— Это не имеет значения, миссис Дрейпер. Я не сомневаюсь, что нас устроит все, что вы решите приготовить. А что до Пен, то она будет рада и обрезкам.
Миссис Дрейпер быстро удалилась на кухню, продолжая бормотать себе под нос что-то явно недовольное. Виола поднялась в дом, ведя рукой по перилам. Заметив испачканные пальцы, она вытерла их о юбку дорожного костюма.
Как странно! Слой тонкой пыли покрывал в доме абсолютно все: панели в коридоре, ковер на полу, даже дверные ручки!
Она переживала и строила планы до полудня, пока наконец не рухнула в кресло, обессиленная. Ее горничная дулась внизу, видимо, переживая из-за разлуки с лакеем Леонидаса, который остался в Дареме. Виола вдруг вспомнила, что так и не спросила Нэнс об Иванове дне. Как прошло гадание? Они обрели истинную любовь или отклонились друг от друга с отвращением? И действительно ли ей хочется это узнать?
Пен заворчала во сне. Собака давно сытно пообедала и заснула на кушетке, которую облюбовала и, похоже, присвоила. Пен чувствует себя хозяйкой, где бы они ни находились. Молодчина!
Лорд Леонидас сильно опаздывал. Этот простой факт навис над ней с мрачностью грозовой тучи. Виола почувствовала прилив отчаяния. Позолоченные часы на каминной полке пробили девять раз, и она обнаружила, что с трудом сдерживает слезы. Было так трудно сидеть на месте, прислушиваясь к стуку своего сердца, тихому похрапыванию собаки и тиканью часов. Каждый звук действовал на ее натянутые как струна нервы.
В конце концов, миссис Дрейпер проводила ее в столовую и заставила хоть что-то поесть. Виола уныло передвигала кусочки тушеного карпа по тарелке. Лео не придет. Вкусная рыба показалась ей сухой, как опилки, не было абсолютно никакого аппетита.
Виола переставила тарелку на пол, к Пен, и допила вино одним глотком. Она идет в постель. И не встанет с нее неделю. Или, может, даже две.
Она уже поднималась по лестнице, когда ее остановил громкий стук в дверь. Ее рука вдруг задрожала, пальцы судорожно сжались на перилах, а сердце забилось, трепеща, словно лист на ураганном ветру.
Она услышала голос миссис Дрейпер, а потом — низкие нотки голоса лорда Леонидаса. Вскоре его шаги зазвучали на лестнице.
Виола повернулась, создавая впечатление, будто спокойно спускается вниз.
Лео дошел до площадки — и показался из-за угла.
— Мне очень неловко, моя дорогая. Я уже извинился перед миссис Дрейпер за то, что опоздал на обед. Мне пришлось задержаться, прости!
Чувство облегчения тут же превратилось в гнев — стремительно, словно ястреб, падающий с неба на кролика. Виола заставила свои губы растянуться в улыбке, хотя пальцы у нее так и зудели от желания дать ему оплеуху. Когда кто-то из ее покровителей опаздывал, это никогда ее не волновало и, уж конечно, не ввергало в такую ярость. Ну что ж, хозяин имеет полное право распоряжаться временем своей содержанки.
Однако Лео не является ее покровителем — он сам так пожелал. И не платит за то, чтобы она готова была относиться к нему снисходительно.
Он сделал еще несколько шагов вверх и остановился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
— Мне, право, очень жаль. Я собирался отправить записку с лакеем. Родные так и вцепились в меня, особенно сестричка. Раньше я вырваться никак не мог, поверь.
Он обхватил ее за талию и перенес на ступеньку ниже, так что она оказалась слишком близко к его сильной груди. Виола прикусила нижнюю губу и невольно прижалась к нему.
В его глазах сразу отразилось облегчение.
— Вот видите, вы уже наполовину меня простили!
Он наклонил голову, чтобы коснуться губами ее уха.
Головокружительный аромат лавандовой воды и чистого тела окружил ее со всех сторон. Ее пальцы невольно ухватились за лацканы его фрака.
— Вы ужинали?
Ее вопрос получился едва слышным.
Он покачал головой, обхватывая руками ее бедра.
— Вы голодны?
— Нет.
Он придвинулся ближе, и его губы нашли чувствительное местечко у нее под мочкой уха. Сразу перехватило дыхание.
— Хотите чего-нибудь выпить?
— Не сейчас.
Он крепко поцеловал ее, притиснув к стене. Виола и опомниться не успела, как юбки ее оказались задранными кверху, а ноги стиснули ему бедра. Он быстро вошел в нее, сжимая в объятиях.
Она не помнила, когда он ее поднял, не могла бы сказать, когда и как он расстегнул брюки. Все произошло стремительно, словно их совокупление осуществлялось с помощью какой-то хитроумной механики. Как будто они непристойный вариант автомата, играющего в шахматы, который демонстрировали в Лондоне всего год назад.
И она реагировала так, словно ее тело, как и его тело, точно знает те движения, которые нужны для того, чтобы она забыла обо всем, стремительно двигаясь к вершине наслаждения. Ее волосы словно наэлектризовались. Пальцы ног сжались так, что им стало тесно в туфельке. А потом, когда она была уже так близка к оргазму, он вдруг первым кончил, прижимая ее к стене.
У нее вырвался стон разочарования. Она была так близка к экстазу, что все тело ее протестующе ныло.
— Боже правый! — Он удивленно покачал головой. — Что происходит в самом деле? Может, ты объяснишь, дорогая? Тут в тридцати шагах постель, а я овладел тобой на лестнице, словно лакей, поймавший горничную! — Лео с тихим смехом прижался лбом к стене, и его дыхание пошевелило завитки волос у нее на затылке. — Обычно я не бываю таким торопливым!
Виола улыбнулась, не поднимая лица с его плеча. Она была так рада, что он все-таки пришел, пусть и с опозданием! А то, что она была ему настолько желанна, наполняло ее ликованием. Она поцеловала его в шею: губами, языком и зубами прикасаясь к тому месту чуть позади мочки уха, которое в своих ласках неизменно выбирал он сам. Лео довольно заурчал, и она ощутила, как его плоть, не покинувшая её лоно, вновь оживает.
— Полагаю, вы знаете, как найти мою спальню, милорд. Можете немедленно возместить мне все неудобства.
После ночного дождя наступило теплое туманное утро. У Лео на ресницах собирались капли влаги, которые то и дело приходилось смаргивать. Метеор тряхнул головой, зазвенев удилами, но в окутавшей все пелене звуки казались приглушенными.
Он неспешно ехал рядом с сестрой по аллее парка. Вернувшись в дом родителей в предрассветный час, с удивлением обнаружил, что Бо уже надела амазонку и, попивая кофе, просматривает вчерашний номер газеты.
Сестра, как это и было ей свойственно, даже глазом не моргнула, просто сделала еще один глоток и объявила:
— Если быстро переоденешься и поедешь со мной верхом, то маме можно не сообщать, что ты загулял, словно мартовский кот.
