Элинор кивнула:
– Да, конечно.
– Хм-м, вы гораздо милосерднее, чем я.
– Но не слишком великодушная. Есть обиды, которые я никогда не забываю и не прощаю, хотя это не по-христиански. – «Ее жестокое обращение с Генри», – мысленно уточнила она. – Ну, теперь вы знаете мой самый большой недостаток.
Фредерик запрокинул голову и рассмеялся:
– Моя дорогая, если это ваш самый большой недостаток, то вы просто святая.
– Святая, сидящая на дереве? – Элинор не могла удержаться от улыбки, болтая ногами и чувствуя, как ветер треплет ее юбки. – Разумеется, я не святая. – Она окинула взглядом море, ища большой корабль, но он уже исчез из виду. – А знаете, вы правы. Отсюда видно гораздо дальше.
Фредерик с озорным блеском в глазах слегка ткнул ее веточкой, которую держал в руке.
– Меня удивляет, что ваш мистер Уитби сам не предложил вам полюбоваться морем отсюда.
Элинор удивленно изогнула брови:
– Полагаете, мистер Уитби способен лазать по деревьям? Мне трудно это представить.
– По-моему, он довольно спортивный человек. – Фредерик повернулся и посмотрел через левое плечо Элинор. – Взгляните туда, – сказал он, указывая наряд деревьев с серебристой корой. – Видите там, за деревьями, песчаную тропинку?
Элинор, прищурив глаза, посмотрела в указанном направлении.
– Рядом с серебристыми ясенями?
– Да. Этим утром я прошел по этой тропинке пару сотен ярдов. Кусты там слишком густые, чтобы пропустить лошадь. Вы не поверите, что я обнаружил там на склоне утеса.
– Вероятно, большое птичье гнездо? – предположила Элинор.
– Нет, ничего подобного. Гораздо более интригующее.
– Ну, так скажите, что вы там увидели?
– Чудесный маленький коттедж, почти скрытый от взора. Содержащийся в полном порядке, хотя, кажется, там никто не живет. Он находится на территории Уитби-Холла, однако я не мог понять его назначения. Внутри нет ничего, кроме аккуратно застланной кровати и шезлонга перед камином. Прекрасное постельное белье на кровати, зола в камине и разбросанные повсюду свечи – помимо этого, никаких других признаков проживания там нет. Ни стола, ни кухонных принадлежностей. Все это выглядит странно, как вы считаете?
Элинор нахмурилась:
– Вы заходили внутрь?
Фредерик пожал плечами:
– Ключ висел за ставнем. Не очень-то разумно спрятан.
– Не могу поверить, что вы настолько нахальны, что позволили себе без разрешения вторгнуться во владение мистера Уитби.
– Не будьте такой педантичной, Элинор. Ничего с этим коттеджем не случилось. Во всяком случае, можно предположить, что он является чьим-то любовным гнездышком, как вы считаете?
Щеки Элинор порозовели.
– Как вы смеете бросать тень на мистера Уитби таким непристойным образом!
– О, не стоит так возмущаться. Я же не говорю, что этот коттедж является любовным гнездышком вашего драгоценного Уитби в настоящий момент?
– Но вы подозреваете это.
– Да, поскольку это его собственность, – сказал Фредерик. – Чьим же еще, по-вашему, может быть это любовное гнездышко?
– Я уверена, что найдется удовлетворительное объяснение. Ваше же заключение… – Элинор запнулась, совершенно смущенная оборотом, который принял их разговор. – Я считаю, с вашей стороны грубо и бестактно высказывать такое предположение.
– Какое? Что мужчина, вероятно, имеет любовницу?
Неужели Фредерик ревнует? Может быть, он заметил, как активно мистер Уитби начал ухаживать за ней, и теперь хочет по возможности очернить его?
– Вы задеваете честь мистера Уитби, сэр, и я не потерплю этого, – заявила Элинор.
– Задеваю его честь? Напротив, полагаю, для него это комплимент. Возможно, Уитби не такой уж евнух, каким я считал его вначале.
– Наши оценки расходятся, мистер Стоунем. Подозрение, что джентльмен замешан в чем-то непристойном, не считают комплиментом в порядочном обществе.
Фредерик ухватился за ветвь, на которой сидел, и легко спустился на землю. Широко расставив ноги и скрестив руки на груди, он окинул Элинор спокойным взглядом.
– Однако позвольте напомнить вам, что упомянутому джентльмену около тридцати лет, – сказал он. Неужели вы думаете, что Уитби до сих пор является девственником?
Элинор закатила кверху глаза.
– Не могу поверить, что вы способны говорить такие вещи. Вы всегда стремитесь разрушить все? А теперь помогите мне спуститься.
– Чтобы вы умчались в дом в приступе ярости?
– Вы прекрасно знаете, что я никуда не убегу, – резко сказала она в ответ. – К тому же я не испытываю ярости. Вы можете наконец попытаться поступить как джентльмен и подать мне руку? Спускаться гораздо труднее, чем забираться сюда.
Фредерик подошел поближе и поднял вверх руки.
– Смелее, дорогая. И не бойтесь – я поймаю вас.
– Или позволите мне шлепнуться лицом вниз, доставив себе развлечение, – сказала она с раздражением, тем не менее, осторожно хватаясь за его руки.
– Я слишком эгоистичен и потому предпочитаю, чтобы ваше личико осталось неповрежденным. Итак, я ловлю вас. Прыгайте!
Элинор прыгнула, и Фредерик поймал ее в свои объятия, крепко прижав к себе. Потом медленно, обольстительно, дюйм за дюймом начал опускать на землю. Ее тело скользило по его твердой мускулистой фигуре, отчего по спине ее побежали мурашки. Наконец она коснулась ногами земли, но он не отпускал ее. Сердце Элинор тревожно забилось. Она чувствовала, что и его сердце тоже учащенно бьется в груди. Он смотрел на нее затуманенным взором своих карих глаз.
– Отпустите меня, – смиренно сказала Элинор, на самом деле не желая расставаться с ним.
– В коттедже, – глухо произнес он.
– Что в коттедже?
– Встретимся сегодня вечером.
Она испуганно покачала головой:
– Нет, я не могу.
– Можете, – твердо сказал он. – Ведь вы хотите этого, не так ли?
– Вы ошибаетесь, Фредерик. Я не желаю делать ничего подобного. Тем более такую глупость.
– Однако вам хочется быть со мной. Я чувствую это. Я вижу это по вашим глазам. Они такие удивительно синие, – сказал он и коснулся своим большим пальцем ее нижней губы. – Такие необычайно милые.
Элинор опустила голову, стараясь не смотреть на него. Она ничего не сказала в ответ, опасаясь, что голос, как и глаза, выдаст ее чувства.
Фредерик взял ее за подбородок и приподнял его, заставив Элинор взглянуть ему в глаза:
– Мы встретимся в этом коттедже, – настойчиво повторил он с более заметным, чем прежде, ирландским акцентом. – После того как Уитби и супруги Хенли отправятся спать. Скажите, что придете.
Невозможно было отрицать, что она отчаянно желала этой встречи. Конечно, это было глупо, безрассудно и чрезвычайно безответственно с ее стороны. И все-таки она больше всего на свете хотела встретиться с Фредериком наедине.
