любезный шериф займутся мистером Фрейзером и мистером Маккензи, лейтенант Вульф позаботится о миссис Кэмерон, а мне остается самое приятное — заново познакомиться с моим сыном и его матерью.
— Не понимаю, о чем вы говорите. — Я покрепче ухватила Джемми, который огромными глазами смотрел на Боннета.
Тот усмехнулся в ответ.
— О, мэм, вы совершенно не умеете врать, поэтому лучше не садитесь играть в карты. Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, — вы видели меня в «Горной реке». Хотя, признаюсь, хотелось бы выяснить, в чем именно вы с мистером Фрейзером оказались замешаны, разделывая ту негритянку, которую убил Вульф. Я слышал, что лицо убийцы отражается в глазах жертвы, но вы, судя по всему, не заглядывали в ее глаза. Собирались заняться магией?
— Вульф? Значит, это и правда был он? — В тот момент меня совершенно не волновало, убил ли лейтенант Вульф десятки женщин; я была готова перевести разговор на любую тему, которая поможет отвлечь Боннета.
— Да. Тот еще растяпа, — бесстрастно ответил он. — Однако именно Вульф первым узнал про золото, поэтому пришлось взять его в долю.
Далеко ли Марсали и Брианна? Нашел ли их Жермен? За писком насекомых и отдаленным шумом волн я ничего не слышала.
— Золото, — сказала я немного громче. — Какое такое золото? В «Горной реке» нет золота, Иокаста Кэмерон так вам и сказала.
Он весело фыркнул:
— Миссис Кэмерон, конечно, врет получше вас, дорогая моя, но я все равно ей не поверил. Ведь доктор видел золото.
— Какой доктор? — Из кустов донесся слабый детский плач — это Джоан. Я кашлянула, чтобы Боннет ничего не услышал, и повторила громче: — О каком докторе идет речь?
— Роулс, кажется, или Роулингс. — Боннет немного нахмурился и повернул голову на звук. — Не имел чести с ним познакомиться, могу и ошибаться.
— Прошу прощения, но я все еще не понимаю, о чем вы говорите.
Я пыталась, не отводя от него взгляда, высмотреть поблизости что-нибудь, что можно было использовать в качестве оружия. У Боннета на поясе был пистолет и нож, однако он пока не намеревался ими воспользоваться. Да и зачем? Женщина с двухлетним малышом на руках не представляла для него угрозы.
Чего бы он от меня ни хотел, он с этим не спешил.
— Не понимаете? Вульф как-то случайно — надо было вырвать зуб или вроде того — познакомился с доктором в Кросс-Крике. За услугу решил его угостить. Вы же знаете, лейтенант у нас любитель выпить, да и доктор, говорят, тоже пьяница, так что к рассвету оба уже были неразлейвода. Роулингс проболтался, что видел много золота в «Горной реке», откуда он только что приехал.
Больше Роулингс ничего не сказал — то ли вырубился, то ли, наоборот, протрезвел, — но его откровения хватило, чтобы лейтенант поставил перед собой цель: добиться руки и имущества Иокасты Кэмерон. Только вот леди вдруг заявила, что ему предпочтет того однорукого. Суровый удар по гордости лейтенанта! — оскалился Боннет — с одной стороны у него не хватало коренного зуба. — За советом и поддержкой взбешенный лейтенант Вульф обратился к своему близкому другу, Рэндаллу Лиллиуайту.
— Значит, вот почему он арестовал священника на Собрании? Чтобы он не поженил миссис Кэмерон и Дункана Иннеса?
Боннет кивнул:
— Да. Устроили отсрочку, так сказать, чтобы появилась возможность разузнать обо всем побольше.
Такая возможность появилась на свадьбе. Мы предполагали, что кто-то — скорее всего, лейтенант Вульф — попытался опоить Дункана Иннеса до потери сознания, добавив опия в его чашу с пуншем, чтобы потом сбросить в реку. Когда поднимется переполох из-за исчезновения Дункана и его смерти — предположительно в результате несчастного случая, — у Вульфа появится шанс тщательно обыскать территорию, найти золото и наконец возобновить свои ухаживания за Иокастой.
— Однако пунш выпила та черная сука, — хладнокровно продолжил Боннет. — К сожалению, не умерла, но она могла сказать, кто дал ей чашу, и Вульф тайком подсыпал битого стекла в кашу, которой ее после этого кормили.
— А как вы во все это впутались? — спросила я. — Что вы делали в «Горной реке»?
— Разве вы не знали, дорогая, что лейтенант — мой давний сердечный друг? Он попросил меня избавиться от того однорукого, чтобы во время инцидента с его врагом люди видели, как сам лейтенант невинно развлекается на вечере. — Боннет немного нахмурился и постучал пальцем по рукояти пистолета. — Я был готов пробить Иннесу голову и сбросить в реку, как только увидел, что опий достался не ему, но никак не мог до него добраться — полдня он провел в сортире и рядом с ним постоянно кто-то крутился, черт побери!
На земле были только палочки, листья, обломки ракушек и мертвая крыса — Жермену, конечно, удалось ею отбиться, но вряд ли это сработает во второй раз. Пока мы разговаривали, Джемми понемногу перестал бояться незнакомца и теперь норовил вывернуться из моих рук, чтобы слезть на землю.
Я слегка отступила назад, Боннет заметил это и улыбнулся. Судя по всему, он не считал, что у меня получится сбежать, а еще, похоже, он чего-то ждал. Ну конечно, сам ведь сказал: он ждал Брианну. Я с запозданием поняла, что Боннет шел за нами из самого города, поэтому он знал, что Марсали и Брианна где-то поблизости, — ему было куда проще дождаться, пока они покажутся сами.
Оставалось надеяться, что мимо пройдет кто-то еще; по словам миссис Бернс, здесь любят устраивать пикники. Но как я посмею воспользоваться такой возможностью? Боннет без лишних сожалений пристрелит любого, кто помешает ему хвастаться своими кровожадными планами.
— Миссис Кэмерон — на тот момент уже миссис Иннес — оказалась довольно разговорчивой, когда я сообщил, что ее муж может вскоре лишиться пары важных частей тела, хотя она, как выяснилось, тоже не сказала мне правду, старая лживая карга. Полагаю, что она будет более услужливой, если дело коснется ее наследника. — Боннет кивком показал на Джемми и щелкнул языком. — Так что, дружок, поедем в гости к твоей двоюродной бабушке?
Джемми подозрительно посмотрел на Боннета и прижался ко мне.
— Кто это? — спросил Джем.
— Я твой папа, дружище. Разве мама тебе не рассказала?
— Папа? — Джемми посмотрел на Боннета, затем на меня. — Это не папа!
— Нет, он не твой папа, — подтвердила я, взяв малыша покрепче. Держать его было тяжело, руки начали болеть. — Он плохой человек, он нам не нравится.
Боннет засмеялся.
— Как вам не стыдно, дорогая моя! Конечно же, он мой — ваша дочь сама сказала это, глядя мне в глаза.
— Чушь.
Я потихоньку двигалась к узкому проходу между двумя вечнозелеными кустами восковника. Я хотела отвлечь его беседой, потом в какой-то момент развернуться и опустить
