Хотя он заметил, что ей неприятен этот разговор и что она задрожала при одном упоминании о сегодняшнем нападении, он безжалостно продолжал:
— И в следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы спасти вас.
— Может быть, мы с няней уедем, когда наши раненые поправятся.
— Как скоро это может случиться?
— Через три или четыре недели.
— За это время может случиться все, что угодно.
Ивона повернулась и посмотрела ему в глаза:
— Пожалуйста, милорд, не пугайте меня. Я буду держать заряженные пистолеты в спальне и в кабинете. А когда ваша светлость заберет в Хертклиф табакерки, часы и золотой корабль, в доме не останется ничего ценного.
— Напротив, — сказал Джастин, — здесь останется кое-что чрезвычайно ценное.
Он увидел вопрос в глазах Ивоны и тихо добавил:
— Вы!
Их глаза встретились, и девушка, вопреки своему желанию, не могла отвести взгляд.
Через некоторое время, которое показалось Ивоне вечностью, маркиз сказал:
— И мы снова возвращаемся к тому же вопросу, на который вы так и не ответили, к вопросу о вашем муже.
Ивона снова повернула голову так, что маркиз мог видеть только ее профиль в раме старинного окна.
Джастин понял, что черты ее лица не только безупречно красивы, как у Роз, но и необыкновенно одухотворены, чего он не мог бы сказать ни об одной известной ему красавице.
Он также подумал, что есть что-то очень трогательное в ее борьбе — без средств и практически в одиночку — за то, чтобы помогать раненым и обездоленным.
Если бы все женщины Англии испытывали такое же сострадание к людям, боровшимся против тирании Бонапарта, в армии было бы намного меньше страданий и разочарований.
После продолжительного молчания Джастин настойчиво сказал:
— Я жду!
— Мне… мне нечего сказать.
— Так вы не хотите, чтобы я оказал содействие вашему мужу?
— У вас есть другие интересы, милорд, которые занимают все ваше время. Забудьте о… Флагшток-хаузе.
— Если вы предлагаете вернуться к той вражде, которая существовала между моим отцом и вашим дедом, то мне трудно представить, что мы с вами возобновим такие отношения.
— Я надеюсь, что нет.
— Намного проще нам было бы стать друзьями, миссис Уодбридж. Тогда я смог бы помочь вам, — сказал Джастин с глубокой искренностью.
— Я думала, вы собираетесь отдать меня властям… чтобы меня наказали за содеянное.
— Вы в самом деле поверили, что я могу так поступить?
Ивона посмотрела на него со слабой улыбкой:
— Я испугалась… в тот момент.
Я и хотел вас испугать, потому что считал, что вы это заслужили. Но сейчас я думаю, что вы заслуживаете искреннего восхищения. Лицо девушки посветлело.
— Это Джордж и Тим заставили вас изменить свое мнение?
— Нет, не Джордж и Тим, а очень храбрая леди по имени Ивона!
— Вам, видимо, нравится дразнить меня, но скажите мне правду, милорд, вы не посадите меня в тюрьму?
— Вы останетесь на свободе, — серьезно пообещал маркиз.
— И вы не уволите Марки?
— Это абсолютно другое дело, миссис Уодбридж. Не надо смешивать все воедино.
— Если вы не простите его, я должна быть… тоже наказана. Я пойду в тюрьму или… на виселицу, если вы это предпочитаете. Маркхэм действовал под моим нажимом…
Джастин рассмеялся.
— Как и все женщины, вы, как говорят в народе, пилите мужчину до тех пор, пока не добьетесь своего. Пусть будет по-вашему. Маркхэм останется на своем месте, но, предупреждаю вас, я каждый месяц буду особенно внимательно проверять расходные книги Хэртклифа.
О… спасибо… спасибо, — Ивона обрадовалась, как ребенок. — Он такой добрый, великодушный человек… Я думаю, это просто убило бы его, если бы ему пришлось пострадать за то, что он делал для меня.
— Я думаю, вы пилили его так же, как пилили меня, чтобы добиться своего, — с иронией заметил Джастин.
— Это неправда, — возразила Ивона. — И я ненавижу это слово. Оно звучит просто ужасно.
— Тогда я беру его назад, — сказал маркиз, — если только вы поможете и мне, как помогаете всем.
— Что я могу… сделать для вас?
— Полагаю, что, во-первых, вам нужно будет поехать со мной в Брайтон, чтобы я смог выполнить желание его королевского высочества и представить вас миссис Фитцжерберт.
Джастин иронически улыбнулся и добавил:
— Это несколько сомнительная привилегия, поскольку особы, приближенные к королю и королеве, как вы, наверное, знаете, не общаются с этой леди.
— Я думаю, она хорошая женщина, если принц так к ней привязан, — тихо сказала Ивона. — Я не собираюсь никого судить, но как же я могу… поехать с вами?
Я не вижу другого выхода, — ответил маркиз. — Если даже вы, как вы сами предложили, утонете или уедете в Вест-Индию, всем покажется очень странным, что это произошло сразу же после нашей предполагаемой женитьбы, и ваш скоропалительный отъезд вряд ли будет свидетельствовать о моей мужской привлекательности.
— Теперь вы готовы шутить надо всем, — сказала Ивона с неодобрением. — Я надеюсь, что вы на самом деле не ожидаете, что я поеду с вами с визитом к миссис Фитцжерберт?
— Я совершенно искренне надеюсь на это, — ответил Джастин. — Принц ничего не забывает и будет очень рассержен, если мы не последуем его приглашению в течение ближайшей недели.
Ивона в отчаянии всплеснула руками.
— Но я… я не могу… этого сделать.
— Почему вы не можете? — спросил маркиз. — Я не знаю никого, кто мог бы лучше сыграть любую роль. Вы это мне уже однажды доказали, миссис Уодбридж.
— Это… это совсем другое дело.
— Мне казалось, что после того, как вы с таким успехом сыграли роль мужчины, изобразить мою жену будет вам очень просто.
На лице девушки застыл испуг:
— Пожалуйста… прошу вас… не заставляйте меня это делать. Я вас подведу! Я буду говорить не то, что нужно, и вам придется стыдиться меня… К тому же у меня нет подходящей одежды для такой роли.
Говоря это, Ивона вспомнила леди Роз и подумала, что никогда не сможет выглядеть так элегантно.
Именно такая женщина должна быть рядом с маркизом как жена или возлюбленная. Но для нее все это совершенно недостижимо.
Как будто читая ее мысли, Джастин мягко сказал:
— Принц считает, что вы прекрасны. Помните, он назвал вас «самой хорошенькой маркизой де Верьен»?
— Это, конечно, неправда… Может быть… это мнение мужчины?
Джастин улыбнулся.
— Значит, вы боитесь того, что о вас подумают женщины?
— Конечно!
— И вам нужен модный наряд, чтобы соперничать с ними?
— И где же я его возьму? — резко спросила Ивона.
— Вы всегда можете продать еще одну табакерку из коллекции моего отца!
