заинтригованная столь необычным желанием, жена шейха сама принесла роскошную, украшенную драгоценными камнями шахматную доску, в ее покои вместе с набором фигур искусно, вырезанных из слоновой кости и черного дерева.
Фархад - прекрасный знаток человеческой натуры, знал, что делает. Заставив свою наложницу изнывать от скуки и безделья, он рассчитывал через некоторое время получить ее без сопротивления. Однако, когда ему донесли, что София и его жена играют в покоях его наложницы в шахматы, шейх был несказанно удивлен. Ни Лейла, ни Софья увлеченные игрой не заметили, как Фархад тихо вошел и остановился на пороге роскошной комнаты. Лейла явно проигрывала партию, заметив это, он протянул руку, унизанную драгоценными перстнями тонкой работы, и сделал за нее ход. Соня подняла глаза. Синий и темный взгляды скрестились словно кинжалы. Девушка по достоинству оценила его хитрый и изощренный ум. Фархад оказался сильным соперником, несмотря на то, что Лейла успела потерять большую часть ключевых фигур, он быстро отвоевывал утраченные его женой позиции. Обитательницы гарема собрались вокруг, стараясь держаться на почтительном расстоянии и с интересом наблюдали, чем же это закончиться.
Сделав последнюю отчаянную попытку, Софья пожертвовала ферзем, и шейх попался в расставленную ловушку.
- Шах и мат, Ваше высочество, - улыбнулась она.
- Кто научил тебя играть? – задумчиво протянул Фархад.
- Мой дед, граф Орлов, - ответила она.
- Ты продолжаешь утверждать, что ты знатного происхождения? – усмехнулся шейх, - Как же так получилось, что тебя выменяли на скакуна?
- Это долгая история, - вздохнула Соня.
- Я никуда не спешу, - внимательно глядя на нее, ответил Фархад.
Соня рассказала ему все, что знала она сама.
- Теперь я и сама не знаю, кто я, Ваше высочество, - закончила она.
- Пойдем, - протянул он ей руку, поднимаясь с широкого ложа.
Заметив панику, появившуюся в ее взгляде, улыбнулся.
- Я просто хочу, тебе кое-что показать. У меня огромная библиотека, может тебе это будет интересно.
Когда они удалились, оставив Лейлу наедине с ее мыслями, та была в бешенстве. Все гораздо хуже, чем она думала. Ладно бы он захотел ее только в постели, она бы не возражала, но если он готов поделиться с ней своими мыслями, это уже вызывает опасения.
Через три недели, уставшие и измотанные дорогой, его светлость князь Воронцов и барон Строганов прибыли, наконец, в Киев. Дороги из-за осеннего ненастья сделались практически непроходимыми. Сырая и промозглая погода добавила неприятностей в их путешествии. Еще два дня у них ушло на поиски имения помещика Пещурова.
К великой радости Василия Андреевича Пещуров оказался не только жив, но и сохранил к шестидесяти годам трезвость ума и ясность мысли. Никита Иванович, бывший статский советник гостей встретил радушно. Не каждый день к нему столь знатные господа с визитом
