— Если кто-то из вас хоть раз посмеет поднять руку на женщину, я расправлюсь с ним так же, как с этим мерзавцем! — заявил он. — Только трус поднимает руку на тех, кто слабее его. — Тут Дункан заметил Элайну и быстро направился к конюшне.
Элайна последовал за ним, но Ангус преградил ей дорогу.
— Оставь его. Ему нужно побыть одному и успокоиться. — Взглянув на лежавшего без сознания Вилли Данбара, он покачал головой. — Дункан всегда терпеть не мог драчунов.
— Можно мне подойти к нему, миледи? — спросила Мейвис.
Элайна кивнула:
— Конечно.
Женщина с жалостью смотрела на Вилли.
— Как бы то ни было, он мой муж. И едва ли он снова захочет поднять на меня руку.
— Верно, — согласилась Элайна.
Заметив, что невестка не отрывает взгляда от дверей конюшни, за которыми исчез Дункан, Ангус взял ее за руку и увлек к замку.
— У Рэбби есть немного навоза, — сообщил ей на ходу свекор. — Не нужен ли он тебе для огорода? Рэбби примерно через день чистит конюшни и собирает навоз, поэтому спрашивает, не возьмешь ли ты немного.
— Да-да, — кивнула Элайна. — Навоз пригодится.
— Тогда я прикажу нескольким мужчинам после обеда перенести его в сад.
— Спасибо.
Ангус бросил взгляд на Шинейд, двинувшуюся к конюшне.
— Дочка! Шинейд обернулась.
— По-моему, сад вон в той стороне, — заметил Ангус. Шинейд обреченно вздохнула и пошла в сад.
— Ты не должна переутомляться.
Услышав слова золовки, Элайна вздохнула, откинула с лица волосы и, заслонив рукой глаза от солнца, взглянула вдаль. Прошло уже больше суток с тех пор, как Дункан, избив Вилли, сел на лошадь и ускакал в неизвестном направлении. Элайна заметила лишь, что он направился к лесу.
То, что Дункан не вернулся к обеду, не слишком удивило ее, но, не увидев мужа за ужином, она встревожилась. Ангус, Шинейд и Джанна уверяли Элайну, что ничего страшного в этом нет, однако она испытывала странное беспокойство. Элайна прекрасно понимала, что Дункан сумеет о себе позаботиться, но он показался ей очень ранимым, когда стоял, слушая разговор, не предназначавшийся для его ушей. Слова Мейвис о том, будто Дункан почти не интересуется нуждами женщин своего клана, были для него неожиданностью. Это особенно задело Дункана, потому что в этом же чуть раньше обвинила его Элайна.
Элайну тоже ничуть не обрадовали слова Мейвис, напротив, они покоробили ее. На самом деле она не считала, что Дункан не печется о благополучии женщин своего клана. Просто мать его умерла, когда ему было пять лет, и он даже не осознавал, что лишен домашнего уюта и тепла.
Крайне взволнованная, Элайна не спала почти всю ночь, а утром, увидев, что мужа до сих пор нет, встревожилась еще больше. Когда наконец Дункан появился к обеду, Элайна с облегчением вздохнула, но тут же заметила, что он по-прежнему молчалив и мрачен. Догадываясь, что Дункан еще не оправился после вчерашнего инцидента. Элайна не знала, как его успокоить.
— Ты должна посидеть в тени и отдохнуть. Раздраженная Элайна обернулась к Шинейд.
— У меня нетяжелая работа. Я сажаю семена. Это не требует больших усилий.
Джанна с беспокойством посмотрела на Элайну.
— Миледи, от этой работы может разболеться спина. Отдохните немного и…
— Вы все печетесь обо мне так, словно я старуха! — возмутилась Элайна. — А я молодая, здоровая и сильная женщина.
— Но вы упали в обморок, — возразила Джанна.
— Да, — подхватила Шинейд. — Значит, ты не так хорошо себя чувствуешь, как тебе кажется.
— Я совершенно здорова.
— Может, миледи беременна? — предположила Мейвис, и Элайна сердито нахмурилась.
Мейвис вернулась сегодня утром в сад и первым делом сообщила, что Вилли, эта злобная скотина, не заслуживает сострадания. Он поднялся на рассвете и заявил, что у него раскалывается голова, после чего жаловался на боль не переставая.
— Я не беременна, — бросила Элайна и поморщилась: рядом лежала небольшая куча навоза, и его запах был ей отвратителен.
Верный своему слову, Ангус приказал мужчинам перевезти навоз из конюшни в сад, что те и сделали. Постоянно забывая об этом проклятом навозе, Элайна наступала на него, когда доходила до конца грядки. Наступив на него и сейчас, она обреченно вздохнула.
Едва Элайна отступила от кучи в сторону, как услышала над ухом жужжание и заметила пчелу.
Элайна замахала руками и сделала шаг назад.
— Миледи! — ахнула Джанна.
Краем глаза Элайна заметила искаженное ужасом лицо женщины и поняла, что совершила ошибку, но было уже слишком поздно. Ноги заскользили по навозной жиже. Сейчас она упадет! Элайна попыталась удержать равновесие, но это ей не удалось, и она рухнула в зловонную навозную кучу.
Джанна, Мейвис и Шинейд бросились к ней на помощь. Мейвис и Джанна, схватив хозяйку за руки, начали вытаскивать ее из навозной кучи. Они уже почти вытянули ее и поставили на ноги, но Элайна снова поскользнулась и упала в навозную кучу, увлекая за собой женщин. Те отчаянно завизжали. Падая, Джанна задела Шинейд, и та полетела в навоз вместе с незадачливыми огородницами.
Элайне наконец удалось отползти к краю кучи. Добравшись до сухого места, она поднялась и посмотрела, что происходит с другими женщинами. Джанна и Мейвис уже выбрались из навоза, а Шинейд не могла подняться от смеха.
Оглядев женщин, Элайна тоже рассмеялась. Перепачканные навозом с головы до ног, Джанна и Мейвис взирали друг на друга.
Осторожно подобравшись к краю навозной кучи, Элайна наклонилась и протянула золовке руку. Шинейд кое-как поднялась.
— Уф! — Джанна замахала руками, глядя, как навоз летит во все стороны. — Фу, какая гадость!
— А какая вонь! — подхватила Мейвис.
Взглянув на Элайну, Джанна расхохоталась.
— Ой, миледи! — Поняв, что ведет себя неприлично, она попыталась сдержать смех, но не смогла. — Простите, миледи, но ваши волосы, ваши чудесные волосы…
— Такие же, как у тебя? — криво усмехнулась Элайна.
— Точно! — воскликнула Джанна. — И от меня теперь воняет не меньше, чем от Шона.
— А от меня не меньше, чем от Вилли, — подхватила Мейвис, и они с подругой переглянулись. Вдруг Джанна вскинула голову. На лице ее мелькнуло озорное выражение.
— Нужно будет, прежде чем вымыться, сходить к мужу и поцеловать его. Будет знать, как себя чувствуешь, когда к тебе пристает кто-то вонючий. Боюсь только, полезет драться.
— А ты ему не позволяй, — сказала Элайна. — Может, уговоришь мужа принять ванну вместе с тобой?
— Надеюсь. — Джанна с отвращением оглядела себя. — Разрешите мне отлучиться, миледи.
— И мне, — подхватила Мейвис.
— Ну конечно. — Проводив женщин взглядом, Элайна повернулась к Шинейд. Та мечом счищала с ног навоз. — Хочешь искупаться в моей ванне?
