Бейли поколебалась, опустила голову, вздохнула.
– Я бы отдала вам кольцо, если бы могла. Но я не могу.
– Почему?
– У меня его нет.
– Как это понимать – нет?
– Наверное, женщины его обнаружили, и, когда я проснулась, его не было. Полагаю, они не собираются его возвращать?
– Это вряд ли.
Она нахмурилась.
– Итак, Бейли, знаешь, к чему это нас приводит?
– Не знаю. К чему?
– Ты должна мне огромную сумму. И кажется, не можешь отдать.
– Я найду способ.
– Знаешь, что это такое? – Он вынул из стола свиток и помахал им в воздухе. – В этих бумагах говорится, что ты принадлежишь мне. Ты моя собственность. Как этот стул, одежда, корабль, как лошади в моей конюшне. На следующие семь лет ты принадлежишь мне, так здесь написано. Больше ты не можешь говорить «нет», пока не отработаешь долг. Это понятно?
Ее глаза наполнились слезами, но Коул остался тверд. Он должен показать ей, в какой она была опасности. Он ее едва не потерял. Если бы он тогда не вышел на Бей-стрит, сейчас она была бы игрушкой пирата, полностью в его власти. Он должен показать ей, как она была близка к аду.
– Ты, наконец, поняла всю серьезность того, что произошло сегодня на рынке? Ты была продана пирату, который мог делать с тобой все, что ему заблагорассудится. И он бы делал, уверяю тебя. А после он бы поделился тобой с другими. Слушай, Бейли. Не важно, что я выкупил тебя. Факт остается фактом – ты продана. Ты моя, и я могу делать с тобой все, что сочту нужным.
– Но вы меня даже не хотите. Так, может, вы…
– О, но кое-чего я хочу! Я хочу поймать Дракона. И поскольку нет шансов, что ты дашь мне то кольцо как приманку, я поступлю иначе.
Бейли прищурилась, тревожно сдвинув прелестные брови. Заметив, что до нее дошло, он кивнул:
– Да-да, тебя. Я не вижу другого способа, а ты?
Она опустила голову.
– Вы правы, я обязана вам жизнью. Я сделаю все, что вы скажете, чтобы помочь вам поймать Дракона. К сожалению, только так я могу отплатить вам, хотя дело не в деньгах, я понимаю, что месть для вас дороже любых денег – может быть, дороже жизни. Я искренне сожалею обо всех тревогах, которые вам доставила.
Этого Коул не ожидал. Он думал, что она будет сопротивляться, отказываться, отрицать, что она является чьей-то вещью, тем более его. Облегчение, даже радость, когда она его увидела, могло означать только одно: она была так напугана происшедшим на торгах, что для нее быть с ним в любом случае лучше, чем альтернатива, представленная пиратами.
Коул почувствовал себя виноватым за жестокие слова, за суровое обращение и ее изможденный вид. Он глубоко вздохнул и провел рукой по лбу, избавляясь от напряжения. Его слегка удивляло, что он не хочет ее сломать. Он восхищался ее мужеством, силой духа и даже безрассудством. Черт, он не знал, что и думать. Эта женщина приводила его в смятение.
– Обсудим это потом, уже поздно. – Коул встал, поставил стакан на стол и выглянул из палатки.
– Вы уходите? Он кивнул.
– Я не понимаю. Чья это палатка?
– Твоя. Я не делю жилище с женщинами, которые меня предают. Ты не пожелала остаться на «Барракуде» и довела дело до того, что нас всех могли убить за то, что мы спасали твою хорошенькую шкуру. Ты самая эгоистичная и лживая женщина из всех, кого я знал, и ты права – я тебе не доверяю. Ты доказала, что тебе нельзя верить.
– Но вы этого с самого начала не делали! Даже не пытались! – Бейли вскочила и слегка покачнулась. – Вы не оставили мне выбора.
Он подошел и встал так, что ей пришлось запрокинуть голову.
– Мне и не надо было пытаться, я с самого начала знал. Ты такая же, как все другие жен…
– Я не такая, как все другие. По крайней мере, как те, которых вы знали. Но вы слишком упрямы, чтобы разобраться, какая я. Боитесь обнаружить, что ошибаетесь.
В глазах опять появился огонь, щечки разгорелись. Она расправила плечи и тыкала пальцем ему в грудь. Господи, подумать только, он ее чуть не потерял! Дурочка, она так и не поняла, от чего он ее спас. От мысли, что она прошла бы через руки Скелета и множества других пиратов, у него переворачивалось все внутри. Отчаянно сжималось сердце – а он думал, что оно давно умерло.
Коул обхватил руками ее голову и впился в губы карающим поцелуем. Он почувствовал, что Бейли растаяла, страстно ответив ему. Легкий стон слетел с ее губ, но неожиданно она оттолкнула его.
Вытерев губы тыльной стороной ладони, Бейли посмотрела на него взглядом, который он не мог понять. Что в нем? Злость? Ненависть? Черт бы побрал эти глаза! Не следовало ее целовать, но она растопила его железную волю.
Она как будто вглядывалась в его душу, а он не мог отвести взгляд. Даже если бы захотел – а он не хотел.
К его изумлению, Бейли шагнула к нему, схватила за рубашку, притянула к себе и, запрокинув голову, потянулась губами. Коул почувствовал ее голод, хотя она медлила. Ее неопытность не остудила его пыл, наоборот, ее невинная дерзость возбудила тело. Он раздвинул языком ее губы и проскользнул внутрь. Она тихонько застонала и на этот раз ответила тем же. Его рука скользнула в декольте, пальцы ласкали бархатистую грудь. Бейли вздохнула и прижалась к нему.
Он должен остановиться.
Оставить ее.
Но Коул не мог, помоги ему Боже! Она была потрясающей! Оторвавшись от ее губ, он провел цепочку поцелуев вдоль шеи, чувствуя биение пульса под губами. Она запрокинула голову, и ее вздох почти лишил его сознания. Он лизнул впадинку под горлом, избегая касаться шрама. Она издала тихий, горловой, соблазнительный звук, и он принял его за приглашение продолжить ласки. Он стиснул лиф платья, и восхитительные груди вырвались из шелкового плена. Коул сжал их руками, лизнул хищным языком, она что-то невнятно пробормотала, опустила безвольно руки и закрыла глаза. Он ослабил шнуровку лифа, глазам представилась полная картина; его жезл болезненно отзывался на каждый ее шепот.
Словно не в силах это вынести, она выпрямилась и открыла глаза. Они горели страстью. Бейли попыталась закинуть руки ему на шею, но спущенный лиф не давал поднять руки. Тогда она обхватила руками его бедра и подняла лицо для новых поцелуев. Коул вместе с ней повалился на матрас, лаская губами ее тело. Бейли извивалась, высвобождаясь из рукавов, потом сорвала с Коула рубашку, погладила бицепсы.
Коул начал поднимать юбку, лаская нежную кожу, но вдруг в одурманенный страстью мозг ворвался чужой голос. Коул прервал поцелуи, Бейли ахнула и постаралась прикрыться.
– Дьявол, что это такое? – взревел Коул, развернулся и увидел два серых лица, с интересом наблюдавших за ними сквозь щель в пологе.
– Не хотелось выливать на тебя ушат холодной воды, капитан Лейтон, но Скелет велел проверить, хорошо ли устроилась леди, – сказал один.
