— И все же мы должны помнить, кто он и что скорее всего привело его сюда.
— От меня он ничего не добьется, Бел, — заверил сестру Патрик.
— От меня тоже, — пообещала Изобел.
Патрик улыбнулся и нежно обнял девушку за талию:
— Возвращайся в дом. Возьми с собой Джона и…
— Нет. Я не хочу, чтобы ты трудился в одиночку.
— Осталось не так уж много, — возразил Патрик. — Ты выглядишь бледной. Тебе не стоит изнурять себя работой, тем более когда ты осталась без белокопытника. Ступай домой. Мы скоро придем.
Изобел ушла с поля вместе с Джоном, но мысли ее были заняты другим братом, Алексом. Какого черта Алекс остался в Англии, когда он так нужен здесь, дома? Но с другой стороны, если бы Алекс нашел на своей земле раненого беспомощного Тристана, то с радостью убил бы его.
Тристан… Изобел с грустью посмотрела на усадьбу. Макгрегор жив и здоров. Спит, должно быть, сейчас в своей постели.
В притихшем доме Изобел встретили пустые комнаты, но сам воздух здесь был, казалось, пропитан присутствием Тристана. Изобел ощущала его близость, как львица чует запах самца. Взгляд ее задержался на лестнице. Джон, отделившись от сестры, направился в кухню.
Изобел медленно прошла по слабоосвещенному холлу в сторону гостиной. При ее приближении огонь в очаге вспыхнул и затрещал сильнее. Изобел не могла бы сказать, что привело ее сюда, почему, вместо того чтобы взбежать по лестнице к себе в спальню, она забрела в этот зал. Она не собиралась беседовать с Тристаном, если тот не спит. Она и без того слишком устала, чтобы скрещивать шпаги в словесных поединках.
Сквозь приоткрытую дверь гостиной прокрадывался золотистый свет. Изобел заглянула в комнату. Тристан сидел у огня, наполовину скрытый высокой спинкой кресла Патрика.
Какая-то часть ее существа желала ворваться в комнату и прогнать чужака с места главы клана. Но другая ее часть утратила способность двигаться и даже дышать. Да провались все к дьяволу! В свете огня точеный профиль Тристана так и притягивал взгляд. Интересно, о чем он думает? Он смотрит на языки пламени так, словно пытается найти там разгадку самых сокровенных тайн жизни.
Ее тайн.
— Что ты здесь делаешь?
Изобел резко повернулась и сердито уставилась на Джона.
— Я тебя напугал?
Недоуменно нахмурившись, Джон покосился на дверь гостиной. Заметив Тристана, он отпрянул, посмотрел на сестру, а потом снова перевел взгляд на дверь.
— Что ж, — задумчиво протянул он, придя к какому-то заключению (скорее всего неверному, решила про себя Изобел). — Может, войдем внутрь?
Изобел нерешительно застыла. Ей не хотелось видеть, как Тристан смеется над ее унижением. Но позволить Джону одному вести беседу с Макгрегором она боялась: мало ли какие вопросы станет задавать мальчику горец. Не оставалось ничего другого, кроме как последовать за братом.
Она разгладила ладонями юбки и расправила плечи.
— Мы зайдем всего на минутку.
Джон кивнул, шагнул вперед и исчез за дверью прежде, чем Изобел успела собраться с духом.
Проклятие! С усилием переставляя ноги, Изобел заставила себя подойти к двери. При ее появлении Тристан поднялся с кресла. Наверняка он заметил, что она стояла под дверью и подглядывала, — возглас Джона выдал ее с головой. Но горец приветствовал ее без тени издевки. На самом деле он выглядел немного растерянным, будто раздумывал над решением сложной задачи, а появление Фергюссонов застало его врасплох.
— Мы пришли проведать вас, — сообщил Джон, избавив Изобел от объяснений. — У вас все в порядке?
— Да. — Тристан улыбнулся, и у Изобел подогнулись колени. — Я как раз думал, что мне очень нравится эта комната. Она напомнила мне другую, где также царили покой и безмятежность.
— Правда? — заинтересовался Джон, занимая кресло рядом с горцем. — Вы говорите о комнате в вашем замке?
— Нет, в другом месте. Я давно там не был.
— А в вашем замке много людей?
— Да, даже слишком. Иногда это удручает. — Тристан перевел взгляд на Изобел, которая все еще стояла в дверях. — Я занял ваше кресло, мисс Фергюсеон?
Изобел моргнула, пытаясь прогнать навязчивые воспоминания о беседе в саду. Там Тристан смотрел на нее по-другому, далеко не так почтительно, в глазах его пылала страсть.
— Вы сидите в кресле Патрика, — сухо бросила она.
— Патрик не будет возражать, — вмешался Джон, коротко взглянув на сестру, прежде чем снова повернуться к гостю: — А как выглядит ваш замок, мистер Макгрегор?
Ох, как бы ей хотелось отвесить ему оплеуху! Но вместо этого Изобел опустилась в ближайшее кресло и принялась слушать рассказ Тристана о его проклятом клане. Беседа казалась слишком доверительной, слишком уютной. Один из Макгрегоров сидел в любимой комнате Изобел, перед ее очагом, и тихо говорил с ее братом словно с другом. Но какой он, к черту, друг? Фергюссонам и Макгрегорам никогда не стать друзьями. Джон был слишком мал, чтобы помнить, что произошло; в доме почти не говорили о смерти отца, разве что когда Алексу случалось слишком много выпить. Надо будет предостеречь Джона, чтобы держался подальше от Тристана. А пока ей следует быть настороже. У Изобел слипались глаза, но она упорно боролась со сном.
— … И хотя Мэгги, сестра моего отца, не ест мяса, думаю, стряпня мисс Фергюссон заставила бы ее изменить своим привычкам.
Тристан улыбнулся Изобел, сидевшей в другом конце комнаты.
— А кто же делает за вас всю работу, пока вы в отъезде?
Макгрегор немного помедлил и ответил:
— Мой брат Роб и отец.
— И чем вы заняты весь день?
Открыв глаза, Изобел ждала ответа.
— Мне… не приходится трудиться так много, как вам здесь. В Кэмлохлине немало сильных мужчин.
— Значит, без вас там никто не скучает?
Впервые за вечер приглядевшись к Тристану внимательнее, Изобел заметила, как тот натянуто улыбнулся и медленно кивнул:
— Меня еще долго никто не хватится. Вдобавок моя родня знает, что следующей весной я покину замок навсегда.
— Почему вы решили уехать? — спросила Изобел, охваченная смутной тревогой за семью.
Тристан неопределенно пожал плечами:
— Потому что там мне не место.
Изобел хотелось спросить отчего, но в комнату вошли Патрик и Камерон. При виде Тристана, занявшего его кресло, Патрик остановился. Горец хотел было подняться, но старший из Фергюссонов остановил его.
— Отправляйся в постель, Джон, — мягко распорядился он, потом сел и обратился к сестре: — Принеси, пожалуйста, теплого меда, Бел.
— Хорошо.
Изобел встала и вышла из комнаты. Вскоре она вернулась с подносом, на котором стояли четыре кружки. Когда Патрик и Кам взяли себе по кружке, она протянула поднос Тристану. Горец с подозрением посмотрел на напиток. Тогда Изобел взяла мед из рук старшего брата и подала гостю.
