– А лодка была та же, на которой вас доставили на остров?
– Нет, другая. Эта была немного попросторнее. Мы забрались в лодку, мужчина взялся за весла. Я думала, что он повезет нас к Голдхэнгер-Крику, но он неожиданно повернул к противоположному берегу.
– И вы, конечно, спросили, куда он направляется?
– Я сидела на носу лодки, а дедушка – между мной и незнакомцем.
Идилле показалось, что ее слова удивили маркиза, и она поспешила пояснить:
– Дедушка, несмотря на свой преклонный возраст, был очень деятельным и сильным. Он взялся за вторую пару весел. Дедушка сказал нашему спутнику: «Я вам помогу. Так мы выиграем время».
– Дедушка даже не спросил, почему надо грести на юг, а не на север? – настаивал маркиз.
– Вероятно, он спросил, только я не помню. Сейчас это может показаться странным, но мне было не до того. Уж очень я расстроилась, что в спешке оставила на острове суп и гостинцы для детей.
Она помолчала, собираясь с силами для дальнейшего рассказа.
– Пожалуй, они все-таки разговаривали, – припомнила Идилла. – Я еще заметила, что мужчина говорит без эссекского акцента, как образованный джентльмен.
– А что произошло потом? – осторожно спросил маркиз, предчувствуя, что близится самый драматичный момент повествования.
– Я уже рассказывала. – Голос Идиллы приобрел тусклый, безжизненный оттенок. – Сгущались сумерки, я вглядывалась в очертания берега. А потом, повернув голову, увидела, что наш спутник зачем-то встал. Все произошло так быстро! В следующее мгновение он ударил дедушку.
Идилла зажмурилась. По ее щекам текли обильные слезы.
– Это было так ужасно! Дедушка уронил весла. Он пытался загородить голову руками... Кажется, он назвал мое имя. Должно быть, хотел предупредить меня об опасности или просил убийцу пощадить меня... А потом я услышала плеск воды – негодяй выбросил дедушку за борт. Брызги разлетелись во все стороны и попали мне на плащ.
Маркиз привлек к себе совсем павшую духом Идиллу.
– Бедное дитя! Будем надеяться, что весь этот ужас остался в прошлом. А ваш дедушка был бы рад, если бы узнал, что вы остались в живых.
– Я не знаю, кто убил дедушку и зачем. Но теперь убийца подбирается ко мне! – сказала Идилла. – Меня тоже хотят убить! – Девушка перешла на шепот.
Маркиз мысленно признавал ее правоту. Ночное происшествие могло иметь единственное разумное объяснение. Убийца узнал, что Идилла осталась жива, И стремится во что бы то ни стало избавиться от опасной свидетельницы – из страха перед разоблачением.
Маркиза удивляло одно: почему подосланные в замок преступники затеяли это нелепое похищение? Куда проще было бы без шума разделаться с девушкой в ее спальне!
«С другой стороны, – подумал маркиз, – в Англии, вероятно, не так легко нанять убийцу. С каждым годом число насильственных преступлений растет, и схваченные злодеи не могут рассчитывать на снисхождение. Убийц отправляют на галеры, откуда нет спасения».
Очевидно, джентльмен с правильной речью заплатил каким-нибудь отпетым негодяям, чтобы те выкрали Идиллу и доставили ее в условленное место. А там уж он собирался расправиться с девушкой собственными руками.
Маркизу показалось, что он стоит на пороге разгадки. Замысел преступника стал ему ясен. Непонятны были лишь мотивы злодеяния.
В отношении личности убийцы у маркиза возникли смутные предположения, но они были столь чудовищны, что, не имея убедительных доказательств, он и сам не решался в них поверить.
Решив дать своей бедной гостье покой после минув-тих треволнений, маркиз не стал делиться с ней своими домыслами.
Между тем дрожь Идиллы унялась, девушка, облегчив душу рассказом о страшных событиях, постигших ее, заметно ободрилась.
– Завтра мы сможем кое-что про вас узнать, – пообещал маркиз. – А сейчас прошу вас попытаться заснуть. Не отдохнув как следует, вы не сможете мне помочь, а я никак не обойдусь без вашего участия.
– А что я должна делать? – робко спросила Идилла.
– Я намерен передать преступников в руки правосудия. При этом я имею в виду не только пару мелких негодяев, которые, действуя по чужой указке, забрались сегодня в мой дом, но и того злодея, что стоит во главе этого поистине дьявольского заговора, – решительно пояснил маркиз.
– И я могу оказаться в этом полезной? – взволнованно воскликнула Идилла.
Судя по всему, она была несказанно обрадована такой возможностью.
– Ваша помощь совершенно необходима, и я уверен, что вы справитесь. Поэтому-то я и хочу, чтобы вы как следует отдохнули. Но вам, наверное, будет страшно оставаться одной. Я побуду здесь до утра, прилягу на том диванчике.
– Однако вам будет неудобно, – возразила Идилла.
– Мне приходилось довольствоваться и более суровыми условиями, – заметил маркиз. – Не забывайте, я ведь служил в армии. Если захотите, я как-нибудь расскажу вам про свои военные годы. Но сейчас вам пора засыпать. Жаль, что я не умею петь колыбельные песни.
Заметив, что девушка колеблется, маркиз предложил:
– Если хотите, я могу вызвать няню. Однако, боюсь, добрая старушка потребует столь пространных объяснений, что не даст вам сомкнуть глаз до рассвета. Будет куда благоразумнее, если вы позволите остаться с вами мне.
– Я сама буду рада, если вы побудете со мной! – просто сказала Идилла.
– Вот и договорились, – удовлетворенно кивнул маркиз.
Подавив желание поцеловать Идиллу, маркиз поднялся, помог ей получше укрыться и задул свечи.
Затем он попытался как можно удобнее устроиться на миниатюрном диванчике, стоявшем возле камина. Во избежание лишних расспросов молодой человек рассчитывал покинуть свой пост, едва забрезжит рассвет, задолго до того, как няня придет проведать свою подопечную.
В бытность офицером маркиз научился засыпать в походных условиях усилием воли. Он постарался применить это умение и теперь, запретив себе раздумывать о происходящих событиях. Он лишь напомнил себе, что обязан проснуться бодрым и полным энергии, чтобы как можно быстрее положить конец замыслам неизвестного преступника.
Тайна, окружавшая Идиллу, начала проясняться. Маркиз был полон решимости отправить на галеры убийцу, даже если ради этого ему придется поставить на карту собственную жизнь.
Наутро пойманные накануне злоумышленники предстали перед маркизом в весьма плачевном состоянии. Небритые, всклокоченные, с лицами, перепачканными землей и кровью, до смерти перепуганные, они являли собой самую неприглядную картину.
Однако жалкий вид негодяев ни у кого не вызывал сочувствия.
Как и предполагал маркиз, они почти ничего не могли рассказать.
Оба злодея прибыли издалека, из трущоб Шордича. Там с ними разговорился один благородный джентльмен, пригласил их в трактир, угостил вином.
