— Спустя столько времени?.. Как и что можно теперь доказать?
— Возможно, зная некоторые обстоятельства, я смогу заставить убийцу выдать себя.
— И я не смогу тебя разубедить?
— Ты сам направил меня по этому пути.
Грегори вздохнул и встал: худющий, в белом халате, среди склянок, пробирок и химикатов, в компании скелета и трупа.
— Пойду принесу свои записи.
* * *
Остаток дня пролетел незаметно. После перерыва Камилла с воодушевлением принялась за работу, и значки послушно складывались в слова, подтверждающие ее догадки. Теперь ей было понятно, почему Брайан Стерлинг прослыл чудовищем: проклятие налагалось на наследников тех, «кто осмелился осквернить», — навечно. Естественно, что люди, подверженные предрассудкам, впадали в суеверный страх, общаясь с графом. Поплыл слушок — и граф приобрел репутацию нечестивца. А ведь его поведение, по большей части, не давало поводов для таких обвинений!
Алекс остановился мимоходом у ее кабинета, говорить ему было особо не о чем, и он угрюмо смотрел на нее.
— Знаете, он, возможно, совсем спятил, — сказал Алекс, стоя у порога.
— Простите?
— Граф Карлайл. Камилла, я так боюсь за вас!
Она вздохнула:
— Не думаю, что он психически нездоров.
— Вы полагаете, это разумно — носить такую отвратную маску, превратить свое поместье в джунгли и запереться в четырех стенах, как загнанный зверь? — выпалил Алекс.
За спиной Алекса показался тот старикан, которого вчера разыскивал Обри. Сутулый и скрюченный, с обвислыми седыми усами и такой же унылой бородкой, Джим Арбок подметал внешнее помещение офиса.
— Человеку свойственно чудить, — сказала Камилла Алексу.
Алекс покачал головой:
— У него есть все, чего можно пожелать. Урожденный лорд всегда выйдет сухим из воды. А что — будь я графом, да еще с такими деньжищами, с его возможностями…
— Алекс, он не совершает ничего ужасного.
— Репутацию развратника так просто не заработаешь.
Камилла подняла брови:
— Алекс, вы сами видели его у нас в полном здравии. В учтивости ему не откажешь.
— Ну вот, Камилла, даже вы!
— Даже я… что? — с нажимом спросила она, чувствуя, как закипает.
— Это из-за его высокого ранга. Вы сбиты с толку его титулом.
— Алекс, вы мне друг, — мягко сказала она. — Полагаю, вы успеете выйти отсюда прежде, чем докажете мне обратное.
— Ах, Камилла! — произнес он с несчастным видом. — В самом деле, простите меня.
— Извинения приняты.
Он вошел в комнату, явно расстроившись.
— А что, если бы я был богат? — спросил он ее.
— Простите?
— Если бы я… ну, был более состоятельным человеком. Вы тогда обратили бы на меня внимание?
— Алекс! Я и так обращаю на вас внимание.
— Но я имею в виду не такое внимание, Камилла, вы же понимаете.
Она покачала головой:
— Алекс, повторяю, вы — мой друг и дороги мне. Но в настоящее время я занята своей работой. Вам известно, с каким трудом я добилась этого места. Я искренне стремлюсь работать как можно лучше, чтобы не лишиться этой должности!
— Тогда почему вы живете с этим мужчиной?
— Я не живу с этим мужчиной! — вознегодовала она, ужаснувшись.
— Тогда зачем вы там гостите? Забирайте Тристана. Если у него нет серьезных ран, его вполне можно увезти оттуда.
— Не знаю, на что вы намекаете, Алекс, но ваши слова меня очень обижают.
— Вы мне так дороги, что мне небезразлично… видеть, что делается с вами.
— И что со мной делается, Алекс? — настаивала она.
— Вы ужасно оскандалитесь, — сказал он.
— Вот как! Почему же?
— Вы — простолюдинка, Камилла. Я не в обиду говорю — это просто факт. И вы остаетесь в замке графа Карлайла. Он собирается вести вас на торжественный вечер. Вы же понимаете — пойдут сплетни.
— Ну как же без этого! — резко ответила она и встала, разъярившись, как тигрица. — Алекс, я попрошу вас покинуть помещение. Лорд Стерлинг прослыл монстром. А я говорю вам — это не так. Он попросил меня сопровождать его — в качестве сотрудницы музея. И я пойду с ним. Я не боюсь быть рядом с этим мужчиной. В самом деле, и вы, и Хантер вели себя гораздо непристойнее. Так что пусть говорят об этом. А я буду защищать этого человека. Он был оскорблен и изранен, у него шрамы. И это объясняет все. Я не нахожу в нем ничего омерзительного, ничего чудовищного — во всех смыслах. Еще раз, если вы желаете продолжить наши дружеские отношения, предлагаю вам уйти сейчас же — и молча, чтобы ваши слова не развели нас окончательно.
— Камилла!
— Алекс, уходите!
Он повернулся, совершенно расстроенный, и она услышала, как он, уходя, бормочет себе под нос:
— Титулы… и сокровища!
Она вздохнула и снова принялась за работу.
* * *
«Нет слов, чтобы описать нашу радость — какое открытие! Не берусь также объяснить, откуда взялся тот энтузиазм, с которым милый Джордж и я окунулись в прошлое и настоящее этой роскошной — и вместе с тем бедствующей — восточной страны. Древние египтяне оставили после себя несметные богатства — но их потомки теперь страдают от бедности. Лелею в себе надежду, что найденные нами сокровища прошлых веков помогут возрождению этой отчаянно нуждающейся страны. Если нам повезло стать великой империей, следует выполнить свой долг по отношению к тем, кого нельзя обирать, лишая наследия предков. Мы обязательно позаботимся о том, чтобы им было дано все необходимое для достойной жизни в грядущем ХХ столетии — и оно уже не за горами. После такого предисловия попытаюсь изложить на бумаге все впечатления об этих чудесных раскопках, начиная с того первого памятного дня!
Едва мы приступили к работе, пораньше с утра, как Абдул обнаружил в раскопе первые ступеньки.
Мы все, в том числе и я, с жаром принялись копать в этом месте! Постепенно снимали слой за слоем, и наконец-то обнаружился запечатанный вход! Как водится, над ним была предостерегающая надпись. Один из бедняг, нанятых нами на раскопки, пришел в неописуемый ужас — он был уверен, что мы высвободили из-под земли нечистую силу. Я пожалела этого темного человека: незаметно для других вручила ему обещанный дневной заработок и отослала с раскопа. Лорд Уимбли немного расстроился, что я заплатила рабочему, он сказал, что все эти люди — суеверное дурачье и не стоит их поощрять за такое поведение. Хантер, разумеется, пожал плечами и заявил, что я обязана делать то, что полагается мне по долгу. Он всегда начинает кокетничать и интриговать, когда заходит речь о его дежурных обязанностях! Думаю, Алекс тоже расстроился, но бедняжка часто отлучался, ему и вправду было худо. Я старалась подбодрить его, поскольку понимала, что он бывает в растрепанных чувствах — у него просто недостает средств, чтобы финансировать многие проекты, потакающие его честолюбивым надеждам.
