Хозяин отеля радушно улыбнулся и пододвинул к нему журнал регистрации постояльцев. Глэдни прекрасно понимал, что еще двадцать четыре часа назад от этого самого хозяина никакой любезности не дождался бы. Вчера отель был забит до отказа, а те, кому не досталось комнаты, болтались в вестибюле, тщетно надеясь на чудо. Но сегодня, когда ярмарка закончилась, отель опустел и каждого потенциального клиента полагалось встречать сладкой улыбкой.
– Мне не нужна комната, спасибо.
Улыбка тотчас же исчезла с лица хозяина отеля.
– Понятно, – кисло пробормотал он.
– Я в этом не сомневаюсь. В конце концов к чему попусту расточать любезности?
– Чем могу служить, сэр? – холодно осведомился его собеседник.
– Я пришел повидаться со Стивеном Лайтфутом. Скажите, в каком номере он остановился, если вас это не затруднит.
– Я не имею права давать эту информацию, сэр. Мистер Лайтфут просил, чтобы его не беспокоили.
– Вот как? – Опершись на стойку, Глэдни уставился на хозяина мрачным взглядом. – Я из генеральной прокуратуры штата. Насколько мне известно, молодая женщина, труп которой был обнаружен вчера, была убита в вашем отеле.
– Это еще надо доказать! – испуганно вскрикнул владелец гостиницы.
– И мистер Лайтфут был жестоко избит, – холодно продолжал Глэдни. – Очень возможно, что между этими двумя преступлениями существует прямая связь, а вы мне не только не оказываете содействия, но и всячески мешаете вести расследование. – Глэдни вынул из кармана бумагу и карандаш и приготовился писать. – Прошу вас назвать свою фамилию, сэр.
– В этом нет никакой необходимости, сэр. Я вовсе не хочу мешать проведению официального расследования. Вы меня не так поняли. – Хозяин отеля был теперь сама любезность. – Мистер Лайтфут находится в номере двести пять. Второй этаж, третья дверь с правой стороны.
Едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Глэдни кивнул.
– Так-то лучше. Я упомяну в своем отчете, что в вашем отеле мне оказали посильную помощь.
– Благодарю вас, сэр. Очень вам признателен.
Но Глэдни, не слушая, уже спешил к лестнице. Если бы этот болван догадался спросить у него документы, вот была бы потеха!
Поднявшись на второй этаж, Глэдни без труда отыскал нужную комнату.
– Кто там? – раздался из-за двери невнятный голос.
– Твой старый друг Глэдни.
– Глэдни? Какого черта... Подожди минутку.
Послышались шаркающие шаги, грохот отодвигаемой задвижки. К тому времени как Глэдни открыл дверь и вошел, Стивен уже снова лежал в постели.
Глэдни хотел было отпустить свою обычную шутку, но взглянул на друга, и смех замер у него на губах. Рука и голова Стивена были забинтованы, губы распухли, все лицо в синяках...
– Постарайся не говорить ничего смешного, – едва слышно произнес Стив. – Ужас как больно, когда смеюсь. Впрочем, особенно смеяться в последнее время не приходится.
– О Господи, Стивен! Я слышал, что тебя избили, но не ожидал, что настолько. Кто же это сделал?
– Кому, как не тебе, знать. Ты же сам предупреждал меня быть поосторожнее.
– Так, значит, Сталл? Сталл и его верный пес мистер Мерси?
– Ну, не он сам, но с его ведома. Один из тех, что на меня напали, признался, что действовал по приказу Сталла. Но я тоже в долгу не остался. Так врезал его приятелю в адамово яблоко, что он теперь не только петь – говорить не сможет! – Лайтфут улыбнулся и тут же сморщился от боли.
– Очень больно, Стив? – участливо поинтересовался Глэдни.
– Достаточно. Не убили – и то хорошо. Но ездить верхом я какое-то время не смогу. Врач сказал, что сломано несколько ребер.
– Черт подери! Мне ужасно жаль, дружище, веришь или нет. Если бы я не отправил тебя по ложному следу, этого бы не случилось.
– Не воображай, что мне это не приходило в голову. Ох и ругал же я тебя! Самыми последними словами. Ты бы только послушал! Впрочем, сам виноват. Попался как дурак на твою удочку. – И Стивен, нахмурившись, посмотрел на Глэдни сквозь щелочки глаз. – Да, а почему, собственно, ты ко мне прикатил? Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя.
– Не поверишь, если скажу.
– А ты попробуй.
– Ребекка послала меня за тобой, как только услышала, что тебя избили.
На сей раз Стивен громко расхохотался, невзирая на боль.
– Значит, за то время, пока ты был с ней, тебе не удалось ее охмурить?
– Удалось бы, если бы она не узнала, что ты едва живой, – небрежно бросил Глэдни. – А может, ты все это нарочно подстроил?
– Ну, настолько далеко я бы заходить не стал. Стивен попытался сесть, но, застонав от боли, повалился навзничь. Лицо его мгновенно стало серым.
– Что это ты, черт подери, надумал? – забеспокоился Глэдни.
– Разве ты только что не сказал, что Ребекка за мной послала?
– Ну да...
– Ты меня нашел, и я готов отправиться с тобой в путь.
– Да ты что! Стивен, я понятия не имел, что тебе так досталось! И Ребекка тоже. Думаю, тебе лучше остаться здесь, пока ты немного не придешь в себя.
– Тебе бы это было только на руку. Ну уж нет! – заупрямился Лайтфут. – Дай мне одежду!
– Стив, я серьезно. На сей раз я вовсе не собираюсь тебя дурачить. Ты еще слишком слаб, чтобы куда-то ехать.
– Помоги мне снять эту проклятую ночную рубашку и дай одежду! Я поеду, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни!
– Именно так и произойдет, не сомневайся!
Видя, что Глэдни колеблется, Стивен с трудом сел, свесил ноги с кровати, потом поднялся, покачиваясь. Сделав два шага по направлению к стулу, на котором лежала одежда, он вдруг застонал и закатил глаза. Глэдни успел подскочить и подхватить друга в тот момент, когда тот уже был готов грохнуться на пол.
Новая двуколка Ребекки, доставившая ей столько беспокойства во время первого заезда, со временем лучше не стала. Оказалось, что правое колесо имеет дурную привычку зачерпывать землю и забирать влево, отчего экипаж то и дело выносило на середину скаковой дорожки. Это непокорное колесо и тяжеловесность двуколки здорово действовали Ребекке на нервы. Еще никогда ей не приходилось управлять экипажем, почти не приспособленным для езды. Но, несмотря на это, Ребекка и не думала сдаваться. И ее упорство принесло свои плоды. Пэдди Бою удалось выиграть скачку. Он сумел обойти противников и прийти первым с отрывом в несколько секунд. Но победа не обрадовала Хокинсов. При внимательном осмотре двуколки после состязаний выяснилось: рама ее погнулась настолько, что выправить ее уже вряд ли удастся. В общем, двуколка, за которую заплатили в Кейро такие большие деньги, оказалась ни на что не годной.
– Что же мы теперь будем делать, дедушка? – в отчаянии спросила Ребекка.
