Конечно, Джулиана расцвела и стала очень красивой, но она сестра его друга. Даже среди повес считается бесчестьем ухаживать за сестрами друзей.
— Ты вместе со мной наблюдал, как она росла, — сказал Тристан. — И она для тебя почти сестра.
Хоук никогда так не думал. Для него она была просто Джули. Он постоянно провоцировал ее совершить что-нибудь, неподобающее девочке, и Джули никогда не подводила его.
— Старина, я, конечно, люблю ее, но не гожусь на роль чьего-либо опекуна.
— Но ты всегда заботился о ней, — возразил Тристан.
Внезапно он ощутил чувство вины. Его семья — и не без оснований — считала его безответственным гулякой. Он даже не знал, где находится его брат. А Тристан целиком доверял ему.
— Мне следовало бы остаться в городе и следить за Джулианой. — Тристан сжал пальцами переносицу. — Но я не могу оставить жену. И теперь я чувствую, что предаю одну из них.
Ах, черт! Прежде Тристан никогда не просил его об услуге. Он был для него братом. Он не может отказаться.
— Для тебя готов на все, старина.
— Спасибо, — поблагодарил Тристан. — Есть кое-что, что может тебе не понравиться.
— О! — поднял брови Хоук.
— В течение сезона ты не будешь волочиться за женщинами, — прищурившись, пояснил Тристан.
— Что? — рассмеялся Хоук.
— Ты слышал, что я сказал. Не будет балерин, актрис, куртизанок. Объясняйся с ними как хочешь, но ты не будешь иметь дел со шлюхами, пока опекаешь Джулиану.
— Я не собираюсь ухаживать за женщинами прямо у нее на глазах.
— Твои наложницы хорошо известны. — Тристан прижал большой палец к подлокотнику. — Подозреваю, что ты рад иметь дурную репутацию.
Хоук часто шутил по поводу своих бесчисленных дамочек. И все, включая его друга, верили этим байкам. Хотя он был истинным повесой, Хоук в действительности вряд ли совершил все те любовные подвиги, о которых рассказывали.
— На воздержание я не согласен.
— Ты даже не стараешься быть осторожным. Джулиана тебя обожает. И я не хочу, чтобы она лишилась иллюзий.
— Обещаю делать это незаметно, — проворчал Хоук.
— Ладно, — согласился Тристан.
Придется теперь забыть о menage a trios[2] с Нелл и Нэнси. Это его огорчило, поскольку он еще не развлекался сразу с двумя, но вряд ли ему бы удалось сохранить в тайне это грязное дело.
Тристан снова уперся пальцем в подлокотник.
— Пиши регулярно и сообщай, как поживает моя сестра.
— Обязательно, — пообещал Хоук. — Не волнуйся. Джулиана скоро привыкнет к экстравагантным манерам моей тетушки.
— Когда родится ребенок, привези ко мне сестру, — улыбнулся Тристан. — Тесса уже попросила Джулиану быть крестной матерью. Может быть, согласишься стать крестным отцом?
У Хоука встал ком в горле, но ему удалось выдавить смешок:
— Ты доверяешь такому распутнику, как я, своего ребенка?
— Я никому не доверяю больше, чем тебе, дружище.
Хоук отвел глаза, зная, что не выдержит взгляда приятеля.
Если сомневаетесь в его чувствах, посоветуйтесь с подругами.
Из «Женских секретов обольщения»На следующий день в городском доме Хестер.
Никто не мог противостоять обаянию Хоука. Даже собаки.
Джулиана засмеялась, когда два пучеглазых спаниеля, бросив Хестер и кусочки пирога, которыми она их кормила, лая и виляя хвостами, бросились к Хоуку и стали вертеться возле его ног.
— Каро, Байрон, прекратите! — крикнула Хестер, хлопая в ладоши.
Собаки выли от радости и вскакивали на задние лапы.
— Осторожно, ботинки! — бросил он. Потом нагнулся и взъерошил их длинную шерсть. Оба спаниеля, пыхтя, сели на заднее место.
— Как вам удается так очаровывать их? — спросила Джулиана. — Я ревную. Меня они так сильно не любят.
— Зато я люблю, — подмигнул Хоук, посмотрев ей в глаза.
Джулиана обрадовалась. После долгих девяти месяцев, что они не виделись, она боялась, что между ними может возникнуть неловкость. Вчера они находились в компании, и большую часть времени он провел, запершись с братом в кабинете. Сегодня же она чувствовала, что этих девяти месяцев словно и не было.
Хестер села на красный диван с подлокотниками в виде двух внушающих ужас позолоченных сфинксов.
— Ну, племянник, не поцелуешь ли свою тетку?
Улыбнувшись, Хоук направился к ней. Собаки, разумеется, последовали за ним. После того как Хоук поцеловал ее в щеку, Джулиана шлепнула его по руке веером.
— У тебя съехал набок галстук, а волосы растрепались.
Джулиана улыбнулась. Только Хоук мог одеваться так небрежно и при этом замечательно выглядеть.
— Ты ведь еще не видел мою гостиную, после того как я отделала ее в прошлом году, — сказала Хестер. — У меня появилась страсть к Древнему Египту.
Он подошел к стеклянному ящику. Потом заметил Джулиану, которая с озорным выражением выглядывала из-за его плеча.
— Тетя, это настоящая мумия?
— Подделка. Зато свитки на потолке подлинные.
Золотые статуи фараонов, пирамиды и урны заполняли крышки многочисленных черных столов. Многие предметы мебели стояли на массивных ножках, оканчивавшихся звериными лапами с когтями. К счастью, сегодня Хестер показала ей спальню, в которой экзотика полностью отсутствовала. Джулиана испытала облегчение. Боже, она бы не смогла сомкнуть глаз в окружении мумий.
— Садись! — велела Хестер Хоуку.
Собаки тоже вспрыгнули на диван рядом с Джулианой. Хоук посмотрел на собак и указал пальцем на пол:
— Слезайте.
Собаки послушно выполнили приказ и высунули языки.
— Ты покорил моих собачек, — сказала Хестер.
Он присел рядом с Джулианой и сгорбился, словно от страшного горя:
— Увы, боюсь, Байрон — первый кандидат на любовь Каро. Мое сердце разбито.
Джулиана округлила глаза, но на самом деле она соскучилась по его шуткам. Всю осень и зиму она не теряла надежды на то, что Хоук навестит их. Это впервые он отсутствовал так долго. Она боялась, что он выберет в жены какую-нибудь другую девушку. Вчера вечером Пейшенс шепнула ей, что надеется скоро назвать ее сестрой. Надежда возродилась, поскольку она знала, что в ее семье этот брак одобрят.
— Тристан уехал утром, как и планировал? — От неожиданности она вздрогнула при звуке его голоса.
— Ваши мать и сестры, — кивнув, сказала она, — отбыли в то же время. — Разумеется, брат не преминул упомянуть обо всех видах опасностей, которые ей угрожают, и несчастий, которые могут случиться, словно хотел до полусмерти ее напугать. Но когда на прощание он крепко обнял ее, она знала, что он наставлял ее только из-за беспокойства за сестру.
