— Прошу вас, не желайте мне подобных испытаний, сэр Уильям. Я и не догадывалась, как нежно устроены королевские уши. Беседа не слишком приятна, когда каждое слово следует тщательным образом взвешивать.
Бингли засмеялся и, повернувшись к Дарси, пояснил:
— Тема: Элизабет и принц Уэльский.
— Миссис Дарси пошутила в разговоре с его высочеством и обнаружила, что вся честная компания восприняла ее шутку с чрезмерным изумлением, — дал необходимые пояснения мистер Дарси.
— Лиззи! Как можно! — запротестовала миссис Беннет.
— Ха! Ха! — ликовал мистер Беннет. Остальные обедавшие ждали, пребывая в различных эмоциональных состояниях, начиная от предельной напряженности у сэра Уильяма до полного безразличия со стороны рассеянного пожилого священника из Меритона, который клевал носом.
— Я высказала свое мнение о шутливой песенке, которую мы слышали, — рассказывала Элизабет. — Регенту вроде бы понравилось меня слушать. Он заметил, что я должна побывать на ассамблее, и пообещал распорядиться, чтобы у меня было много партнеров по танцам. Он махнул рукой куда-то в сторону своих лордов, стоявших в ожидании позади него, и один из них приблизился к нам со своей записной книжкой. Я поблагодарила регента за его большую доброту ко мне, но сказала: «Все-таки, если мне самой не найти себе партнера по танцам, возможно, я и не заслуживаю такой чести». И тут воцарилась жуткая тишина, которая длилась приблизительно минуты три.
— Пятнадцать секунд, не больше, — поправил Дарси.
— А казалось, много дольше.
— Они тянулись медленно.
— Мы привыкли считать его высочество потрясающе остроумным, но прошло достаточно времени, чтобы он начал смеяться. И тут же шестьдесят человек сочли мою шутку очень забавной. Я не могу передать вам, какое облегчение я почувствовала. Я боялась, что они выскажут свое негодование. — Элизабет посмотрела на своего мужа и увидела в его глазах сочувствие и понимание.
Тут заговорила дочь сэра Уильяма, Мэри:
— Неужели они так отнеслись бы к тебе, Лиззи, ой простите, миссис Дарси? Какой ужас!
После этого замечания дамы поднялись, чтобы направиться в гостиную, и тут Элизабет, пошатнувшись, ухватилась за спинку своего стула.
— Элизабет?! — Дарси тут же подскочил к жене, Она улыбнулась.
— Могу же я споткнуться?
— Джейн, дорогая, пожалуйста, помоги мне, — прошептала Элизабет сестре, как только они покинули столовую.
Джейн обняла сестру за талию и помогла ей добрести до гостиной.
— Лиззи, что случилось? — бросилась к дочери миссис Беннет.
— Я чувствую некоторую слабость, мама. Подушки сложили горкой на краю дивана, и миссис Беннет стала суетливо укладывать Элизабет.
— Китти! Принеси мою нюхательную соль!
— Вот, мама. — Китти, поднесла пузырек под нос матери-.
— Глупая девчонка! — возмутилась миссис Беннет. — Не мне, а Лиззи!
Элизабет отстранила руку сестры, и Китти резко метнулась в противоположный угол комнаты.
— Мама, пожалуйста, успокойтесь, — вскричала Элизабет. — Я немного устала, вот и все. Я пойду в свою комнату и прилягу.
Это пришло снова: та боль, тупая боль, отдающая в спину. Мать склонилась над ней, ее глаза испытующе разглядывали дочь. Элизабет отвернулась.
На другом конце комнаты Джорджиана села подле Мэри. Ей ужасно хотелось подойти к Элизабет, но она не была уверена, там ли ей место.
— Ты не должна двигаться, дорогая девочка, — вскричала миссис Беннет. — Мы послали за твоей горничной. Боли есть?
Элизабет закрыла глаза.
— Вот оно! Я знаю эти боли!
— Мама, умоляю, успокойтесь. Где Уилкинс?
— Я здесь, госпожа. — Уилкинс никак не удавалось обойти миссис Беннет, которая склонилась над диваном.
— Что вы стоите там, женщина? Делайте же что-нибудь! — закричала миссис Беннет. Джейн осторожно и мягко взяла мать под руку.
— Милая мама, пожалуйста, пойдем сядем. Вы слишком нервничаете.
— Мои нервы! Какое мне до них дело в такой момент! — Из-за обуявшего ее страха за дочь миссис Беннет произнесла эти слова совсем в не свойственной ей манере.
— Помогите мне подняться наверх, пожалуйста, Уилкинс, — попросила Элизабет.
— Госпожа, вы не должны и пытаться идти.
— Уилкинс, тогда пошлите за мистером Дарси. — Горничная направилась к двери.
— Какая ерунда? Чем он может помочь, милое мое дитя? — запротестовала миссис Беннет.
— Джейн, — Элизабет протянула руку к сестре, — мне нужен Фицуильям.
— Уилкинс уже послала за ним лакея.
— Сердечко мое, что случилось?
Его присутствие, его близость — одна рука держит ее руку, другая ласково гладит по волосам — все принесло ей успокоение. Он никак не выдал своего испуга, увидев, что цвет кожи жены мало отличается от белизны ее платья.
— Я боюсь, — прошептала Элизабет.
— Мистер Дарси, ей нельзя вставать, — вскочила со стула его теща. Взмахами своего платочка она попыталась оттеснить его от дивана, но он был глух к ее попыткам.
— Мадам, прошу вас, сядьте и успокойтесь сами. Вы заставляете Элизабет волноваться еще больше.
Миссис Беннет обиженно отошла, теребя кружево.
Дарси склонился над диваном. Элизабет обняла его 1 за шею, и он отнес ее наверх.
Он уложил ее на кровать. Уилкинс не отставала от 1 него, пока они поднимались по лестнице, за ней следовала горничная. Почувствовав себя в тот момент лишним в комнате, он вышел и остался ждать в коридоре.
Там и нашла его Джейн спустя пять минут.
— Я убедила маму отдохнуть в гостиной. Она говорит, что не тронется в путь, пока не убедится, что с Элизабет все в порядке.
— Тогда вам лучше всего отвести ее в спальню, Джейн. Элизабет не сможет успокоиться, пока ее мать рядом устраивает истерику.
— Мама желает только хорошего. Она так легко приходит в волнение из-за огромной привязанности к нам, ее детям.
Он поклонился. Джейн посмотрела ему в глаза и увидела там столько разных чувств, что не стала даже пытаться в них разобраться. Главное, она увидела его искреннее сочувствие ей, но осознала полную невозможность повлиять на его решение.
— Надеюсь, вы сумеете не принимать все слишком близко к сердцу, если… — Она коснулась его руки.
Он пожал плечами. Дверь открылась, и Уилкинс придержала ее открытой, чтобы Дарси вошел. Он жестом пропустил выходящую Джейн.
— Я вернусь через минуту, — пообещала она. Дарси сел у кровати и взял руку Элизабет.
— Думай только о собственном выздоровлении.
Ее глаза наполнились слезами. Он поочередно поцеловал ее в глаза.
Раздался стук в дверь, так тихо и осторожно могла стучать только Джейн. Уилкинс поговорила с ней у двери, весьма решительно настроившись никого не впускать.
