— Я правильно поняла? — спросила она. — Вы только что попытались воздействовать на герцога Монтгомери?
Аннабель выпрямилась.
— Я не знала, что он не входит в наш список.
— Не в этом дело. Просто никто раньше не пытался к нему подойти. — Леди склонила голову набок и оглядела Аннабель с ног до головы. — Не могу решить, вы одна из самых храбрых или самых глупых женщин, которых я недавно приняла в наши ряды.
— Я не знала, кто это, — сказала Аннабель. — Он просто показался мне влиятельным человеком.
— Что ж, здесь вы были правы, — проговорила леди Люси. — Он — один из самых влиятельных людей в стране.
— Тогда попытка того стоила?
— Вы его видели? Он развёлся с женой всего через год после свадьбы, оставив за собой приданое, а с ней порвал все связи. Мы можем с уверенностью сказать, что в борьбе за права женщин он нам не помощник, и не стоит растрачивать на него наши ограниченные ресурсы.
— Развёлся? — Хоть Аннабель и была родом из провинциального Чорливуда, но даже она знала, что аристократы не разводятся. И всё же мысль о герцоге не давала ей покоя. — Повлияет ли его мнение на других важных людей?
Леди Люси неженственно фыркнула.
— Он может повлиять на все предстоящие голосования, если захочет.
— Значит, если он против нас, то вряд ли имеет значение, скольких политиков мы перетянем на свою сторону?
— Вероятно. — Леди Люси нахмурилась. — Но это не имеет никакого значения. Наша армия не пригодна для нападения на столь неприступную крепость.
— А что, если мы возьмём эту крепость в осаду, — предложила Аннабель, — или применим уловки, вроде огромного деревянного коня?
На неё уставились две пары прищуренных глаз.
О, великолепно, она подумала об этом вслух. Должно быть, инцидент с дикарём, который её толкнул, потряс Аннабель сильнее, чем могло показаться.
— Звучит интересно, — протянула леди Люси. — Нужно включить Монтгомери в повестку дня встречи на следующей неделе. — Она протянула руку и улыбнулась. — Зовите меня Люси. И вы тоже, мисс Гринфилд. И прошу прощения, я полагаю, что вижу там лорда Чилтерна.
Она исчезла в тумане с развивающимся за спиной, как вымпел, красным шарфом. Когда мисс Гринфилд снова повернулась к Аннабель, её лицо посерьёзнело.
— Вы спасли меня от гнева леди Люси на глазах у всех. Пожалуйста, зовите меня Хэтти.
Такое фамильярное общение сначала с леди, а теперь с богатой наследницей, немного претило. Аннабель глубоко вздохнула. Теперь она вела новую жизнь — стала студенткой, агитировала герцогов, пожимала руки невероятно богатым девушкам в пурпурных меховых палантинах. Видимо, самым мудрым решением было притвориться, что всё это совершенно нормально.
— С удовольствием, — ответила она. — И приношу извинения за то, что привлекла излишнее внимание.
Смех Хэтти весело разнёсся по площади и привлёк почти столько же возмущённых взглядов, сколько и брошюры.
В тот день им не удалось вызвать энтузиазм ни у одного влиятельного человека. В промежутках между своими вялыми попытками Аннабель то и дело поглядывала в ту сторону, где скрылась карета с герцогом.
Глава 3
Когда её величество вызывала к себе, даже герцогу приходилось подчиняться. Даже если тот самый герцог, о котором шла речь, был с головой погружён в управление одним из старейших герцогств королевства и предпочитал держаться вдали от сводящих с ума лондонских толп. Королеве никто не отказывал, и Себастьян Деверо, девятнадцатый герцог Монтгомери, знал, что он не исключение. Каждому надлежит знать пределы своих возможностей. Что означало, он мог брать их в расчёт или полностью игнорировать в зависимости от обстоятельств.
Широкими шагами он шёл по коридорам Букингемского дворца, практически подгоняя несущегося впереди церемониймейстера. Секретарь Лэмбтон и его личный охранник, как обычно, спешили где-то позади.
Что понадобилось королеве?
