— Мистер Джейкоб Грант, — объявил пристав.
Оказавшись на месте свидетеля, Кони, наконец, смог увидеть всех и каждого, включая Дину, которая, как он знал, сильно о нем беспокоилась.
Сэр Рэтклифф не сводил с него глаз. Что-то в его взгляде заставило Коби насторожиться.
— Американец, — буркнул один репортер другому. — Никогда бы не подумал.
И верно, ни его внешность, ни красивый, лишенный акцента голос не выдавали его заокеанское происхождение.
Сэр Дарси был очень осторожен. Ему говорили, нет, он знал, что мистер Грант очень умен, но умные люди, такие как лорд Кенилворт, часто попадают впросак во время допроса.
Он расспросил Коби о событиях той роковой недели. Коби отвечал кратко и по существу.
— Почему вам предложили подписать обвинение против сэра Рэтклиффа?
— Я видел, что сэр Рэтклифф жульничает, но, будучи американцем, сначала умолчал об этом.
— Как же тогда вы попали в эту группу?
— Лорд Кенилворт спросил у меня, не замечал ли я странностей в поведении сэра Рэтклиффа.
Сэр Альберт вскочил.
— Свидетель не должен допускать голословных утверждений, ваша честь.
Судья велел придерживаться фактов. Коби с поклоном ответил:
— Я видел, как сэр Рэтклифф жульничает, и запомнил каждое его действие и каждую карту, на которой он передвигал свои фишки, чтобы увеличить выигрыш или уменьшить проигранную сумму. Мое свидетельство оказалось очень полезным.
— Вы участвовали в составлении документа, который впоследствии подписал сэр Рэтклифф, и поставили под ним свою подпись?
Коби поклонился еще раз. По мнению Дины, он был воплощением элегантности.
— Да на оба вопроса.
— Позвольте повторить, мистер Грант. Вы утверждаете, что могли и сейчас можете вспомнить то, что не в состоянии вспомнить остальные свидетели. Вы помните все разыгранные карты и все перемещения фишек. И на основе этого вы готовы поклясться на библии, что сэр Рэтклифф мошенничал.
— Да, сэр.
Зал загудел.
— Одну минуточку, сэр Дарси.
Это вмешался судья, опередив побагровевшего сэра Альберта.
— По словам мистера Гранта выходит, что он может вспомнить каждую карту и каждую фишку, перемещенную сэром Рэтклиффом Хиниджем во время карточной игры, которая состоялась почти три месяца назад?
— Так и есть, ваша честь. Именно его свидетельство было решающим.
Сэр Альберт уже стоял на ногах.
— Благодарю вас, ваша честь. Я собираюсь опротестовать так называемое свидетельство мистера Гранта. То, что он сказал, невозможно.
Во время этой перепалки Коби сохранял невозмутимый и слегка надменный вид. Его самообладание произвело впечатление на зрителей и присяжных.
Сэр Дарси заявил:
— Мне сообщили, ваша честь, что мистер Грант готов подвергнуть свою память испытанию прямо в зале суда. Если позволите, мы можем провести здесь карточную игру, причем все ходы и перемещения фишек будет записываться, а мистер Грант затем перечислит все, что происходило после раздачи карт.
В зале поднялся шум. Уокер усмехнулся:
— Итак, мистер Дилли собирается показывать фокусы и в суде. А если фокус не удастся? Как он из этого выпутается?
Сэр Альберт оказался в затруднении. Если отказать Гранту, это будет равноценно признанию его незаурядных способностей, а он единственный из ответчиков утверждает, что помнит все ходы сэра Рэтклиффа.
Если испытание состоится, и Грант потерпит неудачу, то сэр Рэтклифф спасен. А если у Гранта получится? Все поверят, что его свидетельство истинно. И даже туз, который сэр Альберт до поры до времени скрывал в рукаве, не сможет стереть воспоминание об этом трюке. Надо рискнуть… и надеяться, что Грант проиграет.
Сэр Альберт встал и заявил:
— Я согласен подвергнуть проверке способности мистера Гранта при условии, что колоды карт будут предоставлены судебными клерками, и они же, а не адвокат Гранта, станут проводить испытание. И, наконец, ваша честь, я попрошу, чтобы до начала проверки с мистером Грантом никто бы не обменялся ни словом.
«Умно, — подумал Уокер. — Отправить фокусника в карантин, чтобы он не смог подготовиться. А как же его реквизит, его ассистенты? Может, это и не фокус вовсе?»
Сэр Дарси согласился.
Коби кивнул судье и присяжным. Последнее условие вполне его устраивало. Ему необходимо было сосредоточиться, а разговоры могли отвлекать.
Пристав отвел его в кабинет, и, как только дверь закрылась, Коби улегся прямо на ковровую дорожку перед горящим камином, закрыл глаза и растворился в пустоте. Из транса его вывел звук приближающихся шагов. Вернувшись, пристав обнаружил Коби сидящим в кресле с книгой в руке, словно весь этот час он провел за чтением.
В зале был подготовлен стол для игры в баккара. Двое чиновников сидели лицом друг к другу: один готовился раздавать карты, второй играл роль сэра Рэтклиффа. Коби предложили кресло. Сэр Дарси велел ему сесть так же, как он сидел в ту роковую ночь. Третий чиновник приготовился записывать каждую карту и каждое движение «сэра Рэтклиффа».
Зрители скучали. Дина, сидящая между Виолеттой и Хендриком Ван Дьюзеном, обратилась к своему соседу:
— У него получится, мистер Ван Дьюзен? Неужели он сможет это сделать?
Почему-то она была уверена, что мистер Ван Дьюзен знает ответ.
— Он делал и более сложные вещи, леди Дина, — честно сказал Ван Дьюзен.
Виолетта зевнула.
— Что за глупое представление.
Ван Дьюзен искоса взглянул на нее и заметил:
— Это не представление, леди Кенилворт, и сейчас от его памяти зависит исход дела.
В этом Дина не сомневалась. На лице ее мужа застыло отрешенное и в то же время суровое выражение, которое она и Хендрик Ван Дьюзен очень хорошо знали.
Наконец, игра завершилась. Судья сказал:
— Можете вернуться на место свидетеля, мистер Грант, и закончить проверку.
Карты убрали, и испытание началось. Коби покрылся потом, но это был холодный пот, и никто в зале не смог бы догадаться по его виду, что он испытывает волнение.
— Вы готовы, мистер Грант? — спросил сэр Дарси.
— Да.
— Тогда я попрошу вас называть все карты по очереди, а клерк будет подтверждать или опровергать ваш ответ, произнося «да» или «нет».
Коби закрыл глаза и собрался с силами. С ним происходило нечто странное. Когда он начал говорить, каждая карта вставала у него перед глазами, занимая все поле зрения, и в то же время, ему казалось, будто он заново проживает события десятиминутной давности.
Если в зале суда с самого начала было тихо, то по мере того как Коби безошибочно называл карту за картой, тишина становилась все более подавляющей. Затем он принялся перечислять движения клерка, который тайком передвигал фишки с помощью карандаша, подражая действиям сэра Рэтклиффа.
