— Вы могли бы быть повежливее.
— Должен ли я напомнить вам, что с тех пор, как я взял нас на борт моего корабля, никто, включая меня, не был ни в малейшей степени жесток к вам? Если вы не считаете жестокостью сладкую смерть, которую испытали прошлой ночью…
— Предоставьте мне интересоваться, что чувствует женщина, когда акт полностью завершен, и если сладкая смерть, о которой вы упомянули, такова, то это, безусловно, жестоко.
Девлин выглядел ошарашенным. Вирджиния знала, что краснеет.
— Я не могу не любопытствовать, каково это…
Девлин схватил ее за руку и вывел из каюты.
— Жаль, что я не могу контролировать ваши мысли, — проворчал он.
— Вы не можете сердиться на мое любопытство, потому что это ваша вина! — воскликнула она, глядя на его чеканный профиль.
— Моя вина? — Он подвел ее к трапу. — По-моему, вы были соблазнительницей, мисс Хьюз.
— Мне восемнадцать лет. До прошлой ночи я никогда ни с кем не целовалась. Как я могла вас соблазнить?
Вирджиния увидела карету и кучера в ливрее. Сзади был привязан оседланный серый жеребец. Она поняла, что карета предназначена для нее, а лошадь для него.
Как было бы хорошо снова проехаться верхом, подумала Вирджиния. Но она поняла, что не должна позволять ему знать о том, какая она великолепная наездница, на случай, если представится еще один шанс для побега.
Девлин усадил ее в карету. Вирджиния посмотрела в его холодные серые глаза. Он все еще сердился на нее. Это было просто нелепо.
— Подождите, — тихо сказала она, прежде чем Девлин успел отойти.
Он нехотя повиновался — его подбородок напрягся.
— Что такого ужасного произошло прошлой ночью? Разве вы сами не наслаждались этим? По-моему, да. Но опять же у меня нет опыта, поэтому я едва ли могу…
Девлин захлопнул дверцу у нее перед носом.
— Всего хорошего, мисс Хьюз.
Вирджиния невольно выглядывала в окно кареты. День был пасмурным и угрожал дождем. Сельская местность представляла собой живописные зеленые холмы, на одних были пастбища, другие были заняты, кое-где росли группы деревьев. Узкая дорога вилась по гребню холма. Они проезжали маленькие фермы, где все коттеджи выглядели одинаково — с садом позади, кукурузным полем и пасущимися коровами и овцами. Впереди Вирджиния разглядела каменную церковь, а рядом несколько внушительных зданий, которые она не могла толком рассмотреть.
Внезапно Девлин подъехал к ее окну, которое было открыто, несмотря на холодный день.
— Это Аскитон, — сказал он. В его глазах светилась гордость. — Все земли, которые вы видите, принадлежат нам.
— Красиво. — Вирджиния улыбнулась ему. — Это напоминает мне Суит-Брайар, Девлин.
Он посмотрел на нее и галопом поскакал вперед.
Глядя ему вслед, Вирджиния поняла, что он снова рассердился. Девушка с любопытством смотрела в окно: перед ней были несколько амбаров и коттеджей, изящный помещичий дом, окруженный цветущими садами, и нечто вроде башни или старого замка вдалеке. Сердце ее забилось сильнее. Ей не терпелось увидеть дом Девлина и встретиться с его семьей — если, конечно, таковая у него имеется.
Карета остановилась перед фасадом дома. Вирджиния спрыгнула на землю, не дожидаясь кучера. Девлин стоял, упершись кулаками в бока, глядя на дом, окружающие его лужайки и соседние строения. Трехэтажный дом выглядел новым, за исключением двух труб и наружной стены. Все стены были увиты плющом, а с одной стороны стояла беседка. Она улыбнулась. Такой очаровательный дом у человека с таким дурным характером.
Парадная дверь открылась, и наружу вышел темноволосый, высокий, худой молодой мужчина.
— Дев!
Девлин повернулся, и Вирджиния впервые увидела на его лице выражение чистой радости. Она стояла неподвижно, когда младший мужчина побежал по каменной дорожке.
— Шон! — хрипло произнес Девлин.
Он шагнул вперед. Мужчины крепко обнялись. Должно быть, Шон был братом Девлина, он тоже был очень красив и с такими же темно-серыми глазами, но с почти черными полосами.
— Прошло чертовски много времени! — улыбаясь, воскликнул Шон.
— Да, — вздохнул Девлин. — Дом выглядит хорошо, Шон. Отлично построен, и мне нравится новая дверь.
— Подожди, пока не увидишь холл. Думаю, ты будешь доволен. — Внезапно он умолк, расширенными глазами глядя на Вирджинию. — У нас гостья?
Девлин повернулся, и сердце Вирджинии заколотилось при виде теплой улыбки на его лице.
— Да, у нас гостья, — ответил он, протянув руку.
Вирджиния не двигалась с места. Улыбка предназначалась не ей, а его брату. Но она могла растопить почти весь Северный полюс. Почему он не улыбался чаще?
— Идем, Вирджиния. Я хочу познакомить вас с моим братом Шоном, — сказал Девлин.
Улыбка исчезла, но в голосе звучала легкость, которую она не слышала раньше.
Вирджиния улыбнулась и шагнула вперед.
— Здравствуйте, — сказала она.
— Жаль, я не знал, что у нас будет компания, — с огорчением промолвил Шон. Его взгляд скользил от Вирджинии к Девлину. — Но думаю, Фиона может приготовить желтую комнату достаточно быстро.
— Это мисс Хьюз, Шон. Мисс Вирджиния Хьюз из Суит-Брайар в штате Вирджиния.
Вирджиния вздрогнула, озадаченная тем, как он представил ее, а потом заметила, что Шон потрясен еще сильнее.
— Мисс Хьюз? — эхом отозвался он.
Почему Шона так удивила ее фамилия?
— Давайте выпьем. Нам нужно многое наверстать.
Девлин похлопал брата по спине. Но Шон смотрел на Вирджинию — и не выглядел довольным.
Послышался женский крик.
Из дому выбежала темноволосая женщина. Сначала Вирджиния увидела густые прямые волосы, пышную фигуру и широкую улыбку. Она напряглась, когда женщина остановилась перед Девлином, — ее тяжелую грудь почти полностью открывал низкий вырез блузы. Женщина была достаточно смуглой, чтобы быть цыганкой или испанкой.
— Милорд! Добро пожаловать домой, капитан О'Нил! — воскликнула она с таким видом, что вот-вот готова броситься в его объятия — и в его постель.
Вирджиния скрестила руки под своей маленькой грудью и нахмурилась.
Лицо Девлина прояснилось.
— Фиона!
— Да, это я, милорд! — Женщина захлопала в ладоши. — Как мы все счастливы, что вы дома, милорд капитан! Герой Аскитона вернулся! Мы так гордимся вами!
— Благодарю вас, — вежливо сказал Девлин.
— Фиона, — вмешался Шон. — Теперь это сэр капитан или сэр Девлин.
Фиона с усмешкой кивнула.
— Что я могу сделать для вас, милорд? — спросила она, и смысл ее вопроса было трудно не понять.
