Джентльмены обменялись взглядами, явно считая предстоящую игру несерьезной. Маркиз пожал плечами.
– Хорошо. – Он сел за стол и ловко развернул по нему веером новую колоду карт. – Старшие играют с младшими. Леди?
Джулия первая вытянула карту. Это была трефовая десятка.
– Отлично. – Лорд Девеллин слегка поклонился Сидони: – Мадам Сен-Годар?
Закрыв глаза, она скользнула кончиком пальца по вееру карт.
– Ого, Дев, у нас тут серьезный игрок, – сказал Аласдэр.
– Любое стоящее дело, сэр Аласдэр, стоит делать серьезно, – ответила Сидони, легким ударом пальца выбив карту. – Дама пик.
– Будь я проклят, – буркнул маркиз.
– Вот именно, – произнес Аласдэр, открыл бубновую тройку и вздохнул. – Твоя очередь, Дев.
Тот взял карту, посмотрел и бросил на стол двойку треф.
– Поцелуй меня, Ал, сегодня мы с тобой партнеры, – сухо ответил маркиз.
– Должно быть интересно, – живо откликнулась Джулия. – Какие ставки, джентльмены?
– Гинея за очко, – предложил маркиз. Джулия поморщилась.
– Не стоит усилий, милорд.
– Совершенно бесполезные усилия, – выразил недовольство Аласдэр. – Я лучше посмотрю коллекцию миссис Кросби.
– Заткнись и играй, – сказал Девеллин.
Полчаса они метали свои карты, ведя остроумную беседу, пока Сидони решительно выигрывала. На борту «Веселой русалки» она узнала о картах все, что смогла узнать, а Джулия была заядлым игроком в вист. Сэр Аласдэр даже начал подшучивать, говоря, что их вьщороли амазонки.
К сожалению, удача капризна и постоянством не отличается.
После того как Джулия с Аласдэром устроили короткий перерыв, чтобы снова наполнить бокалы, удача перешла к лорду Девеллину, который открыл бубны козыри.
– Пропади ты пропадом! – воскликнула Джулия, глядя на свои карты. – Сплошное невезение.
– Побойтесь Бога, мэм, – засмеялся сэр Аласдэр. – Разрешите напомнить, что счет четыре – ноль в вашу пользу.
– Да, – сухо подтвердил маркиз. – Если вам и не повезло, то лишь в этом случае, я уверен.
– Оказались бы вы на его месте, – добавил Аласдэр. – Неудача уже, который день ходит за стариной Девом, словно заблудившаяся собака.
– Как ужасно, – сказала Джулия, оторвавшись от созерцания карт. – Неудача в игре, милорд?
– Не совсем, – проворчал маркиз. – Ваш ход, мэм. Джулия бросила черную двойку, но Аласдэр, видимо, потерял интерес к игре.
– Вы слышали историю, миссис Кросби? – плутовским шепотом спросил он.
– Ради Бога, Аласдэр! Играешь ты или нет? Сбросив бесполезную пиковую восьмерку, Аласдэр продолжал:
– Это началось с мисс Ледерли, которая выкинула из окна его ночные горшки. Потом в его лестнице объявился жук-могильщик. А после этого неожиданно пал смертью его кузен Ричард…
– Дальний родственник, – сердито поправил маркиз. – Да и какая тут неожиданность? Ему было девяносто два года.
– Однако с тех пор твоя удача катится под гору, старина. Не могу поверить, миссис Кросби, что вы ничего об этом не слышали.
Джулия слегка побледнела. Она явно почувствовала, к чему ведет Ал асдэр.
– Мои соболезнования, милорд. Сидони заставила себя улыбнуться.
– Боже мой, Девеллин! – Она сбросила черную карту. – Аласдэр еще забыл вчерашний случай.
– Да, мисс Ледерли подожгла его ковер, – весело заявил Аласдэр.
– Но зачем? – ужаснулась Джулия, и маркиз бросил на нее косой взгляд.
– Давайте просто скажем, что мне ужасно не повезло, мэм. – Он положил козырь и забрал взятку. – Но, похоже, это меняется. Аласдэр, может, вместо сплетен ты займешься игрой?
– Дев, теперь я просто должен сказать все. Леди, мой друг стал последней жертвой Черного Ангела. Я бы поведал вам некие подробности, только, боюсь, они не для женских ушей.
– Успокойся, Аласдэр, – сказал маркиз.
– Какой Черный Ангел? – невинно произнесла Сидони. – Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Не о чем – о ком. Это Робин Гуд женского пола, которая охотится на светских джентльменов, – объяснил Аласдэр.
– Вы шутите, сэр! Ведь на самом же деле такого человека нет?
– Вы хотите сказать, мэм, что не слышали о подвигах Черного Ангела?
Сидони покачала головой.
– Боюсь, мы не часто бываем в обществе. В глубине дома часы пробили десять.
– Пожалуй, я выпью хереса, – сказала Джулия. – По-моему, наша игра закончена.
– Да, я лучше поворошу ваш памятный ящик, – согласился Аласдэр.
– Только бесхарактерный человек выходит из игры, когда его выпороли. – Маркиз взглянул на Сидони: – Пикет, мадам?
Джулия с Аласдэром направились к столику возле окна, и Девеллин начал сортировать колоду, отбрасывая мелкие карты в сторону.
– Милорд, вы же не хотите играть в пикет?
– Я ненавижу его, – признался маркиз, ловко тасуя остатки колоды. – Но это благовидный предлог, чтобы избавиться от Аласдэра и спокойно посидеть с вами.
– Никакого предлога вам не требуется, – ответила Сидони. – Это мой дом, милорд. И Джулия моя подруга, а не компаньонка.
– Вы намного моложе, дорогая.
– Приближаюсь к тридцати. Как недавно вы сами напомнили мне.
– Очень дурно с моей стороны. Тем более что вам никогда столько не дашь. И долго вы были замужем?
– Десять лет.
Он перетасовывал карты, пристально глядя на нее.
– Жена-ребенок.
– Мне было семнадцать.
– Разве в семнадцать лет вы осознавали, что делаете? Вряд ли.
– Многие девушки выходят замуж в таком возрасте.
– Да, это браки по расчету. Но вы, Сидони? Ваш брак не по расчету, я уверен.
– Почему вы так решили?
– Я считаю, что вы сделали это исключительно по любви.
– За столь короткое знакомство вы успели так хорошо меня узнать, милорд?
– Да. Я ошибаюсь?
С противоположного конца гостиной донесся взрыв смеха. Аласдэр повернулся в кресле, затем поднял что-то из ящика, как бы желая, чтобы Девеллин тоже увидел. Это был старомодный корсет.
– Господи, чем они там занимаются? – пробормотал маркиз. – Не важно. Они плохо влияют друг на друга. А теперь ответ на мой вопрос.
Сидони закусила губу.
– Нет, вы не ошибаетесь. Я сбежала с Пьером… сбежала из школы… я думала, что влюбилась.
– А в действительности?
– Я была… одинока, – нерешительно ответила Сидони. – Хотя да. Я чувствовала все то, о чем пишут в любовных стихах, но теперь они кажутся глупыми.
– Они, правда, глупые? – спросил маркиз.
– Очень глупые.
– Дорогая, вы меня разочаровываете, – прошептал он. – Я надеялся, что в целом поэты были правы и любовь неиспорченной женщины может когда-нибудь исправить даже меня.
– Полагаю, вы меня дразните, милорд. Он склонил голову набок.
