Мередит глубоко вздохнула, пытаясь сдержать подступавшую злость.
— Капитан, — сказала она хихикнув, — какой сюрприз встретить вас снова.
— Я рад видеть, что вы оправились от недомогания, из-за которого не могли вчера присутствовать на обеде.
— Ах, я думаю, это что-то в атмосфере. Надеюсь, что скоро все пройдет.
Уголки его рта сморщились, а она подумала, не слишком ли остроумным был ее ответ. Эти холодные, лишенные чувства глаза выдавали незаурядный ум.
— Может быть, мисс Ситон, — ответил он вежливо.
Он перевел взгляд на Гила, и она поняла, что ведет себя невежливо.
— Наш сосед, Гил Мак-Интош. Квинн Девро, брат нашего банкира. — Последние слова были сказаны с пренебрежением, которое было трудно не заметить.
Гил пожал протянутую руку, но вопросительно посмотрел на Мередит.
— Мистер Девро, — объяснила она, — игрок. Квинн поклонился, его губы кривились в усмешке.
— Еще я владею пароходом “Лаки Леди”, мистер Мак-Интош, и готов заключить контракты на перевозку хлопка. Воспользовавшись удобным случаем, я бы хотел с вами об этом поговорить.
— Конечно, — легко согласился Гил, — приезжайте завтра, и мы все обсудим.
— Хорошо. Приеду. — Он повернулся к Мередит, насмешливо улыбаясь. — Благодарю вас, мисс Мередит.
Мередит едва качнула головой в ответ, с трудом скрывая негодование. Если он получит заказы от Роберта и Гила, Боже, он же все время будет здесь.
Вскоре танец кончился, и Мередит повела Гила к столу, держась подальше от человека, который, казалось, стал ее наказанием.
Хотя у нее совсем пропал аппетит, она наполнила свою тарелку. Легкая еда даст ей возможность чем-нибудь отвлечься, и, может быть, отвлечет ее мысли от слишком красивого Квинна Девро.
Но Гил этого не допустил, засыпав ее вопросами об их госте.
— Вы хорошо его знаете? — спросил он.
— Достаточно хорошо, чтобы не доверять ему, — ответила она едко, надеясь расстроить планы капитана Девро о заключении контрактов в их округе. — В Новом Орлеане у него ужасная репутация… его нигде не принимают. Мой брат был поставлен в очень трудное положение, когда Бретт Девро передал свое приглашение этой белой вороне — своему брату. Не могу понять, о чем Бретт думал.
Гил обвел взглядом зал, отыскав в нем потрясающего мужчину в черном. Тот как раз одаривал вниманием очередную молодую леди.
— Он определенно умеет очаровывать дам… Мередит стиснула зубы.
— Человека дела красят, так говорила мне сестра Эстер. Я лично ничего привлекательного в нем не вижу.
— “Врешь” — сказала она себе.
— Не хотите ли еще потанцевать? — спросил Гил. Она оглядела зал и увидела, что капитан Девро опять танцует, грациозно двигаясь по залу и держа в объятиях очередную хорошенькую девушку.
— Да, — ответила она, чувствуя боль в душе.
Когда, наконец, музыка закончилась, она ослепительно улыбнулась Гилу и поймала еще один саркастический взгляд Девро. Черт его возьми. Она выглядела наихудшим образом, танцевала из рук вон плохо, вела себя крайне невоспитанно, а он все же пробирался к ней через зал.
— Простите, — сказал он, подойдя к ней и к Гилу, — не окажете ли вы мне честь подарить этот танец?
Ее захлестнул темный, мучительный гнев. Она подозревала, что все, что ему нужно, это Дафна, и она не могла понять, почему ей так невыносима эта мысль.
— Я не танцую с игроками, — грубо сказала она, достаточно громко, чтобы ее могли слышать люди вокруг них.
От такого оскорбления его лицо запылало, а глаза стали ледяными. Он старательно поклонился.
— Я буду последним, кто совратит вас с вашего достойного восхищения богобоязненного пути, — сказал он насмешливо.
— Вы будете последним, кто до него доберется, — едко ответила она, не заботясь о том, как ее могут понять.
— Возможно, — ответил он, дразня ее, а затем обернулся к Гилу Мак-Интошу: — Завтра?
Гил с любопытством переводил взгляд с Мередит на Девро. Она странно себя ведет. Он никогда раньше не видел, чтобы она так открыто выражала нелюбовь к кому-нибудь. Но он, однако, обещал встретиться с этим человеком, и не мог нарушить своего слова. Но он решил, что прежде, чем заключить сделку, расспросит Роберта Ситона. Но заметив упрямое выражение на лице Мередит, он расстроился.
Когда Девро исчез в дверях бальной залы, Гил обернулся к ней:
— Почему вы так его не любите?
— Он… он приставал ко мне, когда мы ехали сюда из Нового Орлеана, — сказала она, вспомнив вкус поцелуя Девро.
— Что вы говорите, — ответил Гил. — Я выслушаю его завтра и выпровожу.
— Я ничего не сказала Роберту.
— Тогда и я не буду, если хотите.
Она улыбнулась, и Гил подумал о том, какой же она может быть хорошенькой. Если бы только кто-нибудь научил ее одеваться и причесываться, размышлял он. Но у нее не было матери, а отец с братом уделяли ей совсем мало внимания.
— Спасибо, — мягко сказала она, нервно обмахиваясь веером. — Я уверена, что это из-за него у меня разболелась голова. Вы не сочли бы меня невежливой, если бы я сейчас ушла?
— Конечно, нет, — сказал Гил. — Надеюсь, вам станет лучше.
Мередит опустила ресницы. Когда он уедет, с тоской подумала она. Но лишь кивнула, с чувством пожав его рукав. И убежала.
Она остановилась у маленькой комнатки Дафны за кухней, но девушки там не было, а все остальные слуги были очень заняты. Она почувствовала, что ей будет нужна помощь в расстегивании пуговиц. Больше всего ей хотелось избавиться от этого ужасного платья, а также от корсета, нижних юбок и кринолина, в которых она чувствовала себя, как в тюрьме.
Она задержалась в коридоре, ведущем в большой зал, и поискала Квинна Девро, но его нигде не было. Вдруг она почувствовала тревогу — а если Дафна в опасности?
Мередит выскользнула из задней двери. Надо проверить конюшню.
Кэм обнимал Дафну одной рукой. Казалось, что в его объятиях она была на своем месте. Маленькая, мягкая, доверчивая.
От его внимания не ускользнул тот свет, который вспыхнул в ее глазах, когда они встретились в кухне. Она несла что-то своей хозяйке, а он был послан хозяином помочь остальным слугам. Это было необходимым условием той роли, которую он играл, и он не возражал.
Кофейные глаза Дафны, большие и выразительные, сказали ему, как сильно она по нему скучала. Когда он шепнул ей, что хочет встретиться с ней, позднее, когда начнутся танцы, в конюшне, она радостно кивнула. Он знал, что конюхи в это время будут обихаживать лошадей, на которых приехали гости. Он уже все разведал.
Обняв ее крепче, он вдруг почувствовал, что она боится. Ему хорошо был знаком этот страх, и он не знал, хватит ли у Дафны смелости решиться на побег. Если даже Мередит Ситон и была лучшей из всех хозяек, она все равно оставалась хозяйкой, хозяйкой, которой во всем надо было подчиняться.
