Трэй склонился над ней. В следующее мгновение из груди Лэйси вырвался короткий вскрик. Охваченная сладкой, болезненной сумятицей боли и восторга, она услышала, как он шепотом выругался и тело его внезапно замерло. Бормоча что-то, словно в чем-то ее упрекая, он медленно задвигался, где-то непривычно глубоко внутри нее.
– Прости меня, Лэйси, милая, я ведь и правда не знал. Все теперь будет совсем по-другому, клянусь тебе.
Сильное тело Трэя артистически равномерно поднималось и опадало, и Лэйси вдруг, во внезапном озарении поняла, что это ей неописуемо приятно.
По тому, как напрягались ее плечи, он все понял и задвигался быстрее, стараясь войти в нее как можно глубже.
– Забирай меня, Лэйси, – в блаженстве и восторге зашептал он. – Забирай меня всего, без остатка.
Лэйси подалась ему навстречу. Обхватив ладонями изящные, миниатюрные ягодицы любимой, он еще плотнее прижал ее к себе. Прильнув к Лэйси, Трэй раскачивался над нею, пока тело ее не отозвалось волнами судорог. Он задвигался быстро, дерзко, и вот в пароксизме страсти, в судорожном рывке Лэйси изогнулась, словно бросаясь ему в объятия, и из разверстых уст обоих одновременно вырвался восторженный вскрик, возвестивший о пике переживаемого блаженства. Вслед за этим их накрыла волна беспомощности, сладостной и мучительной…
Не в силах пошевелиться от только что пережитого потрясения, она лежала на спине, и ей казалось, что тело ее стало легким, как пушинка. Пышущая жаром голова Трэя прильнула к ее плечу. Он тяжело дышал. Она даже чувствовала, как билось его сердце.
«Что я наделала»? – спросила себя Лэйси. В этом ее безмолвном вопросе застыл упрек.
«Ты отдала свою невинность человеку, который тебя не любит, – подсказал ответ ее внутренний голос. – Что ты теперь станешь делать?»
«Отправлюсь домой и постараюсь позабыть об этом», – подумала она, страшась в душе того момента, когда ей придется встретиться лицом к лицу с Буллом и Руби. Стоны Трэя и скрип кровати слышны были, наверное, даже в Маренго, и эти двое не могли не догадаться о том, что происходило в спальне.
«А как будет он относиться ко мне теперь? Станет ли опять избегать меня? Посмеется надо мной?» Может, ее невинность – для него всего лишь повод поставить еще одну зарубку на своем ремне?
Пока Лэйси предавалась этим грустным раздумьям, Трэй, поднявшись на локте и пригладив ладонью влажные волосы, стал смотреть на нее.
– Почему ты не сказала мне, что ты девственница? Как ты могла терпеть все то, что я говорил тебе? Ты что, собираешься в будущем отомстить мне за это? Лэйси, я никогда не хотел причинять тебе боль.
– Я не думаю ни о какой мести, – тихо ответила она. – Ты же был в полной уверенности, что перед тобой одна из девок Великанши Джойси! Мне не хотелось разубеждать тебя. Да ты все равно бы мне не поверил – ты же привык с ходу создавать впечатление о людях.
– Больше такого не повторится, во всяком случае с тобой, – Трэй улыбнулся и дотронулся до припухшего правого глаза. – Спорить могу, что ты мне синяк поставила.
Лэйси, приглядевшись, вдруг рассмеялась. Ее муж действительно мог похвастаться настоящим синяком. Как же он объяснит это своим друзьям?
– А ты ведь довольна, злючка противная, —сказал Трэй, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.
Лэйси почувствовала, что он снова взволнован и, хотя не прочь была опять ощутить на себе присутствие его мужественности, не хотела, чтобы Трэй подумал, что их отношения кардинально изменились. Необходимо было выждать некоторое время и убедиться в том, что он действительно способен кое-что изменить в своем образе жизни и распроститься с той певичкой. Лэйси не верила, что он вдруг воспылал к ней любовью, но в его готовности уважительно относиться к своей законной жене она не сомневалась. Нет, Лэйси никогда не уподобится тем женщинам, которые сквозь пальцы смотрят на то, что их мужья «ходят на сторону».
Улучив момент, она оттолкнула Трэя и, прежде чем он успел удержать ее, вскочила на ноги.
– Не уходи, дорогая, – подлизывался он. – Иди ко мне. Я просто с ума схожу.
– Я тоже! – отпарировала она, – мне тоже не по себе. Только по другой причине.
Трэй смотрел на ее обнаженное стройное тело и на то, как она поспешно надевала на себя все, что он в порыве желания сорвал с нее. Затем перевел взгляд на пятна крови, алевшие на простыне. Это зрелище несколько охладило его пыл и вызвало укоры совести, по той причине, что он был так груб с ней.
– Прости меня, Лэйси, – тихо сказал он. – Сильно болит?
– Достаточно, – отрезала Лэйси, держа перед собой платье и безуспешно пытаясь разгладить на нем складки. Булл Сондерс и Руби наверняка подумают, что их близость гроша ломаного не стоит, раз она даже не удосужилась снять с себя платье.
Трэй, видя, что его жена не в духе, проговорил:
– Моя мать тоже была небольшого роста. Там, в шкафу висят ее платья, может быть, подберешь что-нибудь для себя.
Лэйси удивленно посмотрела на него. Мэтт говорил ей, что он обожал свою мать.
– Ты действительно этого хочешь?
– Ты же моя жена, – без обиняков ответил Трэй. Тон, каким это было сказано, мгновенно убедил Лэйси в том, что вряд ли такое предложение последовало бы, будь на ее месте другая женщина.
Лэйси распахнула двери огромного шифоньера. Платьев здесь было не так много, однако все они, без исключения, понравились ей: в них было не стыдно показаться где угодно.
Она выбрала платье глубокого зеленого цвета с белым атласным воротником и манжетами. Сидело оно на ней отлично, как влитое.
– Ты такая красивая в нем. Оно так идет тебе. – Повернувшись, Лэйси увидела, как Трэй улыбнулся ей печальной улыбкой.
– Спасибо, – ответила она. Подойдя к окну, Лэйси раздернула тяжелые портьеры.
На улице было бело и спокойно. За ночь ветер успокоился. Прекратил падать и снег, но зато теперь его было на целый фут больше. «Да, придется попотеть, прежде чем доберешься до коттеджа Джасперса», – подумала она.
– Ты что, подниматься не собираешься? – Лэйси повернулась и посмотрела на мужа, который продолжал лежать, закинув руки за голову. Ей захотелось попросить его прикрыться.
– Я не знаю, буду ли я сегодня вообще вставать, – отозвался он. – Прекрасный день, располагающий к тому, чтобы просто поваляться в постели. А что ты собираешься делать?
Не требовалось особой проницательности для того, чтобы понять, как бы Трэй предпочел провести этот день.
Но, поскольку в намерения Лэйси это не входило, она ответила:
– Первое – отправиться домой. Потом – обычные дела. А после этого хочу что-нибудь испечь: на той неделе Энни принесла мне почти целый бушель яблок, поэтому я хочу испечь яблочный пирог для Мэтта и для себя. Экономка постоянно пичкает его мексиканскими разносолами, а он мечтает о нормальной американской кухне.
