Новоиспеченный монарх, не скрывая, наслаждался своим положением. Король был сама любезность, источая монаршую милость в разговоре с премьер-министром, в беседах с придворными, со всеми, кто так или иначе попадал в поле его нового бытия. Его величество со всеми был обходителен и приветлив, но только не с герцогиней Кентской. Он о ней слышать не хотел и иначе, как «эта особа», ее не называл.
В разговоре с графом король обнаружил осведомленность о бесценных сокровищах, хранящихся в поместье Дроксфорд, и сказал, что хотел бы навестить графа и увидеть все собственными глазами. Между тем скачки начались, но, казалось, короля они совсем не занимали. Когда первый заезд закончился и лошади миновали финишный столб, трибуны взорвались в приветственных криках и рукоплесканиях. Георг понял, что следует проявить интерес, и спросил:
— Кто выиграл? Чья лошадь пришла первой?
— Герцог Девоншир, сир. Его жеребец по кличке Бешеный пришел первым, — сообщил граф, выяснив имя победителя.
— Рад за него! — ответил король. — Он славный малый! Один остряк назвал его барометром моды. И неудивительно! Похоже, он в курсе всех событий. Королева говорит, что он весьма обходителен и олицетворенное благородство. Обо мне она, наверное, не столь лестного мнения! Как вы думаете? — Король засмеялся. Потом его смех перешел в астматический кашель. Отдышавшись, он взял программу состязаний и спросил: — А моя лошадь когда бежит?
— Полагаю, ваше величество участвует в следующем заезде, — ответил граф.
— Ну и дела! — воскликнул король, изучая листок. — Ваша жена, оказывается, ставит свою лошадь против вашей, Дроксфорд. Любопытно! Если кто-то из вас двоих победит, как будете делить выигрыш?
Король опять принялся хохотать, а граф уставился в свой листок, где было напечатано:
«Графиня Дроксфорд. Лошадь по кличке Мерлин. Объездчик — Нэт Тайлер. Жокей — Джим Тайлер».
— Полагаю, здесь какая-то ошибка… — начал граф, но ему не дали договорить.
К королю подошел придворный из сопровождающей его свиты и сказал:
— Не желаете ли, сир, пройти к паддоку? Лошадь вашего величества бежит в следующем заезде.
— О да! Конечно! — оживился король. — Дроксфорд, присоединяйтесь. Я хочу взглянуть на свою лошадь, а заодно на вашу и вашей жены. Не хочется проигрывать!
Пока они шли к паддоку, король сыпал любезностями, дамы склонялись в реверансе, джентльмены, приподнимая цилиндры, провожали его поклоном. «Прекрасная погода», «Рад вас приветствовать», «Рад вас видеть», «Благодарю вас» — и все в таком же духе. Король несколько раз останавливался, пожимая руки тем, кого знал лично.
По плотному дерну дорожки они подошли к паддоку. Конюхи выводили лошадей на круг, где проходила разминка.
Граф стоял, облокотившись о перила, и вдруг увидел Карину. Он не поверил своим глазам. Но, без сомнения, это была она. Прелестное личико сердечком, обрамленное золотистыми волосами, выглядывало из бледно-розового капора. Элегантное платье нежно-розового цвета добавляло очарования ее лицу и делало его похожим на нераспустившийся бутон розы.
Карина, словно почувствовав его пристальный взгляд, повернула голову и увидела мужа. Казалось, еще секунда — и девушка бросится бежать, но она справилась с охватившей ее растерянностью и решительно направилась к графу.
Карина не видела, что в группе лиц, подошедших к паддоку, был сам король. Когда она подошла к графу, король немедленно заметил ее:
— Это ваша жена, Дроксфорд?
— Да, сир! Позвольте представить мою жену вашему величеству?
— Непременно! — воскликнул король, глядя на нее во все глаза. И он протянул руку как раз в тот момент, когда Карина, вспыхнув от смущения, опускалась в глубоком реверансе. — Рад, весьма рад познакомиться с вами, леди Дроксфорд, — сказал он. — Вашего мужа я знаю давно. Слышал, что он женился. Королева тоже хочет с вами познакомиться. А сейчас составьте мне компанию и покажите вашу лошадь. Хотелось бы знать, что заставило вас бросить вызов мужу в том виде состязаний, в котором, как я слышал, ему нет равных.
Карина бросила на графа испуганный взгляд, но выражение его лица оставалось непроницаемым, и ей ничего другого не оставалось, как только отправиться с королем на круг.
— Я не знала, сир, когда делала заявку, что его сиятельство будет участвовать в этом заезде, — объясняла она по дороге.
— Надеюсь, что моя животина разобьет ваших в пух и прах, — засмеялся король. — Что скажете на это, миледи?
Карина задумалась, потом чистосердечно сказала:
— Сомневаюсь, сир.
— Сомневаетесь? А позвольте полюбопытствовать, почему вы так решили?
— Я просто чувствую, сир. Хотя, возможно, и ошибаюсь. Королевская Корона, по-моему, недостаточно выезжена.
— Недостаточно выезжена? — изумился король. — Почему вы так считаете?
Карина взглянула на графа — тот был мрачнее тучи — и решила уклониться от прямого ответа.
— Не следует относиться серьезно к моим словам. Сама не знаю, с чего я это взяла.
— Давайте взглянем на мою лошадь, — успокоившись, предложил король.
Они пошли на круг, куда входить разрешалось только владельцам и жокеям. Граф заглянул в листок программы. Лошадь Карины значилась под номером шесть. Он отыскал жеребца глазами и чуть было не разразился громким смехом.
Ширококостный, с длинной шеей, довольно неуклюжий конь выглядел особенно жалким рядом со статными жеребцами с отличной родословной. Когда граф узнал, что Карина опять выказала непокорность, он разозлился на нее. Однако, увидев эту смешную лошадь, почувствовал, как гнев уступил место иному чувству. Граф устыдился, что у его жены такое чучело. Более того, он пожалел Карину.
Граф знал о ее любви к лошадям — сразу после венчания она попросила его позволить взглянуть на лошадей. Теперь он был более чем удивлен ее выбором. Ни стати, ни породы — ничего этого в ее лошади не было и в помине.
Король между тем беседовал с Кариной, но для всех, кто хорошо знал ее, было очевидно, что она пропускает его слова мимо ушей. Граф понимал, что в данный момент ее больше всего беспокоило то, как муж отнесется к ее поступку.
«Так и быть! — подумал он. — Не скажу ни слова! На этот раз я ее удивлю! Если ей хочется иметь скаковых лошадей, выполню ее желание. — Граф решил поручить своему объездчику выбрать для жены пару породистых жеребцов. — И где только она откопала это чудовище? Должно быть, все карманные деньги потратила, а ее скакун — дай Бог! — не упал бы на полпути до финишного столба!»
Граф опять с досадой подумал о том, что не проявил должного внимания к Карине. Ему, конечно, ничего не стоило устроить ее поездку в Эскот, можно было бы и лошадь купить. Словом, желая загладить свою вину, он решил быть великодушным. «Наивный ребенок! Притащила эту неуклюжую деревянную лошадку на серьезные скачки. Придется утешать, когда начнет слезы лить».
