Стояла ясная, прозрачная лунная ночь, и Валентина хорошо видела, как угловатая фигура верзилы осторожно двигалась между спящими. Лошади были привязаны к деревьям шагах в пятидесяти от бивуака. Верзила выбрался из лагеря и уже подошел к лошадям, когда вдруг одна из них тихонько заржала… Валентина отпрянула назад, присела и закрыла глаза, страшась того, что произойдет. Но прошло мгновение, другое, и тревога улеглась — все было тихо. Открыв глаза, она увидела ту же темную фигуру, двигающуюся между лошадьми. Верзила действовал очень осторожно, стараясь не попасть в свет от луны. Валентина подумала, что через пару минут она, возможно, уже будет скакать по дороге в Чартац, к своему спасению! Но многое зависело от того, насколько расторопен будет граф, когда поймет, что произошло. При такой яркой луне они вдвоем с верзилой будут прекрасными мишенями на расстоянии в сто и даже двести шагов. Он снова зажмурила глаза и молча помолилась: «Господи, дай мне уйти отсюда! Господи, помоги мне!..»
— Кто там! — вдруг раздался рыкающий голос графа. — Иди ко мне, или я буду стрелять!
Этот крик сразил Валентину как молния. Она упала на землю, дрожа и ожидая самого ужасного.
— Это я, господин, — крикнул в ответ верзила. — Мне почудилось, что кто-то подкрался к лошадям!
— Никого там нет! — рявкнул Теодор. — Где пленница?! Если вы дали ей бежать…
Граф подошел к тому месту, где лежала Валентина, в руке у него блеснул пистолет. Валентина лежала тихо с открытыми глазами, не глядя на графа.
— Завтра мы будем в Варшаве, — злобно сказал ей граф. — И если бы не желание Потоцкого судить тебя по всем правилам, я просто забил бы тебя здесь, на этом самом месте, и оставил лежать. Может быть, через месяц-другой кто-нибудь нашел бы твой обглоданный волками труп… Курва!
Он пнул ее ногой. Она успела заметить человека, который подходил к графу сзади, держа в руке нечто длинное… Она вдруг подумала, что это верзила хочет убить графа ударом по голове, но вместо этого подошедший почтительно поклонился и сказал:
— Все в порядке, ваше сиятельство, простите, что я вас побеспокоил.
Теодор повернулся к нему.
— Уже достаточно светло, чтобы ехать, — неожиданно сказал он. — Люди, должно быть, выспались. Соберите всех, седлайте коней. Она поедет со мной, — добавил он, указывая носком сапога на Валентину. — Приготовьте ее.
Когда граф отошел, верзила склонился к Валентине. В свете луны он увидал, что она молча плачет.
— Чертовское невезение, — прошептал он. — Теперь у нас не будет случая!
Он осторожно связал ее и повел к ее лошади, приговаривая:
— Не плачьте, пани, это только разжигает графа… Ему нравится смотреть на страдания… Я вам теперь ничем не смогу помочь.
* * *
— Итак, что же случилось с моей сестрой? — Александра сидела в небольшой зале, где когда-то она беседовала с де Шавелем. Руки ее безостановочно сжимались, похрустывая пальцами. На человека, что стоял напротив, она смотрела полуприкрытыми глазами. В последний раз до того она видела его, когда он привозил в Чартац газеты из Варшавы. По бокам его, крепко держа за локти, стояли Януш и Ладислав, старшие слуги ее дома.
Его нашли слоняющимся вокруг замка, схватили и подвергли допросу. Ладислав посчитал его объяснения неубедительными и доложил о нем самой графине. Графиня вытянула у него признание в том, что его прятала одна крестьянская семья из поместья, и, живя там, он ежедневно отсылал в Варшаву сообщения о происходящем в замке после отъезда Валентины.
— Так, значит, ты следил за нами? — мягко спросила Александра.
Человек замотал головой. Он весь посерел от страха.
— Нет, нет, ваше сиятельство, я клянусь вам, нет!..
— Ах, скажите на милость, «ваше сиятельство», — передразнила Александра. — Кто платил тебе за проживание здесь, за то, что ты следил за мной? Кто? Если ты будешь и дальше молчать, я выжгу тебе глаза! Вот этим! — Александра кивнула на камин, где уже раскалилась до красноты кочерга. Человек забился в ужасе, слуги стиснули его, и он обмяк.
— Граф Грюновский, ваше сиятельство, — тихо ответил человек. — Я не хотел этого делать, но он угрожал мне расправой… Простите меня…
— Что он от тебя хотел? Что тебе надо было делать? Отвечай скорее, или ты пожалеешь! Ей-Богу, я сама проткну тебя этим железом, своими руками, негодяй!
Он попытался упасть на колени, и проговорил с рыданиями в голосе:
— Он велел мне сообщать обо всем, что я увижу или услышу здесь… Я написал ему, что графиня собралась из поместья и направляется в Варшаву. Потом он услал меня назад, чтобы я проследил, когда она уедет, и дал ему знать. Это все, что я сделал, ваше сиятельство! Клянусь вам! Он так запугал меня, что я не мог отказаться…
— Итак, ты сообщил ему, что она уехала? — Александра наклонилась вперед и буквально вонзила свой мрачный взгляд ему в глаза.
— Да, я отправил ему записку… Я думаю, что он решил захватить графиню силой…
— Конечно! — воскликнула Александра. — И теперь она уже наверняка в его руках! Та-ак… А этот Иуда что, все еще здесь?! Не пора ли с ним рассчитаться за его услуги?
— О, пощадите меня, ваше сиятельство, — взмолился лазутчик. — Я вам многое расскажу… Не следуйте за вашей сестрой — не то также окажетесь в руках графа! И еще я знаю… Я не виноват, я маленький человек, он заставил меня…
— Довольно, — отрезала Александра, — Януш, вытащи этого мерзкого пса во двор и перережь ему глотку!
Она встала и подошла к столу налить себе вина, уже не обращая внимания на жалобные крики лазутчика, которого волоком тащили прочь из комнаты. М-да, Теодор сумеет ее захватить… И она, Александра, поступила, пожалуй, верно, не пустившись сразу же вдогонку за своей неразумной сестрой. Так, чего доброго, она тоже была бы схвачена. Теперь же у нее появилась возможность действовать, в то время как Теодор будет ждать послания от своего лазутчика… А письмо это уже некому отправить.
И все же Александра продолжала мучиться от того, что отправилась в тот день на охоту, Если бы не это, она удержала бы Валентину. Но точно так же она обвиняла и того французского полковника, который вскружил бедной девочке голову и вынудил ее на эти безумства. Она выпила стакан вина залпом и налила еще. Так, Валентина покинула Чартац четыре дня назад. Если графу удалось ее схватить, то он, скорее всего, повезет ее к себе во Львов, если не прикончит по дороге. Многое зависело от того, где он настиг ее. Если это случилось на каком-нибудь постоялом дворе, то остались свидетели стычки — не могло же все пройти бесшумно? Если попробовать найти свидетелей, то, возможно, удастся вычислить их дальнейший маршрут. Александра решила действовать. Она дернула шнурок звонка, и в дверях появился высокий приятный молодой человек лет под тридцать. Хоть он и был у нее в слугах, она подумывала взять его в любовники — помешал только приезд Валентины. Не то, чтобы она опасалась задеть этим «мезальянсом» сестру, просто все это как-то забылось. Сейчас она даже не припомнила бы его имени.
