Флорис бросил на траву камзол и кафтан так спокойно и небрежно, словно находился в зале для тренировок. Жеодар, напротив, очень нервничал. Он суетился и размахивал руками.
— Друг мой, вы совершили ужасную ошибку! Это настоящее безумие! — хныкал господин Папуль де Граншан вместо того, чтобы приободрить приятеля.
— Ну, сударь, я готов! — заявил Флорис с видом человека, которому не терпится покончить с неприятным делом и вернуться к своим обычным занятиям.
Шпаги засверкали на солнце. Флорис улыбнулся. Жеодару нельзя было отказать в храбрости, но было ясно: жених Батистины умеет более ловко множить количество пистолей, чем управляться со шпагой.
Флорис, как и Адриан, был несравненным мастером фехтования, благодаря урокам казака Федора. Увидев перед собой столь неумелого и неловкого противника, Флорис пожал плечами, одним ударом выбил у того шпагу из рук и отбросил ее шагов на десять в сторону.
— Ну вот, сударь, ваша честь спасена! Не так ли? Вы удовлетворены? — спросил Флорис и отвернулся, вкладывая шпагу в ножны.
Все присутствующие облегченно вздохнули. Флорис нагнулся, чтобы подобрать с травы свой кафтан.
— Нет, сударь! Нет, я не удовлетворен! — заревел как оглашенный Жеодар и бросился за шпагой. Флорис не обратил внимания на его крики.
— Обернитесь, сударь, и защищайтесь! — громоподобным голосом рявкнул Жеодар, уколов Флориса в руку.
— Ну, на этот раз я вам не спущу! Я накажу вас за дурные манеры и дам вам хороший урок! — взбеленился Флорис и резко повернулся к противнику. На рукаве его рубашки расплывалось алое пятно.
— Боже! Он ранен! — закричали дамы, падая в обморок.
«Все это плохо кончится», — подумал, должно быть, Жорж-Альбер, срывая с елки прошлогоднюю шишку и запуская ею в голову мадемуазель Барбы.
Жеодар плохо владел шпагой, но сейчас сражался как дьявол. Он применял разные приемы и выпады, наносил страшные удары, тем более опасные, что не соблюдал никаких правил и не придерживался определенной тактики, а просто размахивал шпагой.
— Я вижу, сударь, мне придется кое-чему поучить вас. Вы действуете шпагой точь-в-точь как вилами! Вы мне надоели! Что касается вашей физиономии, то она мне просто отвратительна! — насмехался Флорис, словно желая еще больше вывести из себя своего противника. Тот из красного стал темно-багровым, но не отступал, а бился все яростней и упорней.
Флорис спокойно отражал все удары и выказывал столь явное презрение, что Жеодар еще больше бесился. Казалось, несчастный жених поставил свою жизнь на карту и теперь яростно атаковал, как упрямый баран. Сейчас он был дьявольски опасен. Флорис отбивал удары, стоя в первой позиции. Его зеленые глаза холодно сверкали. Запыхавшийся Жеодар схватил шпагу обеими руками.
— Ах, вот как! Прекрасно! Вы используете шпагу как саблю, а то и просто как дубину! — издевался Флорис. Он воспользовался моментом и проскользнул как змея под рукой изумленного Жеодара. Раздался испуганный крик сотен людей: Флорис проткнул Жеодара насквозь. Господин Кастильон дю Роше рухнул на землю.
— Боже милостивый… — шептали крестьяне, осеняя себя крестным знамением.
— Ах, сударь, и почему он только вызвал вас, бедняга! Вы же его убили! — закричал, заливаясь слезами, господин Папуль.
Флорис опустился на одно колено и положил руку на грудь раненого. Тот глухо стонал. Из раны фонтаном била кровь.
— Скорее, отец мой! Последнее причастие! Последнее причастие! — кричали родственники Жеодара, призывая отца Гиацинта.
— Он еще дышит, и врач здесь был бы намного полезнее! — сказал, поднимаясь с колен, Флорис.
— А вот и он, брат! — промолвил Адриан, указывая на дом господина Телье, выходивший фасадом на площадь.
— Блезуа уже побежал туда, и доктор спешит на помощь.
— А, это ты, Флорис, как я вижу. Ты вернулся, и опять начались неприятности… — проворчал старый врач, опускаясь на колени, чтобы обследовать рану.
— Уф! Глубокая! Ну и удар же у тебя! Ты что же, у китайцев этому научился? Ну, давайте, помогите перенести этого беднягу ко мне… надо сделать ему прижигание…
— А-а-а! Батистина! Батистина! — бредил умирающий.
Флорис вновь побледнел.
— Он выкарабкается, доктор? — с тревогой спросил Адриан.
— Вот уж чего не знаю, того не знаю. Он — крепкий парень, не думаю, что легкое задето, но я должен убедиться, что у него в моче нет крови… Госпожа Телье поставит ему пиявки, а я пару раз пущу кровь… Посмотрим, посмотрим… А вы поосторожнее! — приказал врач лакеям Жеодара, те подняли и понесли своего хозяина к дому врача.
— Идем, Флорис, нам здесь нечего делать! Едем в замок! — сказал Адриан, обнимая брата за плечи.
Жорж-Альбер вскочил на коня Флориса, и на мордочке обезьянки была такая грусть, будто зверек хотел сказать:
— Мне кажется, мой дорогой хозяин совершил ужасную глупость!
Госпожа Ленорман дождалась отъезда братьев Батистины. Чудовищный спектакль кончился. Она задумчиво побрела к своей роскошной карете, спрашивая себя: «Что же делать? Вернуться в Париж или заехать в замок повидать Батистину?»
Эрнодан де Гастаньяк и Лафортюн в эту минуту приближались к загадочной карете без гербов, возле которой сгрудились еще шесть рейтар.
— Ну ладно, нам здесь тоже нечего делать! Надо возвращаться в Версаль! — бросил своим людям Эрнодан и приготовился сесть в седло.
— А что ты скажешь нашему жеребцу, мой капитан? — проворчал Лафортюн.
— Правду, старина, правду и ничего, кроме правды! Мы же не можем отправиться за ней в замок и увезти ее оттуда!
— Хм! Вот дела! А ведь он ждет малютку! Боюсь, он будет недоволен… Но тебя-то это устраивает… Да, как бы он не сорвал с тебя твои новенькие капитанские…
— О, какой приятный сюрприз! Здравствуйте, господин де Гастаньяк! Вот уж не думала вас здесь увидеть! — пропела, любезно улыбаясь, госпожа Ленорман, которая незаметно приблизившись к рейтарам, не упустила ни словечка из их разговора.
— Мое почтение, сударыня! — поклонился юноша.
— Но… я и не подозревала, что вы такой близкий друг мадемуазель де Вильнев, раз решили присутствовать на ее свадьбе… — заметила Жанна-Антуанетта, внимательно осматривая карету.
Эрнодан де Гастаньяк слегка покраснел:
— Хм… мадемуазель де Вильнев была так добра… Она пригласила меня… а я, кроме того, еще выполнял одно поручение…
— Ах да! Понимаю!.. На вас лежит большая ответственность! Но что я вижу? Я всего лишь женщина и плохо разбираюсь в подобных вещах, но мне все же кажется, вы получили повышение?!
— Да, сударыня, у вас очень острое зрение! — раздулся от гордости Эрнодан де Гастаньяк. — Его величество только что пожаловал мне чин капитана!..
