Джулии хотелось разделить с ним это удовольствие.
Джек наклонился еще ближе.
– Соприкосновение со смертью пробуждает желание насладиться жизнью в полной мере. Вы не согласны, миледи?
Джек флиртовал, но Джулия тоже умела делать это. Не в силах остановиться, она провела пальцем по его нижней губе, как это накануне сделал он.
– Мне бы очень хотелось услышать, как вы произносите мое имя.
Его глаза потемнели.
– Джулия.
Он прижался к ее губам легким дразнящим поцелуем, и по всему телу Джулии распространилась волна страстного желания. Она нестерпимо жаждала его любви.
Джулия обхватила руками его широкие плечи, боясь растаять и превратиться в лужицу у его ног. На губах Джека остался привкус яблока, этого прелестного запретного плода. Его язык проник к ней в рот, и она сразу раскрылась навстречу. Безумный голод, с которым он терзал ее губы, породил в ней волну чувственного наслаждения. Конечно, она целовалась с мужчинами раньше, но не последние восемь лет и не так интимно. И никогда поцелуи не будили в ней такого необузданного желания.
Джулия обнаружила, что сидит у него на коленях, прижимаясь к груди. Руки Джека блуждали по ее спине, словно пытались предотвратить ее побег. Но она сама по доброй воле отдалась в объятия страсти. Джулия крепко обнимала его за шею, гладила по волосам, по легкой щетине на лице, ощупывала мускулистую грудь. Их поцелуй становился все глубже, они пробовали друг друга на вкус, и где-то в глубине подсознания Джулия была удивлена масштабом своих все более необузданных желаний.
Нельзя позволять себе думать о близости с Джеком. Это слишком дорого обойдется ей, потому что если он узнает один из ее секретов, он захочет узнать их все. Но она обязательно, обязательно позволит себе насладиться этим моментом.
Боже мой, да ничего в ее жизни не было приятнее объятия его рук. С нарастающей страстью Джек коснулся лифа и скользнул рукой внутрь, прикасаясь к мягкой груди. Джулия задохнулась от пронзившего ее наслаждения.
Джек оторвался от ее губ, но не разжал объятий.
– Джулия… дорогая… Я хочу тебя, но только не здесь.
Затуманенное сознание Джулии пыталось понять его слова, но ей не хотелось думать о существующих в мире правилах поведения.
– Мы одни, – Джулия потерлась щекой о его щеку, – сюда никто не придет.
Джек тихо засмеялся.
– Возможно, когда-нибудь мы воспользуемся этим стоном, дорогая, но не сегодня.
Джек обнял Джулию за талию, приподнял и поставил на ноги. Потом встал сам и прижался к ней. Новая волна желания затмила все остальные мысли Джулии.
– Пойдем, – пробормотал Джек, – нам надо идти.
Джек уходит. Джулия почувствовала острую боль разочарования, хотя она знала, что это неизбежно. Они уже нарушили неписаный кодекс взаимоотношений между учителем и директором. Она не станет умолять его остаться, иначе это уже будет полным безумием.
Вся во власти искушающих мужских ласк, Джулия позволила Джеку проводить ее через кухню к служебной лестнице. Они поднимались по лестнице, без конца останавливаясь для поцелуев и нежных объятий.
Так продолжалось до тех пор, пока они не дошли до спален наверху. Холодная реальность охладила пыл Джулии.
– Джек…
Он ткнулся носом в ее волосы, осторожно прикусил мочку уха, заставляя ее вздохнуть.
– Ш-ш-ш, дорогая, через мгновение мы уединимся.
Придерживая Джулию за спину, Джек повел ее по коридору в направлении спальни.
«Откуда ему известно местоположение моей спальни?» Однако эту мысль мгновенно вытеснила другая, более тревожная. Джек намеревался, пользуясь обстоятельствами, овладеть ею. Она сама дала ему повод поверить, что ей этого хочется. Как она могла так сглупить? Как он мог так быстро воспользоваться этим?
Джулия освободилась от его соблазнительной близости.
– Нет, – с силой прошептала она, – я не могу пойти на это.
Джек вновь приблизился к ней, пальцы прикоснулись к лицу.
– Можешь. – В его голосе звучала настойчивость. – Не надо бояться, что кто-нибудь узнает. Мы будем действовать очень осторожно.
– Ты слишком много берешь на себя, – прошептала Джулия, в панике отталкивая его руку. Она в ужасе представила, что кто-нибудь из учителей может выйти из спальни. Или, что еще хуже, Тео. – Уходи, пока кто-нибудь не увидел тебя здесь.
– Я не уйду без тебя. – Джек наклонил к ней голову и промурлыкал: – Пойдем ко мне. Пожалуйста. Ты мне очень нужна, дорогая.
Джулия коротко вздохнула. Проблески здравого смысла перебивало безрассудное желание пригласить Джека в свою постель. Если бы он знал, как она близка к капитуляции, он немедленно воспользовался бы этим. Надо взять себя в руки.
– Уходите немедленно. Иначе окажетесь на улице без работы.
Джек медленно выпрямился, не сводя с нее глаз. Казалось, воздух колыхался от неудовлетворенного желания.
– Миледи, вы, вероятно, считаете меня хамом. Но у меня никогда не было намерения переходить границы. Ваша красота свела меня с ума. – С искренним раскаянием он добавил: – И я прошу вас простить меня.
Джек поклонился и исчез, ни разу не оглянувшись. Джулия осталась одна. Она прикоснулась к губам, которые хранили вкус его поцелуев. «Ваша красота свела меня с ума».
Его льстивые слова не смогли переубедить ее. Она знала, что он хам. Он только что доказал это. И все же… Даже холодная, жестокая правда не могла погасить приятных воспоминаний. Впервые за много лет Джулия почувствовала себя ожившей, в ней проснулось желание испытать физическую любовь с мужчиной.
В этом состояла главная опасность. Не слишком ли много опасностей для одного дня?
Некоторые подлецы пытаются дурно обращаться с женщинами, которые у них работают. На прошлой неделе лорд Т. пытался соблазнить гувернантку своей младшей сестры…
«Записки повесы»
Полуденное солнце создавало веселую атмосферу в школе. В бывшей гостиной парты были сдвинуты к стенам, скамейки составлены вместе. В столовой прислуга расставляла на длинном столе тарелки с разнообразным угощением и наполняла огромную чашу для пунша на буфете. В фойе не иссякал поток гостей. Это были простые женщины в одинаковой темной одежде.
Джек разместил в небольшой комнатке охапку плащей. Ему выпала роль лакея, пока другие учителя следили за детьми. По пути в крошечную комнату под лестницей Джек едва не столкнулся с Маргарет Прингл, которая провожала Кити в фойе.
Маленькая белокурая девочка смотрела на него с почтением после того, как Джек в свой первый день в школе написал ее имя на грифельной доске. Она была прелестным созданием, и Джек не мог не улыбнуться ей, особенно сейчас, когда она едва не пританцовывала от волнения.
