На лице Эвелин не было сочувствия. У Мередит часто бывали мигрени. И обычно в самое неподходящее время.
— Это было бы очень невежливо.
— Почему я должна беспокоиться — вежлива я или невежлива с игроком? Его репутация… сомнительна. Не могу поверить, что вы его пригласили. Да о нас весь штат будет говорить, — при этом она обмахивала лицо рукой.
Лицо Эвелин сразу же сморщилось от беспокойства.
— Ты действительно так думаешь? Ведь Бретта так уважают. Он никогда бы не обратился с сомнительной просьбой.
— А может быть, его просто заставили, — коварно сказала Мередит. — Все знают, что Квинна Девро в приличных домах не принимают.
— О Господи, — сказала Эвелин, позабыв, что обычно не обращала внимания на мнение Мередит.
— Но если вы должны, тогда конечно… — сказала Мередит. — Но я собираюсь обедать у себя в комнате.
— Так… думаю, надо пойти поговорить с Робертом. Так что Мередит обедала в грустном одиночестве. Но все думала о Квинне Девро, который сидел сейчас в комнате внизу, чрезвычайно красивый и высокомерный, тогда как она была пленницей в своей собственной комнате. И Дафну она держала при себе, насмотря на то что девушка была необычно взволнована.
Так она провела вечер и большую часть следующего дня. Но не было никакого способа уклониться от присутствия на балу. Проигнорировать его присутствие за обедом — это было одно, а оставить без внимания главные общественные события года — совсем другое. Она успокаивала себя мыслью, что соберется больше сотни людей, включая Гила, которые послужат буфером между ней и ним, с его раздражающей улыбкой и едкими замечаниями.
Она выбрала желтое платье. Этот цвет делал ее кожу ужасающе бледной и ничуть не подчеркивал прелесть ее глаз и волос, того, что было лучшего в ней. Платье с высоким корсажем было украшено сотнями розеток и бесчисленными оборками, из-за которых она выглядела в два раза толще, чем была. Она велела Дафне завить ее волосы в мелкие спиральные кудряшки, которые свешивались на щеки, скрывая чистый овал лица. Когда волосы были уложены так, как ей хотелось, она отпустила Дафну.
И вот она стояла одна посредине комнаты, боясь спуститься вниз, хотя и знала, что ей надо принимать гостей вместе с Робертом и Эвелин. Но внутри себя она ощущала беспокойство, а руки ее дрожали.
Обычно она мужественно встречала опасность лицом к лицу, а однажды ее чуть не поймали, когда она передавала рабу деньги. И никогда раньше она не чувствовала такого волнения от присутствия мужчины.
С Гилом было уютно, и она его уважала. Но трепет, который охватывал ее тело, как только она думала о Квинне Девро, упорное наступление тех чувств, которые она обычно прятала поглубже, изумляли ее. И пугали, а ведь раньше с ней ничего подобного не происходило.
В глубине души она понимала, что он был очень, очень опасен для нее.
Мередит бросила последний взгляд в зеркало. Она увидела, что на нее в упор смотрит некрасивая, безвкусно одетая женщина. Может, он и не обратит на нее внимания. Сегодня здесь будет много привлекательных молоденьких девушек. Странно, но она почувствовала безысходное отчаяние.
Романтическая дурочка, обругала она себя. Дорога, которую она выбрала много лет назад, отвергала фантазии и личные чувства. Особенно, если это касалось человека, который олицетворял все, что она ненавидела и против чего боролась.
Она гордо выпрямилась, вышла из комнаты и присоединилась к своему брату и невестке.
Когда по лестнице спустился Квинн Девро, зал был уже полон, но ей внезапно показалось, что кроме него никого нет. Ее ноги задрожали, а пальцы вцепились в руку какой-то престарелой дамы, вызвав у той тоненький крик протеста.
Она услышала, как рядом кто-то ахнул, и поняла, что не одна она оказалась под таким сильным впечатлением.
Господи боже мой, он был потрясающе красив. Его мрачная элегантность заставила всех остальных мужчин выглядеть школьниками. Белые пряди вокруг загорелого лица исчезли в густой черноте волос, которые хотелось потрогать. И прежде чем упал занавес, который должен был скрыть его чувства, его ледяные темно-синие глаза оглядели толпу с выражением некоего удовольствия. Его глаза встретились с ее глазами и захватили ее взгляд с силой, против которой было невозможно устоять, и Мередит еще раз почувствовала, как ее тело покорно отвечает на этот взгляд. Собрав все силы, она отвела взгляд и повернулась к даме, которой почти сломала руку.
— Я так рада, что вам удалось приехать, — сказала она извиняющимся тоном, мягко поглаживая белые пятна на руке своей жертвы.
— Да, да, и в самом деле, — ответила дама, выдергивая руку, как только у нее появилась такая возможность. Странный ребенок, подумала она, поспешно отходя. Бедный Роберт.
Мередит криво улыбнулась. Затем, увидев, что Девро приближается, она повернулась к брату.
— Роберт, я сейчас упаду в обморок от жары, — протянула она. — Пойду выпью бокал пунша. — Она поспешно отошла, прежде чем Роберт успел возразить, а Квинн Девро — подойти. Но она была уверена, что за ней по-прежнему следят его насмешливые глаза. Проклятье.
Она нашла Гила, который прибыл одним из первых. Она не могла удержаться от сравнения Гила и Девро. Хотя Гил был совсем не толстый, но он был тяжелее, чем этот игрок, более коренастый и не такой высокий. Он улыбнулся, но его милым глазам орехового цвета недоставало силы, которая была во взгляде, только что терзавшем ее.
— Мередит, — сказал он тепло. — Могу я рассчитывать на этот танец?
Она улыбнулась ему.
— Я была бы в восторге.
И танцевать с ним было тоже очень удобно, он не делал неожиданных движений, ничего возбуждающего. Почему она об этом подумала? Она заставила себя расслабиться и отвести взгляд от дверей, ведущих в зал, в котором, она чувствовала, находился сейчас Квинн Девро, следящий за ней. Она наступила Гилу на ногу и начала оправдываться, чем еще больше его смутила. Вот так, подумала она со скрытым удовлетворением. Квинн Девро не пригласит теперь ее танцевать. Если, конечно, собирался.
Когда она повернулась еще раз, то услышала, как он разговаривает с Виннией Филдс, одной из самых красивых девушек в округе, и почувствовала резкий и совершенно непонятный приступ ревности. Она сжала руку Гила и получила в ответ такое же пожатие. Боже, что она делает? Впервые за много лет она почувствовала, что не может с собой справиться, не может отвечать ни за свои чувства, ни за свои поступки.
Поворачиваясь, Мередит почувствовала, как ее толкнули в спину, и обернулась. Это был Девро, танцевавший с Виннией. Он низко поклонился; он извинялся, а глаза его смеялись. Его взгляд вернулся к Виннии, которая, это бросалось в глаза, была совершенно околдована своим партнером.
