— Говоря по правде, Джаспер, мне это не нравится, — неожиданно выпалил Перри — Мы играем по правилам дядюшки. Он забросил наживку, а мы попались на крючок. Как форель.
— Ты не прав, — перебил его Джаспер. — И, как я уже говорил, Перри, ты не смеешь уклониться от долга по отношению к семье. Если мы не выполним условий завещания Бредли, то потеряем поместья: они и так уже заложены и перезаложены, — а имя Блэкуотеров будет обесчещено. Понимаю, это не выглядит справедливым, но в жизни мало справедливости. Мы не ответственны за бремя долгов, но я отвечаю за то, чтобы вытащить семью из глубокого болота, в котором она оказалась. И я нуждаюсь в вашей помощи. Поэтому найдите себе таких жен, как требует Бредли. Мне плевать, как вы это сделаете, но вы это сделаете. Надеюсь, вам ясно?
Побелевший Перри кивнул:
— Ясно.
— Вот и хорошо. Приходите на обед на следующей неделе.
Дверь за ним захлопнулась. Братья переглянулись.
— Мне что-то расхотелось общаться с дядюшкой Бредли, — пробормотал Перри.
— Я тебя понимаю, — вздохнул Себастьян. — Не припомню, когда Джаспер так нас отчитывал.
— Но на нем действительно лежит бремя фамильных обязательств и управления поместьями. Он пребывает в постоянной тревоге. Но, черт побери, Себ, я не говорил, что отказываюсь выполнить требование дядюшки, просто высказывал свои опасения. И не говори, что у тебя их нет.
Себастьян подумал о Серене. Если их отношения будут продолжаться в том же духе, он не сможет выполнить свою часть сделки, но после выволочки, которую задал им Джаспер, стыдно было в этом признаться.
— Конечно, есть и у меня опасения. Ты прав.
Перри кивнул.
— Мы найдем путь через лабиринт. Но сейчас я просто не могу видеть несносного дядю Бредли. Одна словесная порка в день — это мой предел. Ты остаешься?
— Да, раз уж я сюда пришел. Кроме того, мне интересно заглянуть в скандальные мемуары.
Проводив графа, Луи заглянул к братьям.
— Я спрошу, принимает ли его светлость.
— Только обо мне, Луи, — предупредил Себастьян. — У моего брата неотложные дела.
— Как вам угодно, сэр.
Луи постучал в дверь спальни и, услышав приглушенный голос, вошел.
Перегрин махнул рукой на прощание и поспешил вниз. Трудно осуждать брата за желание зализать раны. Джаспер так редко на них сердился, но когда это происходило, в выражениях не стеснялся.
— Его светлость примет вас, мистер Себастьян, — объявил Луи с порога.
Себастьян кивнул и переступил порог душной спальни, где в массивном камине пылало пламя. Тяжелые бархатные шторы были задернуты, отсекая свет осеннего солнца. В комнате горели десятки восковых свечей. В воздухе стоял приторный запах старости и болезни.
Себастьян поклонился фигуре, сидевшей в кресле у огня. Старик был укутан в отделанный мехом халат. На коленях лежал меховой плед. На желтоватом морщинистом лице блестели поразительно молодые глаза, устремленные на племянника.
— Два племянника в один день! Я польщен. А где твой брат? Вы обычно приходите вдвоем.
— У Перри срочное дело, сэр. А как вы? Как ваше здоровье? Надеюсь, вам лучше?
— Предпочитаю обойтись без этих банальностей, — махнул рукой дядя. — У меня нет на них времени.
Он повелительно указал на стул напротив.
— Косгроув, ворона ты этакая, принеси стакан вина для моего племянника.
Себастьян, глянув в темный угол комнаты, различил на фоне стены еще одну тень, черную. Тень выступила вперед и превратилась в высокого изможденного священника в темной рясе, с тяжелым крестом на шее и четками на поясе.
— Добрый день, отец Косгроув, — приветствовал Себастьян с вежливой улыбкой.
— Добрый день, сэр.
Священник наполнил бокал и принес гостю. Его угловатое лицо было бесстрастным, если не считать, что в глазах стыло затравленное выражение, как у беглеца, которого преследуют гончие. Себастьян не испытывал к нему ничего, кроме сочувствия. Он снова улыбнулся, взял бокал, и священник растаял в тени.
— Угадай, кого я видел позапрошлой ночью, — ухмыльнулся виконт, в глазах которого блестела веселая злоба.
— Я не думал, что вы выезжаете из дому по ночам, сэр.
Себастьян пригубил вина. Несомненно, лучше, чем шерри в комнате напротив.
— О, только когда у меня бывает желание и настроение.
Старик откинулся на спинку кресла, по-видимому, очень собой довольный.
— Я услышал, что на Пикеринг-плейс только что открылось игорное заведение. Вот и решил посмотреть, что там происходит.
— В самом деле, сэр?
Себастьяну стало не по себе. Какой сюрприз его ждет?
— Надеюсь, вы хорошо провели время.
Прежде чем ответить, Бредли припал к бокалу.
— О, даже очень! Играл в пикет с прелестной леди Сереной. Должен сказать, за последние два года она стала еще красивее. Несколько лет блужданий по Европе творят чудеса с дамами полусвета: сглаживают шероховатости, придают лоск, учат тонкостям… профессии.
Себастьян сохранял полное спокойствие. Дядя наблюдал за ним из-под опущенных век.
— Я собираюсь возобновить свои притязания. Что думаешь, мальчик? Она согласится стать моей содержанкой?
— Не знаю, сэр.
Себастьян наклонился и пинком отправил в огонь выпавшее из огня полено, что дало ему время взять себя в руки.
— Да и откуда мне знать? Я не слишком хорошо знаком с этой леди.
— Вот как?
Виконт стукнул донышком бокала о стол. Свет стоявшей рядом свечи упал на массивный рубин, сверкавший на странно моложавой, тонкой и изящной белой руке.
— Косгроув!
Отец Косгроув немедленно выступил вперед с графином в руке, долил вина в бокал виконта и снова отполз в тень.
— Что же, племянник, если ты еще не посетил Пикеринг-плейс, предлагаю это сделать, и немедленно. Она — настоящий лакомый кусочек. Я слышал, что Бредфорд предлагает ей покровительство. Не могу решить, вступать ли с ним в бой за обладание девчонкой. Старый дурак Хейуорд заинтересован только в том, кто больше даст, так что я могу легко перекрыть ставку Бредфорда. Вот только стоит ли она таких усилий?
Бредфорд? Тому, кто больше даст?
Себастьяна неожиданно затошнило. Вино отдавало горечью на языке. Хочет ли виконт просто лишний раз ударить в больное место, или Хейуорд действительно намерен продать падчерицу? Серена ни слова не сказала об этом, когда описывала несчастья своей жизни. Она что-то говорила об унижении, которому подвергалась, присутствуя в игорном заведении, о невыплаченных долгах, о поспешном бегстве от кредиторов, но о том, чтобы стать содержанкой, ни слова.
— Простите, но я никак не могу помочь вам принять решение, — с ледяным спокойствием выдавил он. Его взгляд упал на стопку покрытых мелкими буквами листов бумаги на столе у кресла виконта.
