идти было легко.
Следуя указаниям миссис Кроуфорд, мы прошли около мили по пляжу и оказались у густого прибрежного леса, в котором сосны с тощими иголками тесно сплетались ветвями с мангровыми деревьями и пальметто, увитыми лозами. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ноздри раздулись от опьяняющей смеси запахов: илистый берег и мокрый песок, сосновая смола и морской воздух, слабый душок от мертвого кита и то, что я искала, — резкий, свежий аромат восковника.
— Туда, — показала я на заросли.
Везти тележку стало трудно. Мы оставили ее, позволив мальчишкам порезвиться, побегать за крошечными крабами и яркими птицами, и медленно двинулись внутрь низкорослого леса. Марсали несла Джоан; малышка, убаюканная звуками океана и ветра, свернулась на руках у матери, точно мышка-соня, и уснула.
Несмотря на бурную растительность, идти по лесу было даже приятнее, чем по пляжу: согнувшиеся от ветра деревья все же были довольно высокими, чтобы под их кронами мы чувствовали себя в уединенности и безопасности, да и ступать по тонкому слою гниющих листьев и сосновых иголок было удобнее.
Джемми надоело идти, и он, дернув меня за юбку, поднял обе руки вверх, чтобы я его понесла.
— Хорошо.
Повесив ведерко на запястье, я подняла Джемми. Захрустели позвонки — он был очень крепким малышом. Джемми поудобнее обхватил меня своими испачканными в песке ногами за талию и со вздохом облегчения уткнулся лицом мне в плечо.
— Тебе-то хорошо, — сказала я, поглаживая его по спине. — А бабулю кто понесет?
— Деда, — ответил он и захихикал. Потом поднял голову и осмотрелся. — Где деда?
— Деда занят. — Я старалась, чтобы мой голос звучал радостно и непринужденно. — Скоро мы опять увидим и дедушку, и папу.
— Хочу к папе!
— Да, мама тоже хочет, — пробормотала я. — Смотри, милый, видишь? Видишь маленькие ягодки? Сейчас мы будем их собирать, правда, весело? Нет, не ешь их! Джемми, я сказала нет, не засовывай их в рот, тебе будет плохо!
Мы нашли полный восковников участок и, пока собирали ягоды, за кустами потеряли друг друга из виду. Приходилось перекрикиваться каждые несколько минут.
Я спустила Джемми на землю и как раз задумалась над тем, можно ли как-то использовать мякоть ягод после того, как из них выварится воск, когда услышала хруст шагов с другой стороны куста, который я обирала.
— Дорогая, это ты? — спросила я, подумав, что это Брианна. — Наверное, в ближайшее время надо пообедать — по-моему, скоро пойдет дождь.
— Что ж, это очень интересное предложение, — раздался удивленный мужской голос. — Благодарю вас, мэм, я недавно плотно завтракал.
Он вышел из-за куста, и я, будто парализованная, не смогла проронить ни слова. Как ни странно, разум мой не парализовало и мысли двигались со скоростью света.
«Раз Стивен Боннет здесь, значит, Джейми и Роджер в безопасности, слава богу».
«Где дети?»
«Где Бри?»
«Где этот чертов пистолет?»
— Кто это, Grandmere? [111] — Появившийся из-за куста Жермен, который в одной руке, кажется, держал мертвую крысу, осторожно подошел ко мне и подозрительно посмотрел своими голубыми глазами на незваного гостя.
— Жермен, — прохрипела я, не отводя глаз от Боннета. — Иди к маме и оставайся с ней.
— Grandmere, значит? И кто же его мама? — Боннет с любопытством смотрел то на меня, то на Жермена, то опять на меня.
— Неважно, — сказала я как можно увереннее. — Жермен, бегом! — Я быстро заглянула в ведро. Пистолета там не было. У нас было всего шесть ведер, и три мы оставили в тележке — по закону подлости, оружие наверняка лежало именно там.
— Не спеши-ка, юноша. — Боннет сделал шаг в сторону Жермена, но малыша это перепугало, и он отшатнулся, бросив в Боннета крысу. Боннет такого не ожидал: крыса попала ему в колено, и на долю секунды он замешкался — Жермену этого было как раз достаточно, чтобы скрыться среди восковника. Я слышала, как он загребает ногами песок, и надеялась, что он знает, в какой стороне Марсали. Не хватало еще, чтобы мальчик заблудился.
А еще больше не хватало того, чтобы Стивен Боннет увидел Джемми, что и произошло, когда мгновение спустя малыш вышел из-за кустов. Его коротенькая рубашка была в грязи, и грязь сочилась сквозь пальцы его сжатых кулачков.
Солнце скрылось, однако волосы Джемми все равно сияли, будто пламя. Через секунду мое оцепенение прошло, я схватила мальчика и отступила назад, сбив наполовину полное ведро с ягодами восковника.
Светло-зеленые, будто кошачьи, глаза Боннета загорелись.
— А это что за милый человечек? — спросил он, подходя ближе.
— Мой сын, — выпалила я и крепко прижала Джема к плечу, не обращая внимания на его попытки увернуться. Со свойственным всем маленьким детям своенравием малыш, заинтересованный мелодичным ирландским акцентом Боннета, выворачивал голову, чтобы посмотреть на незнакомца.
— Похож на отца. — Капли пота блестели в густых светлых бровях Боннета. Кончиком пальца он разгладил одну бровь, затем другую, и пот стек по бокам лица, однако он так и не отвел взгляд своих светло-зеленых глаз. — Как и его… сестра. А ваша милая дочь, случайно, не с вами, дорогуша? Я бы с удовольствием возобновил с ней знакомство — Брианна просто очаровательная девушка. — Он улыбнулся.
— Не сомневаюсь, — сказала я, не стараясь скрыть резкость своего тона. — Ее здесь нет. Она дома — с мужем. — Я особенно выделила слово «мужем» в надежде, что Брианна где-то рядом и поймет мое предупреждение.
— Дома, значит. А где ваш дом, мамуля? — Боннет снял шляпу и вытер лицо рукавом.
— В глуши. Ферма. — Я неопределенно махнула куда-то в сторону запада. Что это — светская беседа? Выбор тем был заметно ограничен. Можно было бы развернуться и сбежать, но у меня на руках Джемми, далеко не убежишь. Или можно остаться на месте, пока Боннет не скажет, чего хочет. Вряд ли он пришел сюда собирать восковник.
— Ферма, — повторил он, и на щеке у него задергалась мышца. — Могу ли я поинтересоваться, что привело вас в такую даль от дома?
— Нет, не можете, — сказала я. — Точнее, спросите у моего мужа. Он скоро придет.
Отвечая ему, я сделала еще один шаг назад, а Боннет одновременно шагнул в мою сторону. Видимо, на моем лице отразилась паника, потому что он с веселым видом подошел еще ближе.
— О, не уверен, дорогая миссис Фрейзер. Видите ли, его уже нет в живых.
Я так сильно прижала к себе Джемми, что малыш издал приглушенный крик.
— О чем это вы? — хрипло спросила я. Кровь отлила от лица и густым ледяным шаром окружила мое сердце.
— Понимаете ли, у нас была сделка. Можно сказать, мы поделили обязанности. Мой друг Лиллиуайт и
