— Я это знаю, Габи.
Эти простые тихие слова пронзили ее, словно нож.
Но, Боже! Она уже предала его своим обманом. Кто она? Габи?.. Леди Фантазия? Или беглянка Амбер, чей муж, по-видимому, пребывает в полном здравии?
Когда его поцелуи стали горячее, она отбросила беспокойные мысли и ответила ему со страстью отчаяния. Скоро он покинет ее навсегда, но… сегодняшняя ночь по праву принадлежит ей.
Нортумберленд, замок Вулфс-Гейт
Истхем выругался и ударил кулаком по столу. Перед маркизом навытяжку стоял Эдгар Халл.
— Ты кретин, полный идиот! — ругался маркиз. — И нанял такого же идиота, который провалил работу, точно так же, как провалилась твоя жалкая попытка десять лет назад.
— Этот парень сыщик с Боу-стрит.
— Который, как ты говоришь, требует еще денег. Думаешь, я их трясу с деревьев, чтобы ты мог вести красивую жизнь в Лондоне?
— Эти деньги не для меня, просто за информацию приходится платить.
Главной причиной неприятного разговора с разгневанным маркизом была попытка получить еще немного наличных. Халл, воспользовавшись случаем, действительно некоторое время наслаждался пороками Лондона и теперь в надежде покрыть эти расходы вынужден был терпеть грязную ругань Истхема. А ведь ему еще предстояло вернуться в это мерзкое, мрачное место.
— Если ты так хорошо заплатил этому сыщику, почему же он так бездарно провалил все дело?
— Откуда он мог знать, что мадам вооружена и к тому же умеет стрелять? Или что у нее свидание с каким-то важным клиентом? А уж то, что этот франт проявит такую смелость, вообще никто не мог предвидеть.
Маркиз повернулся спиной к Халлу; поглаживая подбородок, он раздумывал, что делать дальше. Стрелять в сыщика, сидя верхом на лошади, — это было вполне в духе этой дерзкой девчонки. Безусловно, его совершенно непредсказуемая женушка заслуживает самого сурового наказания.
Тут ему в голову пришла мысль.
— Коль скоро она вне стен своего грязного борделя встречается с каким-то мужчиной, то, может, стоит использовать этого денди в качестве приманки? Ты разузнал, кто он такой?
— К сожалению, нет, сэр.
Халл не стал говорить, что даже не видел этого человека, и знает о спутнике мадам только со слов Крессуэла, который во время перевязки в подробностях рассказал ему о происшествии. Увидев, как еще больше помрачнело лицо маркиза, он быстро добавил:
— Но я выясню, кто он такой. Кресси у меня в долгу. А он все-таки сыщик и, значит, сможет это выяснить.
— Так позаботься об этом, и побыстрее!
Халлу оставалось лишь молиться, чтобы Алан Крессуэл выжил, несмотря на ужасную рану, которую оставила в его боку пуля. Мертвые долги не возвращают, с сожалением думал он.
Амбер никогда не видела Грейс такой взвинченной. В то утро, стараясь не думать о Баррингтоне, она работала с бухгалтерскими книгами заведения. Через некоторое время в кабинет вошла ее наставница, неся поднос с кофе, свежеиспеченными лепешками и вазочкой великолепного клубничного джема. С радостью оторвавшись от книг и убрав чернильницу, Амбер наблюдала за Грейс, которая, поставив поднос на маленький столику окна, наливала в изящные чашки крепкий ароматный напиток.
Амбер знала, что Грейс предпочитает чай, и уже хотела спросить, почему все-таки кофе, но потом решила, что разумнее будет подождать и выяснить, чего хочет подруга. Сделав глоток, она блаженно улыбнулась:
— Божественно. Спасибо.
Грейс с сомнением посмотрела на кофе, потом, стараясь не морщиться, решительно пригубила напиток.
— Перекуси, — предложила она подруге, — вот джем, вот лепешки. Надеюсь, они не остыли?
Амбер вздохнула:
— Грейс, дорогая, мне почему-то кажется, что тебя беспокоит что-то более важное, чем остывшие лепешки.
«Господи, только бы она не стала спрашивать о Робе!»
— Боюсь, ты права, — призналась Грейс, отставляя чашку в сторону. — Ты не должна чувствовать себя обязанной… но ты же знаешь, как относится мой дорогой Берли к этой «бриллиантовой когорте».
Амбер улыбнулась:
— Да, припоминаю, он пару раз высказывался в их адрес.
Ворчливый и довольно неприветливый баронет предпочитал жить в своем беспорядочно спланированном поместье. Он был истинным фермером и с большим удовольствием занимался разведением лошадей. Фрак, накрахмаленный галстук и обтягивающие бриджи были для него страшнее средневековых орудий пытки. Берли Чипперфилд лучше всего чувствовал себя в просторной рабочей одежде, любимых сапогах с широкими квадратными носами и длинном пестром шарфе, которым было так удобно вытирать с лица пот.
— У каждого мужчины есть своя фантазия, — выпалила Грейс, к удивлению Амбер.
Амбер задумчиво ответила:
— Наверное, ты права. Неужели его фантазия как-то связана с верхушкой общества?
Грейс кивнула:
— Да. Но когда он понял, что был излишне откровенен, то заставил меня поклясться, что тебе я ничего не скажу… но для него это было бы таким развлечением…
— И это имеет какое-то отношение ко мне.
Это был не вопрос, а утверждение. Амбер ждала.
— Ты единственная, с кем он не будет испытывать неловкости… реализуя свою фантазию. — Грейс почти перешла на шепот, подалась вперед, а в ее глазах появился нервный блеск. — Берли был очень удивлен, получив приглашение на маскарадный бал у Чичестеров, который откроет этот сезон.
— Это большая честь. Многие мечтали бы получить такое приглашение.
Амбер не решилась спросить, отчего вдруг простой деревенский баронет, пусть и весьма состоятельный, но никогда не проявлявший к обществу никакого интереса, оказался в списке гостей.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. С какой стати Чичестеры пригласили Берли? Дело в том, что у него есть кузен, джентльмен с некоторыми, скажем так, странностями. Он наследник огромного поместья и станет следующим виконтом Карадерсом. Но это не важно, — отмахнулась она. — Приглашение прислали, потому что кузен хочет жениться на старшей внучке Чичестеров.
— На той, которую называют Медузой? — спросила Амбер.
Вот уж действительно со странностями. Сказать, что мало найдется претендентов на руку этой девушки — значит ничего не сказать, но коль скоро и для нее нашелся жених…
— Вот именно. Кузен обеспечил приглашение Берли, просто чтобы досадить ему, он ведь знает, какое отвращение тот питает к подобным сборищам, тем более к маскарадам. Он сделал это, просто чтобы произвести впечатление на Берли, ни в коей мере не предполагая, что тот действительно приедет к Чичестерам.
— И как фантазия Берли вписывается в эту запутанную историю?
