– Нет, человек. Женщина.
Сначала Зеб недоверчиво покачал головой, но затем задумался.
– Подожди, дай подумать. Перед тем, как отправиться спать, я видел женщину, бродившую вокруг танцевального зала и заглядывавшую в окна. Я решил, что это Пилар высматривает Хэмптона. Она просто с ума сходит, если тот уделяет внимание кому-то из танцовщиц.
«Возможно, старик прав, – подумал Чанс. – Но если бы это была мексиканка, то почему она убежала в лес, а не вернулась в танцевальный зал? Кроме того, Фэнси хорошо знала Пилар, но она сказала, что у женщины, напугавшей ее, были светлые волосы».
– Почему тебя волнует какая-то женщина, которая бродит по ночам? – спросил Зеб.
– Минувшей ночью какая-то женщина заглядывала в окно к Фэнси. Напугала ее до смерти.
– Это же надо! Может, это было привидение? – Глаза у старика округлились. – Говорят, здесь бродит душа одной женщины. Она иногда стонет и плачет.
– Только не говори, что ты веришь в эту чепуху! – нетерпеливо произнес Чанс.
– За эти годы многим приходилось видеть и слышать ее. Говорят, давным-давно наводнение разлучило ее с мужем, и они оба утонули. Рассказывают, что женщина продолжает бродить по окрестностям в поисках души мужа.
– Я тоже слышал эту глупую сказку, – презрительно фыркнул Доусен, вставая из-за стола. – Я думал, тебе хватает ума не верить в подобную чушь.
– Ну, вообще-то, я не верю. Но одна мысль о том, что если это правда, бросает меня в дрожь.
– Тогда постарайся не думать об этом. – Чанс направился к двери. – Мне нужно вернуться в дом и приготовить завтрак для мальчиков, так как Фэнси собиралась лечь спать. Ночью она не сомкнула глаз.
– Ручаюсь, что она больше не захочет спать в своем доме.
– Я тоже так думаю. – Глаза Доусена весело заискрились. – Наша маленькая мегера будет теперь ночевать там, где положено. – «А именно – в моей постели», – мысленно добавил он.
Как будто прочитав его мысли, Зеб хитро взглянул на приятеля.
– Ручаюсь, тебе теперь придется спать на полу, перед камином.
– Ты в этом уверен? – усмехнулся Чанс, открывая дверь и выходя наружу.
– Да, уверен, – сказал старик самому себе, возвращаясь к мытью посуды. – И ты согласишься с этим как миленький, когда нынче же вечером она вручит тебе одеяло и подушку.
Доусен возвращался домой в отличном настроении, радуясь тому, что постепенно, шаг за шагом, ему удается достичь задуманного. Во-первых, теперь Фэнси больше не танцует по ночам и полностью зависит от него, а мальчики вместе с нею. Во-вторых, теперь, без всяких дополнительных усилий с его стороны, она снова будет спать под его крышей. Возможно, ему и придется провести пару ночей на полу, но если он будет вести себя правильно, если раз-другой поговорит с ней по-хорошему, она снова окажется в его постели.
Когда Фэнси проснулась, в комнате было почти темно. Из кухни доносились приглушенные голоса. Сколько же она проспала? Она потянулась к столику и посмотрела на часы, но не смогла в темноте разглядеть стрелки. Ладно, сколько бы ни было времени, она прекрасно выспалась.
Вдруг ей вспомнилось, из-за чего она спала днем, в этом доме, и вздрогнула от страха, как если бы снова совершенно отчетливо увидела в окне белое лицо с безумными глазами. Теперь из-за этого всего она не сможет больше ночевать в своем доме.
Но где же теперь ей спать? Конечно же не с Чансом, как он, должно быть думал.
Она долго лежала в постели, обдумывая сложившуюся ситуацию, и наконец улыбнулась, найдя замечательный выход. С ней будет спать Тод, а с Чансом – Ленни. Она выскользнула из постели и быстро оделась, говоря себе, что завтра днем нужно будет сходить в свой дом и забрать там свою ночную рубашку, халат и тапочки.
Когда Фэнси появилась на кухне, на нее устремились сразу три пары глаз: Чанс и мальчики отвлеклись от ужина, состоявшего из жареной говядины с картофелем.
– Как ты себя чувствуешь, Фэнси? – спросил Ленни. – Голова больше не болит?
Она вопросительно взглянула на Доусена, но он неопределенно пожал плечами, будто хотел сказать, что не знал, как объяснить все происшедшее ребятам, не напугав их.
– Я чувствую себя прекрасно, – ответила она обращенным на нее вопросительным взглядам. – Но я очень голодна. Вы мне оставили что-нибудь поесть?
– Дядя Чанс поставил твою порцию в печь, чтобы еда не остыла, – ответил Тод. – Он принес ужин от Зеба.
– А что же вы сами там не поели?
Она взглянула на Чанса.
– Я подумал, что будет лучше находиться здесь, когда ты проснешься.
– Спасибо за заботу, Чанс. – В голосе Фэнси прозвучало удивление. – Это очень мило с твоей стороны.
Он многозначительно улыбнулся.
– Ты еще не знаешь, каким заботливым и милым я порой бываю.
Она покраснела, поняв, что конкретно он имел в виду, но не успела ответить, так как в разговор вмешался Ленни:
– Чанс говорил, что, наверное, ты больше не будешь спать в маленьком доме, потому что там чересчур холодно. Оттого у тебя и голова заболела.
– Да? Он так сказал, правда? – Фэнси вскинула бровь. – Я не знала, что он еще и врач. А вы это знали, мальчики?
– Он не врач, Фэнси, – серьезно объяснил Ленни. – Он – лесоруб. – Последние слова были произнесены им с нескрываемой гордостью.
– Понимаю. Один из лесорубов, да? Она насмешливо улыбнулась.
– Тебе уже стало весело, не так ли? – усмехнулся Чанс. – Это намного лучше, чем то, что было сегодня утром.
– Пожалуйста, давай не будем говорить о сегодняшнем утре, – бросила она, беря тарелку и подходя к печи.
Фэнси почувствовала себя немного смущенной, обнаружив, что для нее оставили большущий кусок поджаренной ветчины с картофелем и репой, а на десерт – свежеиспеченный бисквит. Но мальчики, казалось, совсем ничего не имели против, что ее еда выглядела намного аппетитнее их ужина. И она расправилась со своей порцией так же быстро, как любой проголодавшийся лесоруб.
Чанс весело усмехнулся, наблюдая, как она ест, но ничего не сказал. Сегодня он увидел Фэнси с новой для него стороны – она показалась ему маленькой беспомощной девочкой, покладистой и милой. Такой она ему больше нравилась, и он не хотел нарушить это ее состояние каким-нибудь неосторожным словом. Было бы неплохо, если бы она все время оставалась в таком благодушном настроении. И потому он решил вести себя с ней в этот вечер так же осторожно, как если бы обращался с дорогим фарфором.
Закончив ужинать, Доусен поднялся и стал убирать со стола посуду, но Фэнси остановила его, сказав, что сама наведет порядок на кухне.
– Может, я пойду сыграю несколько партий в покер, – сказал он, снимая куртку с вешалки у двери. – Я ненадолго.
