шорох чужих ног от реки Миронег услышал сразу, махнул Усладе спрятаться в избе, невольно подтянул к себе топор. Шли по обговоренной с вервью тропинке, стало быть, свои, но все ж лучше изготовиться.
Из-за кустов, тяжело опираясь на посох, вышла грузная фигура в серой свите и войлочном клобуке. Старик пригладил всклокоченную бороду и широким еще твердым шагом побрел к усадьбе. Ясно было, что посох в его руках скорее для солидности, нежели необходимость. Миронег легко признал гостя и невольно скривился: «Этому-то что от меня надобно? Давненько не виделись».
Раньше Борята, муж Нежки, никогда не позволял себе нисходить до наглого бортника, всякий раз в верви важно проходя мимо, словно Миронега не было вовсе. А вот его братаничи пытались подловить полюбовника дядькиной жены да поучить уму разуму, чтоб не позорил седин почтенного мужа. Смерды против дружинного воя, пусть и бывшего, — смех да и только. Мирошка раскидывал их, даже не сбивая дыхание.
И вот старец сам пожаловал. А, может, и не сам? Миронег всмотрелся в гущу кустарника, но ничего не приметил.
— Здрав будь, Миронег Корчич, — бодренько пробасил Борята. — Не захворал ли тут?
— Бог милостив, — прищурил очи Миронег, выжидая.
— День сегодня жаркий, словно лето оборотилось, — издалека начал гость. — Взвару не нальешь, али кваску?
Борята самовольно плюхнулся на колоду и облокотился на сколоченный Миронегом для вечерних посиделок стол. Хозяин сходил под навес и принес крынку с квасом и чарку, выставил перед гостем. Тот неспешно принялся пить, словно затягивая время. «Чего ему нужно?»
— Чего ж в вервь нос не кажешь? Одичаешь здесь скоро, — вытер Борята усы. — Добрый квасок.
— Дел много, недосуг, — усмехнулся Миронег, тоже присаживаясь на вторую колоду.
— А жена моя загрустила, тоскует, горемычная, — кинул в воздух Борята.
«А, выпытывать пришел, не бегает ли сюда его женушка», — догадался Миронег.
— Неждана — баба почтенная, из добродетелей сотканная, а то все сплетни злые. Языки у кое-кого уж больно длинные.
— Нечего мне про ее добродетели тут петь, — скривился Борята. — Не об том я хочу с тобой толковать.
— А об чем? — поднял бровь Миронег, незваный гость начал его утомлять.
— Послушай, Мироша, отчего ты от Нежки отступился? — мягким упрашивающим голосом обратился старик. — Рассорились, что ли, али приревновал к кому? Так все ж пустое.
— Не надобно мне твоей жены, иди с миром, — раздраженно бросил Миронег.
— В том-то и дело, — тяжело вздохнул Борята. — Ведь все ж хорошо было. Чего ж тебе, дурню, надобно? Жили с ней душа в душу, а для тела ты был. Сбегает с тобой на сеновал, и потом ласковая ходит, виноватая, пироги печет, избу метет, привечает, много ли мне, старому, надобно. А теперь, э-эх, — старик в сердцах махнул рукой.
— А теперь пол не метет? — хмыкнул Миронег.
— Да при чем здесь пол?! — взорвался Борята. — Нежка раскисла, а тут этот Кряжка за ней увиваться стал, так и вертится у забора, охальник. И она приободрилась, хвостом пред ним вертит.
Вот не вспоминал Миронег про Нежку уж пару седмиц, а тут какая-то ревность все ж взыграла, неприятно стало, что твое место так быстро другой занял, больно по мужскому самолюбию бьет.
— Тебе-то какая разница, пред кем она там хвостом метет? — поднялся хозяин из-за стола, показывая, что разговор окончен.
— Да в том то и дело, — поднялся за ним и гость, — что Кряжке в дом хозяйка нужна, уведет он ее, а я один, горемычный, на старости лет останусь. Оно, конечно, братаничи есть, невестки доглядят. Только не надобно мне того, Неждана мне моя надобна. Мироша, вернись, — неожиданно схватил Борята Миронега за рукав, — вернись. Что этот Кряжка против тебя, заживем как раньше, да всем хорошо будет.
Вот так поворот! Уж чего-чего, а этого Миронег не ожидал. «А, может, и вправду наведаться к зазнобе, Кряжке заодно навалять, ну и на птаху не такими голодными глазами смотреть стану, отпустит».
— Соглашайся, уважь, — продолжал уговаривать Борята, скорчив жалостливое лицо.
— Не уважит он, — прозвенел женский голос.
Со стуком распахнулась дверь избы.
Миронег одновременно с гостем повернулись. Перед ними с гордым видом стояла Услада, а на голове у нее красовался бабий повой.
— Не уважит, — уже не так уверенно, слегка волнуясь от пристального взгляда Миронега, проговорила Услада. — У него уж своя баба есть.
«Что она творит?! Зачем вышла? Теперь все узнают. Глупая птаха! Глупая и… ревнивая?» По телу побежало ненужное волнение.
— В избу ступай, — рявкнул на самозваную жену Миронег.
Она зарделась, почтенно поклонилась и послушно скрылась обратно, притворяя за собой дверь.
— Это кто ж такая? — округлил глаза Борята.
— Жена моя.
А что еще надо было сказать Миронегу, коли его к стене приперли?
— Так откуда ж взялась? — недоверчиво проговорил гость.
— Бабка Лещиха сиротку с Хопра сосватала. Как мед возил, с собой забрал.
— А-а-а, — разочарованно протянул Борята. — Ну, бывай. Придется с Кряжкой ряд рядить, — со вздохом побрел он прочь. — Порча видать на мне, снять надобно, — продолжал он бубнить, удаляясь.
Миронег, уперев руки в бока, остался стоять посреди двора. «Вот так вот не желал, а женили. Но Услада какова, ой, лиса, лисица сущая, не зря ей так-то в душегрее ладно».
«А теперь думай, Мирошка, что делать, — Миронег, привалившись к столбу навеса, всматривался куда-то в себя. — Вернется Борята домой, Нежке обязательно проболтается, она легко все сложит и поймет, кто на самом деле у меня живет. А бабья ревность лютой бывает, не сможет Нежка смолчать. Девку ищут, выкуп большой предлагают. Борята сребролюбец, услышит, так не устоит. Стало быть, что? Пошлет братаничей за наградой… Или не пошлет? Награду то ли дадут, то ли нет, а беду на вервь можно навлечь. Ведь сразу утаили, солгали. А еще Борятка не уверен, что Услада — та самая дека, а значит, ежели гоньба ее не опознает, то доносчику не поздоровится, в гневе и прирезать могут. Стоит ли и затевать?
