Тот выдернул руку.
– И что означает эта фраза, Сикум?
– Лишь то, что вы в своих предположениях абсолютно не правы. – Николас предпочел не затевать ссоры. В конце концов, это же брат Дориан, и у него действительно есть основания для гнева.
– Иными словами, вы целовали мою сестру ради сиюминутного удовольствия?
– Ну все, довольно! – Дориан встала между мужчинами. – Ты перешел все границы, Дэвис. Это тебя не касается!
– Еще как касается! – Дэвис высокомерно вскинул голову. – Сэр, вы скомпрометировали мою сестру. Я требую удовлетворения.
– Дэвис! – Дориан в отчаянии обернулась к Николасу. – Он выпил лишнего и не понимает, что говорит!
В глазах Дэвиса Николас прочитал откровенную враждебность и решимость идти до конца.
– Он прекрасно понимает, что говорит.
– Выбор оружия за вами. – Дэвис еще выше задрал подбородок. – Назовите имя вашего секунданта.
– Подождите! – Дориан схватила брата и Николаса за руки. – Дуэль ничего не решит. Можно найти иной выход.
Дэвис посмотрел на сестру так, словно она внезапно лишилась рассудка.
– Что, если бы мы с Николасом были помолвлены? Ты был бы удовлетворен?
Николас от неожиданности вздрогнул. Не иначе как сами небеса вдохновили Дориан на эту мысль. Помолвка приведет его прямо к цели! Стиснув ладонь Дориан, он заглянул в ее побледневшее от тревоги лицо.
– Верно. Будете ли вы удовлетворены, мистер Сент-Джон, если я попрошу руки вашей сестры?
– Ну да, и получите то, за чем гонялись – состояние Дориан!
– Состояние вашей сестры меня совершенно не интересует, – по-прежнему глядя прямо в глаза Дориан, заявил Николас. Он прекрасно понимал, что для нее помолвка была лишь средством не допустить дуэли… Ну так что ж. Ему представился шанс, и он этим шансом воспользуется. – Мы можем подписать договор, по которому все деньги Дориан останутся в ее распоряжении пожизненно.
– Вы на это пойдете? – изумилась Дориан.
– Почему бы и нет, если это успокоит вашего брата. Да и вас тоже.
Несколько долгих секунд Дориан всматривалась в лицо Николаса. Видимо, она нашла там ответы на все свои вопросы, потому что неожиданно крутанулась к брату с ликующим возгласом:
– Вот так, доволен? Я принимаю предложение графа Сикума!
В глазах Дэвиса гнев сменился растерянностью.
– Но, Дориан, ты не можешь принять его предложение! Это же катастрофа! Что подумает Элизабет?! А ее отец? Дориан Сент-Джон выходит замуж за продавшегося французам Деррингтона! И что ты скажешь тете Шарлотте? Ты ведь обещала ей выйти замуж только по любви!
– Не знаю, что подумает леди Элизабет или герцог Истли – и знать не желаю, – огрызнулась Дориан в ответ на эту речь. – Зато дуэли между вами теперь не будет, это точно.
– Дориан… – Дэвис в смятении запустил пальцы в волосы.
– Что привело вас в спальню сестры в столь поздний час? – осторожно поинтересовался Николас, боясь показаться невежливым и в то же время изнывая от желания покончить с этой сценой и выпроводить Дэвиса.
Тот весьма холодно ответил:
– Теперь это не имеет значения.
– В таком случае – спокойной ночи, – вставила Дориан.
Дэвис с потерянным видом двинулся к выходу, протянул руку, чтобы открыть дверь, – и вдруг обернулся:
– А когда вы собираетесь объявить о помолвке?
– Полагаю, сразу по возвращении в Лондон, – ровным тоном отозвался Николас, хотя столь быстрое развитие событий его и самого выбило из колеи.
– Довольны собой, да? – с плохо скрываемой неприязнью спросил Дэвис. – Дориан могла бы найти лучшую партию. Гораздо лучшую. Она могла бы выйти замуж за наследника герцогского титула.
Николас нахмурился, но заставил себя почтительно склонить голову.
– Поверьте, я полностью осознаю свой весьма скромный статус.
Дэвис кивнул с видом удовлетворенной добродетели. Похоже, знак смирения со стороны графа Сикума его немного смягчил. Однако он по-прежнему топтался у двери.
– Николас тоже не задержится у меня в спальне, – сказала Дориан. – Раз уж мы помолвлены, Дэвис, ты вполне можешь оставить нас на пару минут наедине.
Одарив Николаса напоследок подозрительным взглядом, Дэвис исчез в темноте коридора.
Как только дверь за братом закрылась, Дориан повернулась к Николасу. Он не мог не уловить возникшей между ними неловкости, которой буквально полчаса назад не было и в помине.
– Боже, что мы с вами наделали? – сказала она.
– Мы сделали то единственное, что только можно было сделать, чтобы предотвратить дуэль, – с довольной усмешкой ответил Николас и заправил своевольный завиток ей за ухо. – Лично я всегда считал, что дуэли ровным счетом ничего не решают.
– И я с вами согласна, но… – Дориан упала в кресло. Так же, как и брату, ей явно требовалось время, чтобы прийти в себя ото всех этих стремительно развивающихся событий.
– Ну подумайте сами… – Николас принялся вышагивать по комнате. – Помолвка многое упрощает. Во-первых, не будет больше проблем с приглашениями на любых приемах. Во-вторых, мы сможем встречаться сколько угодно, не опасаясь ненужных сплетен или праведного гнева вашего брата.
Взгляд Дориан был полон сомнений.
– Вас, наверное, смущают обвинения в мой адрес? – Николас остановился перед ней и скептически прищурился. – Угадал?
– Нет, что вы, дело не в этом, – зазвенел негодованием голос Дориан. – Насчет практической пользы вы, конечно, правы. Просто… обстоятельства нашей помолвки… Трудно себе представить что-нибудь менее романтическое.
– Должен признаться, мне тоже трудно было представить столь откровенное предложение руки и сердца от дамы, – с усмешкой отозвался Николас.
Верная себе, Дориан героически пыталась улыбнуться.
– Вы же понимаете, что я не могла допустить этой дуэли.
– Разумеется. – Николас помрачнел. Только что она лежала в его объятиях, такая нежная и податливая, но ей даже в голову не пришло, что она может пойти за него по любви, а не ради брата. – Не допустить дуэли – это все, чего вы хотели, верно?
– Именно, – кивнула Дориан.
– Что ж, сами видите, что мужчину и женщину могут связывать самые разные отношения, причем далекие от истинной любви. Союз, так сказать, партнеров! – С этими словами Николас взял Дориан за руку и заставил подняться с кресла. – А теперь я хочу поцеловать свою невесту.
Но магия тех минут, которые они провели в спальне, пока сюда не ворвался Дэвис, уже исчезла. Дориан уперлась ладонями ему в грудь; ресницы ее смущенно затрепетали, затем взлетели вверх.
– Пожалуйста, не нужно целовать меня, как тогда…
– Что, это было так ужасно?
– Наоборот, милорд… восхитительно… даже чересчур. – Она залилась румянцем.
