Элджин оторвался от доски, на которой раскатывал тесто, и вопросительно вскинул брови. Элайна чуть не расхохоталась. Передник и колпак повара остались безукоризненно чистыми, но все лицо было в муке.
Элайна опустилась на табурет. Этим утром она снова проснулась в своей кровати одна. Значит, Дункан опять перенес ее в спальню и раздел. Смущенная этим, Элайна поспешно оделась и спустилась вниз. Все уже сидели за завтраком.
Через несколько минут Элайна заметила, что в зале царит напряженная атмосфера. Ангус явно пребывал в скверном настроении и ворчал то на Шинейд, то на Дункана, хотя Элайне улыбнулся и ответил на ее приветствие. У Шинейд и Дункана тоже был мрачный вид, и они злились на всех, включая самих себя. Элайна вздохнула, догадавшись, что их так расстроило.
Ангус снова потребовал, чтобы Шинейд весь день была при Элайне и училась у нее всему, что положено знать девице на выданье. Его дочь, конечно, не пришла от этого в восторг.
У Дункана было много причин для недовольства. Элайна уже привыкла видеть его раздраженным, и его недовольная физиономия не удивила ее. Странно было то, что не только глава клана, его сын и дочь встали сегодня не с той ноги, но и все обитатели замка тоже. Даже женщины, работавшие с Элайной в саду…
Некоторое время спустя Элайна сидела в кухне и вспоминала о своих планах на этот день. Все складывалось не так, как она хотела. Элайна собиралась снова помогать женщинам убирать в замке, но не тут-то было. Шинейд быстренько ее от этого отвадила. Наверное, Ангус дал всем четкие указания оберегать невестку от тяжелого труда. Ей пришлось идти в сад и наблюдать за работой женщин, а при этом рассказывать Шинейд, какая трава для чего используется. Дело шло туго, поскольку трав в саду росло мало и показывать было особенно нечего.
Вглядываясь в женщин, Элайна поняла, что они чем-то рассержены, однако не знала, чем именно. И когда Шинейд под каким-то предлогом ушла, Элайна отправилась к Элджину.
— По-моему, сегодня у всех плохое настроение. — Элайна развела руками.
— А… Это из-за пледов, миледи, — ответил Элджин.
— Что?! Элджин кивнул:
— Видите ли, обычно пледы выдают в январе, и в тот же день мужчины моются. Все в этот день — и мужчины, и женщины — моются и надевают новые пледы. Но на сей раз только женщины получили пледы. И я. И вымылись только женщины и я.
Заметив, что Элайна с недоумением смотрит на него, Элджин пояснил:
— От мужчин воняет!
— От мужчин…
— Воняет, — повторил повар. — И они отказываются мыться. Вчера вечером, когда все отправились спать, большинству мужей наверняка понравилось, как выглядят их жены и как от них приятно пахнет. И они решили… гм… доставить себе удовольствие. Но женам было неприятно находиться рядом с дурно пахнувшими мужьями, и они велели им вымыться.
— Вот оно что… — Элайну поразило, что дело обернулось таким образом, хотя она обрадовалась солидарности с ней женщин.
— И в замке всю ночь ругались.
— Да? Я ничего не слышала.
— Это хорошо, потому что выражения, какими обменивались супруги, не предназначены для ушей леди.
— Может, дать и мужчинам новые пледы? — неуверенно спросила Элайна.
— Дело не в пледах, миледи. Если мужчины наденут их на грязное тело… — Элджин пожал плечами.
— Да, вы правы.
Элайна рассеянно написала свои инициалы на столе, засыпанном мукой, и встала. Внезапно Элджин наклонился над столом и переправил букву "У" на букву "Д". Элайна и не подозревала, что он умеет читать.
— Вы теперь госпожа Данбар, миледи, — тихо заметил он ей.
— Моей жене никак не удается это усвоить. Спасибо, что напомнил, Элджин.
Элайна подняла голову и встретилась с гневным взглядом Дункана.
— Мне нужно поговорить с тобой, жена. — Последнее слово он произнес саркастически.
Элайна поднялась и, извинившись перед Элджином, подошла к Дункану. Он взял ее за руку и вывел из кухни.
Выйдя за дверь, они увидели, что Шинейд направляется к кухне. Заметив, что брат разгневан, она вопросительно взглянула на Элайну.
— Дункан хочет поговорить со мной. Я скоро вернусь, — сказала Элайна.
— Она не скоро вернется, — возразил Дункан. — Так что займись своими делами.
Шинейд устремилась за ними.
— Но Элайна обучала меня всему, что должна знать жена. Надолго ли ты ее задержишь?
— Пока не обучу тому, что должна знать жена, — бросил Дункан.
— Нет, Дункан! — встревожилась Шинейд. — Ты не должен изнурять ее трудом! Отец сказал…
— Пусть отец женится и приказывает своей жене! — заявил Дункан и устремился вверх по лестнице, таща Элайну за собой. Она ободряюще улыбнулась Шинейд.
— Заходи! — бросил Дункан, открыв дверь в их комнату. — С тех пор как ты приехала, от тебя одни неприятности! — Толкнув жену на кровать, он угрожающе навис над ней. — Ты меня не слушаешься! Тратишь деньги на предметы роскоши, без которых прекрасно можно обойтись! Не выполняешь свои супружеские обязанности! — Он с яростью взглянул на нее. — Но тебе и этого мало! Ты настроила всех женщин клана против их мужей! Что ты скажешь в свое оправдание?
Элайна лихорадочно размышляла, что бы ему ответить.
— Мне очень жаль, — наконец растерянно вымолвила она, и Дункан изумленно уставился на нее.
— Тебе жаль?
— Я дам мужчинам пледы, не требуя, чтобы они вымылись.
— И это твой ответ?! Но даже если мужчины получат пледы, жены в их постели не вернутся.
Элайна нерешительно взглянула на мужа.
— Не вернутся, ты прав! Ни одна женщина не захочет спать с вонючим мужчиной, если, конечно, от нее не воняет еще сильнее! — Она с вызовом взглянула на Дункана. — И я не отличаюсь в этом от других женщин.
— Да ну? Позволь заметить, что до того как ты приехала, у нас такой проблемы не было.
— Потому что от женщин воняло точно так же, как и от мужчин.
Дункан пришел в ярость.
— Все мужчины явились ко мне, пожелав узнать, есть ли у меня такая проблема с тобой и как я решаю ее.
— И что же ты им сказал?
— Я сказал им, что ты создала эту проблему, ты и устранишь ее. — Дункан вопросительно взглянул на жену. — И что ты теперь намерена делать?
— Не понимаю, почему бы вам всем не принять ванну? И тебе, и другим мужчинам. Ведь это так просто.
— Но сейчас только середина июня.
— Я знаю, но…
— Наша жизнь идет по установленному порядку, жена. В определенное время года стригут овец, в определенное время года собирают урожай, и в определенное время года мы моемся.
— Но мыться можно в любое время года, и хуже от этого не будет. Собирать урожай и мыться — разные вещи.
— Ты не понимаешь, о чем я говорю!
— Понимаю! Шинейд объяснила мне, что грязные и жирные пледы не пропускают влагу. Рассказала и о том, что в походе мужчины обычно питаются овсяными лепешками. Ты возражал против специй, опасаясь избаловать мужчин. Но как насчет женщин?