В последний раз, когда она вызвала его столь же срочно, он вышел из её покоев с поручением прекратить торговую войну с Османской империей. После чего его обыденный уклад жизни полетел к чертям, и Себастьян всё ещё разбирался с накопившейся бумажной волокитой. Сейчас он был бы рад более серьёзному заданию, настолько грандиозному, что оно дало бы ему право попросить об ответной услуге.
Он передал шляпу и пальто одному из лакеев, которые выстроились в коридоре перед королевскими покоями.
— Вы, — обратился Себастьян к охраннику Лэмбтона.
— Ваша светлость?
— Толкать женщину не было никакой необходимости.
Густые брови охранника опустились.
— Ту, на площади?
— Да. Или вы сегодня ещё с кем-то грубо обошлись?
— Э… нет, ваша светлость.
Себастьян кивнул.
— Если я узнаю, что вы снова подняли руку на женщину, это будет последний день вашей работы здесь.
Охранник не был его подчинённым. Но Себастьяну стоило только захотеть, и человек лишится места. На шее мужчины вспыхнули багровые пятна. Он поклонился.
— Как пожелаете, ваша светлость.
Охранник говорил с явным акцентом Ист-Энда. Настали тяжёлые времена, раз даже во дворце не могли подыскать приличный персонал.
Большие створчатые двери распахнулись, открывая взору позолоченное убранство комнаты и церемониймейстера.
— Ваша светлость. Сэр Лэмбтон. — Слуга низко поклонился и отступил назад. — Её величество вас ожидает.
Королева, женщина с тучной фигурой, поднялась с кресла, шурша плотными чёрными юбками.
— Монтгомери. — Она направилась к нему, протянув руку, украшенную дорогими кольцами. — Рада вас видеть.
Приподнятые уголки губ говорили сами за себя. Королева находилась в благоприятном расположении духа. Пока.
— Сэр Лэмбтон, — она повернулась к секретарю, — надеюсь, ваше путешествие прошло без происшествий?
Лэмбтон покачал головой.
— Почти, мадам. На Парламентской площади на нас напала феминистка.
Уголки её рта резко опустились.
— Неужели.
— Она направилась прямо к герцогу.
— Какая наглость!
— Мне удалось благополучно спастись, мадам, — иронично усмехнулся Себастьян.
— На этот раз, — сказала королева. — О, их следовало бы хорошенько выпороть. Что за отвратительные, противоестественные требования! И кто пострадает, если они добьются своего? Ну что за женщины. Ни один джентльмен в здравом уме не захочет защищать этих мужеподобных созданий, если возникнет такая необходимость. Скажите, Монтгомери, — спросила её величество, — она выглядела сильно мужеподобной?
Мужеподобной? Женщина обладала самыми нежными, самыми манящими губами, какие он только встречал по эту сторону Ла-Манша. Мужчина мог легко потерять голову от удовольствия, которое сулил такой рот, как у неё. Но ещё более примечательным было то, что она смотрела ему прямо в глаза. Своими зелёными, слегка раскосыми глазами, которых не коснулась улыбка.
Он покачал головой.
— Мне она показалась вполне женственной, мадам.
— Хм. — На королеву его ответ не произвёл никакого впечатления. — Вы знаете, что бывает, когда у простых людей возникают грандиозные идеи? Хаос. Случается хаос. Только посмотрите на Францию. — Она резко развернулась. — Но эти заботы оставим на потом, — продолжила королева. — Сегодня есть более неотложные дела.
Себастьян напрягся. "Неотложные дела" звучало многообещающе. У королевы, точнее у её племянника, находилось кое-что, что принадлежало Себастьяну, и у него получится это вернуть, если только он сможет предложить взамен нечто более ценное. За те шестнадцать лет, что он носил герцогский титул, ничего подобного не нашлось. Всё было и так понятно. Ведь герцогом, даже покорным, легче управлять, если держишь в заложниках его восьмисотлетнее семейное поместье.
Королева опустилась в кресло с таким важным видом, будто это был её трон.
— Вы — редкий человек, Монтгомери, — начала она. — Вы оцениваете ситуацию, принимаете решения и выполняете поручения очень эффективно и, что удивительно… скромно. — Она прикоснулась к инкрустированному бриллиантами распятию на шее. — А я очень ценю скромность.
