Маркиз неотрывно смотрел на девушку. Ее глаза горели таким ужасом, которого ему не доводилось видеть даже на войне.
– И вы не знаете, кто этот преступник? – помолчав, спросил он.
– Нет... Он пришел на ферму и сказал дедушке, что прихожанин, нуждающийся в помощи священника, находится на другом берегу реки.
Рассказ девушки прозвучал довольно бессвязно, и маркиз решился перебить ее:
– Идилла, начните, если можете, сначала. Во-первых, назовите себя и скажите, как звали вашего покойного дедушку.
Идилла долго молчала, собираясь с мыслями. Маркиз не торопил ее.
– Дедушкина фамилия – и моя тоже – Солфорд. Он был викарием в Горе, это деревня неподалеку от Голдхэнгера.
– От Голдхэнгера? – переспросил маркиз. – Значит, вы жили на другом берегу реки.
– Сколько я себя помню, мы с мамой жили с дедушкой в его доме священника. А после смерти матушки мы остались с дедушкой вдвоем.
– Дедушка был отец вашей мамы? – уточнил маркиз.
– Да, – кивнула Идилла.
– И вы носите его фамилию, – задумчиво повторил маркиз. – А фамилия вашего отца? Она вам известна?
– Я не знаю, что вам ответить, – смешалась Идилла. – Я никогда об этом не задумывалась. Мне не приходилось слышать папину фамилию.
– Но вы помните своего отца?
– Конечно. Но он тоже погиб. Мне тогда было восемь лет.
– А до этого он тоже жил вместе с вами?
– Нет, – покачала головой Идилла, – однако...
Ее голос пресекся, она не могла продолжать.
– Однако что... – ласково подсказал маркиз.
– С ним была связана какая-то тайна, – призналась Идилла. – Мама ничего не объясняла. А я не могла понять, почему он живет не с нами, как отцы других ребятишек.
Надолго погрузившись в воспоминания, Идилла наконец очнулась и добавила:
– Я только знаю, что мама его очень любила, и когда он погиб... у нее сердце разрывалось от отчаяния. По-моему, с тех пор на ее лице никто уже не видел улыбки.
– Однако она и тогда не открыла вам его тайны? – Маркиз попытался вернуть разговор к интересующей его теме.
– Какого я спросила ее о папе, а она ответила: «Единственное, что тебе нужно знать, Идилла, – то, что твой отец был самым чудесным человеком на свете. Мы любили друг друга, и он обожал тебя. Я всегда молилась, чтобы мы могли жить под одной крышей, но Бог слишком рано отобрал его у нас, и с этим приходится мириться».
Идилла снова всхлипнула.
– Потом мама долго плакала, и я решила ее больше никогда не огорчать расспросами, – добавила девушка.
– А теперь расскажите, что случилось в вечер накануне несчастья с вашим дедушкой, – попросил маркиз.
– В нашу дверь постучал какой-то мальчик. Было уже довольно поздно, во всяком случае, в сумерках разглядеть его лицо было трудно. Он сказал, что на острове Осеа умирает женщина и срочно требуется священник.
– Но на Осеа все дома наперечет, – заметил маркиз, хорошо знавший крошечный островок, находившийся в том месте, где река резко расширялась.
– Я знаю, – кивнула Идилла. – Там только пара домов и ферма. Все обитатели Осеа – дедушкины прихожане.
– Как же дедушка собирался туда добираться? – спросил маркиз.
– В Голдхэнгер-Крике нас ожидала лодка.
– А вы всегда сопровождаете дедушку в его визитах к прихожанам? – уточнил маркиз.
– Конечно, нет. Я забыла вам сказать, что мальчик особо просил поехать и меня. Надо было присмотреть за детьми, пока дедушка будет исповедовать умирающую женщину.
– А раньше вам доводилось выполнять подобные просьбы?
– И не раз. Видите ли, дедушка глуховат. В крестьянских домах, где полным-полно ребят, а под ногами нередко бродят цыплята или утята, он, бывало, не мог расслышать ни единого слова прихожанина. Надо вам сказать, что дедушка очень ревностно относился к своим обязанностям и очень огорчался, если обстоятельства мешали ему в исполнении его пасторского долга. Так что я всегда приходила ему на помощь.
– Разумеется, – кивнул маркиз.
– Мы отправились вместе. Поскольку дело было срочное, я не стала переодеваться, а лишь накинула плащ.
Идилла вздохнула.
– Разве я могла предположить, что покидаю родной дом на много недель?
– А вы сказали кому-нибудь, куда едете? – спросил маркиз.
– Предупреждать было некого. По утрам к нам приходит убирать дом соседка, миссис Лейвер, а ужин для дедушки я всегда готовлю сама. Вернее, я готовила ужин, – поправилась Идилла, и на ее прекрасных глазах снова выступили слезы.
– Итак, вы уехали, рассчитывая вскоре вернуться, – напомнил маркиз.
– Да, я захватила с собой лишь немного супа для больной да кое-какие сладости домашнего приготовления. Я надеялась, что дети займутся гостинцами и посидят тихо.
– А что произошло, когда вы приехали на остров?
– Мы пришли на ферму, о которой говорил мальчик, но ее хозяйка была совершенно здорова. Как оказалось, за священником не посылали.
– Вы, конечно, удивились, – подсказал маркиз, желая облегчить девушке трудный рассказ.
– Мы удивились, но и обрадовались, что все живы и находятся в добром здоровье. Старшего мальчишку родители послали к соседям разузнать, не случилось ли чего у них. А тем временем хозяева пригласили нас с дедушкой посидеть у огня и поужинать вместе с ними. Видите ли, дедушка всю жизнь прослужил в своем приходе, и его все любят... то есть любили. И тогда в дверь постучал тот человек.
Идилла непроизвольно вздрогнула. По ее изменившемуся голосу маркиз понял, что на сцену повествования вышел убийца.
– А вы можете его описать? – спросил маркиз.
– Я не очень хорошо его разглядела, потому что он... он все больше отворачивался. Да и темно уже было. Кроме того, у него на глаза была надвинута широкополая шляпа.
– Но все же вы что-то заметили? – настаивал маркиз.
– Он был темноволосый, с довольно длинным носом... Явно не из местных. И не из крестьян. У него речь образованного человека.
– И что же он сказал?
– Сказал, что произошла ошибка. Умирающая женщина ждет священника на берегу. Он торопил дедушку, все повторял, что времени очень мало.
– И ему не задали никаких вопросов? – удивился маркиз.
– Он ведь очень спешил, – простодушно объяснила девушка. – Дедушка не стал медлить. Мы едва поспевали за тем человеком. Да, вот еще что: он, очевидно, был высокого роста, так как шел к лодке очень широкими шагами. Мы с дедушкой не могли за ним угнаться.
– А лодка была та же, на которой вас доставили на остров?
– Нет, другая. Эта была немного попросторнее. Мы забрались в лодку, мужчина взялся за весла. Я думала, что он повезет нас к Голдхэнгер-Крику, но он неожиданно повернул к противоположному берегу.
– И вы, конечно, спросили, куда он направляется?
– Я сидела на носу лодки, а дедушка – между мной и незнакомцем.
