— Вот оно что. — Элайна кивнула. — А зачем им водонепроницаемые пледы? Они могут не выходить из дома, когда идет дождь.
Шинейд расхохоталась.
— Если нечего делать, можно и посидеть дома. Но если нужно стеречь овец, стоять на посту, идти в бой или выслеживать зверя… — Она покачала головой. — Не всегда найдешь укрытие. И тогда только плед защитит тебя от непогоды. Бывает, что мы и спим в нем.
Элайна вспомнила, как Дункан спал на полу, завернувшись в плед, в ту ночь, когда она сняла с кровати простыни.
— Это, конечно, касается мужчин, — продолжала Шинейд. — Женщины редко пользуются пледами, чтобы укрыться от ветра и дождя. Большинство из них сидят в теплых и сухих домах.
— Но мужчины из клана Макиннесов носят чистые пледы.
— Мужчины из клана Макиннесов не воины.
— Не воины? — удивилась Элайна.
— Да. У них много денег, но мало кто из их клана обучается военному искусству. Когда им нужны воины, они нанимают Дункана и его людей.
— А почему мужчины так не любят мыться?
— Потому что холодно.
Это объяснение удивило Элайну.
— Холодно бывает в озере или в ручье, но в замке тепло, и воду для мытья можно подогреть…
— А после снова надевать грязные пледы, — закончила Шинейд.
Элайна поморщилась.
— А почему твой брат возражает против специй? Ведь с ними еда намного вкуснее.
— А овсяные лепешки по сравнению с этой едой покажутся несъедобными.
Элайна с недоумением взглянула на Шинейд, и та начала объяснять:
— Дункан давно мечтает сделать к замку пристройку и обнести его более длинной стеной, чтобы в случае нападения врага за ней смогло укрыться больше людей. Есть лишь один способ претворить эти мечты в жизнь — заработать и отложить много денег. Для этого брат продавал все пледы, сшитые женщинами, а сам со своими подданными шел воевать и охранять чужие стада овец за деньги. Это тяжелая работа. Приходится терпеть холод, дождь, укусы насекомых, питаться в основном овсяными лепешками. Однако все кажется не таким плохим, когда знаешь, что вернешься в старый замок, где гуляют сквозняки и не досыта кормят. Но если ты привык к тому, что в замке тепло, сухо и подают вкусную еду, а ты дрожишь от холода и грызешь овсяную лепешку, это становится невыносимо.
— Дункан боится, как бы мужчины не изнежились, — догадалась Элайна. Шинейд кивнула. — Но ведь теперь, когда у него есть мое приданое, он может воплотить свои мечты в жизнь, никуда не нанимаясь.
— Верно, твоего приданого хватит на то, чтобы сделать усовершенствования в замке, но, поскольку нужно кормить людей, мы должны зарабатывать деньги. Так что Дункану наверняка придется отдавать своих подданных внаем и продавать пледы. Только не так часто. — Пожав плечами, Шинейд снова нехотя взялась за шитье.
Элайна задумалась об услышанном. Она поняла, почему Дункан так разозлился за внесенные ею изменения в их привычный уклад жизни. Но что же делать дальше? Нельзя ведь сказать Элджину, чтобы он перестал добавлять в пищу специи! Это приведет его в негодование, равно как и всех обитателей замка, которым понравилась вкусная еда. Может, не заставлять мужчин мыться, а отдать им новые пледы просто так?
В этот момент Шинейд раздраженно вскрикнула, и Элайна взглянула на золовку. Нитка у той запуталась в узел. Не успела Элайна предложить свою помощь, как Шинейд швырнула шитье на колени.
— Ничего у меня не получается! Я неумеха, и ты это знаешь!
— Ну что ты, — возразила Элайна. — Просто у тебя нет навыка.
— А жене и в самом деле положено все это знать? — осведомилась Шинейд.
— Не знаю. Считается, что положено, но…
— Считается… Я ничего не умею из того, что считается нужным. Сказать тебе правду? Я уже забыла все, что ты рассказывала мне утром о травах и о том, как содержать замок в порядке. Из меня выйдет ужасная жена. Немудрено, что Шервелл так до сих пор и не женился на мне.
У Элайны сжалось сердце от этих горьких слов.
— Неправда, из тебя выйдет отличная жена, Шинейд! Ты умеешь много такого, что восхитит твоего мужа. Вот, например… ты великолепно владеешь мечом. Любой мужчина был бы счастлив иметь такую жену.
Шинейд с сомнением смотрела на нее, поэтому Элайна продолжила:
— И еще… ты отличная охотница. А это очень ценный навык. Ты никогда не останешься голодной. И в седле ты держишься, дай Бог каждому. Никогда не видела такой прекрасной наездницы.
— Не умеешь ты врать, — улыбнулась Шинейд. — Но все равно спасибо тебе за твои утешения, сестренка.
— А мы ведь и в самом деле как сестры! — обрадовалась Элайна. — О Господи! Как же мне всегда хотелось иметь сестру! Я мечтала, что… — Элайна с грустью покачала головой.
— А с кем же ты играла? — с любопытством спросила Шинейд.
— Я играла с… Знаешь, я не так уж часто играла. Видишь ли, я была занята уроками и… — Заметив, что Шинейд с жалостью смотрит на нее, она нахмурилась. — У меня было счастливое детство, правда. Я носила красивые платья, мне нанимали лучших учителей… У меня было все.
— Все, кроме друзей. Ты была одинока.
— Родители очень любили меня, и я почти все время проводила с ними.
— Возможно. Но они принадлежали друг другу. Должно быть, ты чувствовала себя лишней.
— Я не…
— Не оправдывайся. Прости, если огорчила тебя, просто я размышляла вслух. Видишь ли, то, что ты мне рассказала, многое объяснило мне в тебе.
— Что же?
— Ты очень тихая. Почти не разговариваешь, только когда отдаешь распоряжения. От этого ты кажешься надменной, но думаю, это от застенчивости. Ты не привыкла общаться ни с кем, кроме родителей.
Поразмыслив, Элайна пришла к выводу, что Шинейд недалека от истины. А та между тем продолжала:
— И потом, у тебя манера все брать в свои руки.
— Брать все в свои руки?
— Ну да. Приехав, ты тотчас же начала приводить замок в порядок. В этом нет ничего плохого, не смущайся. Замком давно следовало заняться. Но тебе даже в голову не пришло спросить, не взялся ли кто-то уже за это. Ты просто приступила к делу. Вот я и подумала, что ты, должно быть, всегда играла одна. — Бросив унылый взгляд на запутанные нитки, Шинейд пробормотала: — Нет, никогда я этого не освою! — И, отложив шитье в сторону, поднялась. — Тем не менее спасибо, что попыталась меня научить. Я пошла спать.
Элайна проводила золовку задумчивым взглядом и, откинувшись на спинку стула, начала размышлять над ее словами. Она и не заметила, как задремала.
— Элджин, вы имеете представление о том, что происходит? — раздраженно спросила Элайна на следующее утро, войдя в кухню.
Элджин оторвался от доски, на которой раскатывал тесто, и вопросительно вскинул брови. Элайна чуть не расхохоталась. Передник и колпак повара остались безукоризненно чистыми, но все лицо было в муке.
