«А как же те тайны, которые она продолжает хранить?»
О да. Они по-прежнему оставались с ней, окружали ее мерцающим пологом, как волны жара, поднимающийся над раскаленными песками Сахары.
А что, если эта милая, веселая, теплая Мэдлин — такой же мираж, как те, что появляются в пустыне?
Зачем ей это может быть нужно? Что побудило бы ее вести себя именно так? Он не мог придумать никакого объяснения.
Мэдлин снова посмотрела на него — на этот раз шутливо нахмурившись.
— Иди, могучий охотник. Убей толстый бисквит и притащи его ко мне в пещеру, пока я не откусила кусок от сэра Колина.
Не вставая с кресла, тот отвесил ей игривый поклон:
— Можете запускать в меня зубки, когда только пожелаете миледи.
Эйдан сузил глаза. Нет уж, пусть его приятель не дает волю своим необоснованным надеждам.
— Гм! — Отвернувшись, он надел сюртук и одернул рукава, чтобы их расправить. — Я скоро вернусь. Не скучайте!
Уилберфорс оказался в столовой, где надзирал за тем, как накрывают столы к обеду. Двое молодых лакеев энергично встряхивали скатерть и опускали на стол под критическим взором управляющего.
Когда Эйдан вошел в комнату, Уилберфорс моментально повернулся к нему — несмотря на то что он, казалось бы, двигался совершенно бесшумно.
— Вам что-то угодно, милорд?
Двое лакеев застыли на месте, удерживая очередную скатерть на весу. Эйдан покосился на них. Неужели они действительно настолько боятся управляющего, что не пошевельнутся, пока распорядитель снова к ним не повернется?
Один из слуг бросил на него умоляющий взгляд, явно призывая поторопиться. Ну, разумеется.
— Да, Уилберфорс… В последнее время я замечаю, что у меня разыгрался аппетит.
— Прекрасно, милорд. Я учту это, когда будут подавать ленч.
— Вообще-то на самом деле я хотел сказать вот что… — Он совершенно не умеет лгать! Проклятие, у него в этом деле нет никакого опыта! Он пэр, богатый человек. Ему достаточно просто отдать приказ — и его выполняют! Он кашлянул. — Мне немедленно нужен еще один завтрак.
Хотя Эйдан почти не прикоснулся к той первой трапезе, он невольно втянул в себя живот, когда один из лакеев посмотрел в его сторону. Уилберфорс владел собой гораздо, лучше. Он ни на секунду не отвел взгляда от лица Эйдана.
— Конечно, милорд. У вас будут какие-то особые пожелания?
— Тосты. — У него забурчал живот. — Много тостов. И бисквит. И… э… немного… молока.
Эйдан никогда не пил его! И Уилберфорс прекрасно знал это. Господи! Сейчас все догадаются, что он прячет у себя ребенка!
Управляющий, однако, и глазом не моргнул. У него даже веки не дрогнули.
— Конечно, милорд. Я распоряжусь, чтобы все вам немедленно принесли. — Он сцепил руки перед собой. — Позвольте мне задать вам один вопрос, милорд?..
Вот и все. Теперь они все пропали.
— Да?
Уилберфорсу не изменила его обычная невозмутимость.
— В ваших комнатах что-то случилось с сонеткой, милорд, если вам пришлось идти ко мне самому?
«Если не считать того, что ее пришлось подвязать повыше, чтобы уберечь от любопытных липких ручонок, и того, что я не хочу, чтобы кто-то приходил без предупреждения ко мне в комнаты на звонок?»
— Э… нет. Мне просто… э… захотелось немного пройтись.
Какую чушь он несет! Но Эйдан заставил себя смотреть прямо на Уилберфорса, словно сказал нечто совершенно разумное.
Возможно, управляющий привык получать странные приказы от раздражительных мумий, обитающих в клубе «Браунс»: он только поклонился.
— Конечно, милорд. Могу я еще что-то для вас сделать?
Скатерть продолжала парить над столом, но уже начала чуть подрагивать в воздухе. Неподвижные лакеи продолжали умоляюще взирать на него. Эйдан попятился.
— Нет, спасибо, Уилберфорс. Прошу вас, продолжайте.
— Благодарю вас, милорд.
Управляющий повернулся к лакеям — и скатерть немедленно опустилась на крышку стола, словно никакой заминки и не было.
Когда граф Бланкеншип ушел, Уилберфорс несколько секунд молча смотрел куда-то в пространство. Двое лакеев беспокойно переминались с ноги на ногу.
Наконец юный Бейливик нашел в себе достаточно мужества (или просто не выдержал напряжения) и спросил:
— Сэр? Мистер Уилберфорс, со скатертью что-то не так?
Управляющий вышел из задумчивости и пригвоздил парня к месту ледяным взглядом.
— Обезьяны, говорите?
Тот испуганно сглотнул и поспешно осмотрелся, но никаких обезьян не увидел.
— Сэр? — проблеял он.
Но Уилберфорс уже забыл о нем, снова глядя вслед ушедшему графу.
— Ну-ну, посмотрим! — пробормотал он.
Когда Эйдан вернулся в свои комнаты, то обнаружил, что Мелоди теперь устроилась у Колина на коленях и слушает какую-то историю, которая явно заставила Мэдлин округлить глаза от ужаса: она сидела, забыв про лежащее на коленях шитье.
Он сел на диван рядом с ней и шепотом спросил:
— В чем дело?
Мэдлин повернулась к нему, озабоченно хмуря брови:
— Кажется, у нас уже второму человеку отрубили голову, пятерых сбросили с носа судна, и если я не ошибаюсь, то нас ждет третья затянутая на шее удавка… Да, я была права. Что он несет?
Эйдан обрадовался:
— А, пираты! — и сел поудобнее, приготовившись слушать.
Мэдлин изумленно воззрилась на него:
— Но, Эйдан, разве такое подобает слышать малышке?
Он пожал плечами:
— Понятия не имею. Похоже, ей нравится.
Действительно, Мелоди была целиком погружена в захватывающую историю. Присоединившийся к слушателям Эйдан быстро убедился, что повествование почти целиком состоит из сцен жестокого кровопролития. Он внимал приятелю с огромным удовольствием.
Когда Колин завершил свой рассказ финальным страшным сражением, которое привело Мэдлин в ужас, Эйдан восторженно захлопал в ладоши.
— Тебе стоило бы все это записать, — посоветовал он Колину. — По крайней мере тысяча экземпляров разошлась бы наверняка!
Его друг спустил Мелоди обратно на пол, к бумаге и карандашу, и она тут же принялась изображать картофелины, из которых торчали рукояти палашей. Предложение Эйдана Колин возмущенно отверг:
— Глупости. Это повредит моей репутации ученого. После этого никто не станет принимать мои статьи всерьез.
Мэдлин заинтересованно спросила:
— Так вы ученый, сэр Колин? А чем вы занимаетесь?
Тот развалился в кресле, радуясь новому слушателю. Эйдан приготовился задремать, что он делал каждый раз, когда ему приходилось слушать одну из скучнейших лекций этого «профессора».
— Я разрабатываю формулу, с помощью которой можно будет рассчитать рост населения в следующем веке, основываясь на прогнозируемой продолжительности Жизни, рождаемости, упадке нравов, средних температурах и увеличении производства джина.
