грубое лицо, неуклюжая фигура, дорогая одежда туго обтягивала его массивные телеса и казалось, вот-вот треснет по швам. Второй больше походил на джентльмена, его мрачное лицо обрамляли большие бакенбарды. Третий был как раз тот, кто им был нужен, – влиятельная персона. Его шляпа была низко надвинута, наполовину скрывая лицо, а хорошо сшитое пальто придавало его осанке особую стать: у него были скорее плечи атлета, а отнюдь не благородная сутулость. В движениях мужчины сквозила спокойная, властная уверенность, которая выдавала в нем хозяина жизни.
Словно почувствовав ее пристальный взгляд, он поднял глаза. Аннабель замерла.
Его глаза поразили ее – ледяные, ясные и блестящие, в них читался холодный, проницательный ум, способный проникнуть в суть вещей, увидеть собеседника насквозь, прочитать его самые сокровенные мысли, оценить и презрительно отвергнуть.
Внезапно Аннабель показалась себе прозрачной и хрупкой, как стекло. Она отвела взгляд, сердце бешено колотилось. Как хорошо она знала этот тип! Долгие годы в ее душе не утихала боль от обиды, нанесенной подобным мужчиной, который с молоком матери впитал уверенность в себе. Ей вспомнилось, как в его осанке, в выражении лица с прямым, аристократическим носом прямо-таки сквозило превосходство над окружающими. Под его пронзительным взглядом люди съеживались, ощущая свою ничтожность.
Внезапно она поняла, что этого человека нельзя упустить. Ведь цель близка. Им нужно, чтобы влиятельные лица выслушали их. Что ж, она только что сделала первый шаг: определила влиятельное лицо.
Теперь очередь за вторым: решительно приблизиться к нему. Пальцы крепче сжали листовки, ноги понесли ее вперед, наперерез незнакомцу.
Его светлые глаза прищурились.
Шаг третий: улыбнуться.
Внезапный толчок в плечо отбросил ее в сторону.
– Посторонитесь, сударыня!
Тот тип, с грубым лицом. Она и забыла про него, а он чуть не сбил ее с ног. От ужасного толчка мир закачался и Аннабель чуть не упала.
Твердая рука схватила ее за плечо, удержав от падения. Девушка взглянула вверх и наткнулась на холодный взгляд светлых глаз.
Проклятие! Тот самый аристократ!
И, черт возьми, мужчина превосходил все их ожидания. В нем не было ни грамма мягкости, в его броне – ни единой щели. Он был чисто выбрит, совсем светлые, почти белые волосы были коротко подстрижены с боков. Все в его лице было безукоризненно правильным, строгим и значительным: породистый нос, брови вразлет, твердая линия подбородка. Он напоминал гладкий, сияющий айсберг.
Внутри у Аннабель все сжалось. Она оказалась лицом к лицу с редчайшим экземпляром: совершенно неуправляемым мужчиной. От такого нужно бежать как можно скорее! Однако ноги словно приросли к земле. Она не могла оторваться от его глаз. Эти глаза… В их холодных глубинах отражался мир жесткого, независимого и сильного человека. Они притягивали Аннабель, она не отрываясь смотрела в них… пока не осознала, что между ней и незнакомцем будто пробегает электрический разряд.
Губы мужчины приоткрылись. Его взгляд упал на ее рот. Вспышка пламени полыхнула в его глазах, появилась и исчезла, словно молния. Как всегда. Какое бы высокое положение ни занимали мужчины, всем им нравится ее рот.
Усилием воли Аннабель заставила себя выйти из оцепенения и сунула листовку чуть ли не в нос джентльмену.
– Не хотите ли внести поправки в Закон о собственности замужних женщин, сэр?
Невероятно, но его глаза стали еще более ледяными.
– Ваши игры весьма рискованны, мисс.
Голос был такой же холодный и властный, как и его обладатель. Однако ледяной тон скорее раззадорил Аннабель, а не охладил ее пыл.
– Осмелюсь заметить, сэр, что обычно риск довольно низок. Вряд ли найдется так уж много почтенных джентльменов, которые столь грубо толкают женщин средь бела дня, – ответила она. – Будьте любезны, отпустите меня.
Джентльмен поспешно взглянул на собственную руку, которая все еще держала ее за плечо. Его лицо стало непроницаемым. В следующее мгновение Аннабель была свободна. Суета и шум Парламентской площади снова обрушились на нее, раздражающие, неестественно громкие. Прикосновение сильных пальцев все не проходило, будто боль от ожога.
Надменный тип уже удалялся, глядя вперед, его спутники едва поспевали за ним.
Аннабель с трудом проглотила комок, в горле у нее пересохло. Губы горели, как будто по ним провели пальцем…
Маленькая рука в перчатке коснулась ее рукава, и Аннабель вздрогнула. Карие, широко распахнутые глаза мисс Гринфилд смотрели на нее взволнованно и восхищенно.
– Все хорошо, мисс?
– Да.
Нет. Ее щеки пылали, будто она упала и разбила нос о мокрую мостовую. Дрожащей рукой Аннабель пригладила юбки.
– Ну что ж, – сказала она с фальшивой веселостью, – полагаю, джентльмены не заинтересовались.
Краем глаза она видела, как холодный неприступный лорд и его спутники садятся в большую карету. Тем временем мисс Гринфилд украдкой наблюдала за соратницей с некоторым беспокойством, вероятно, пытаясь определить, не свихнулась ли она. Разумеется, до этого дело не дошло, но нельзя было отрицать, что действовала Аннабель достаточно импульсивно. Господи, помоги ей. Она так давно не была импульсивной.
– Знаете, кто это был? – спросила мисс Гринфилд.
Аннабель отрицательно покачала головой.
– Сам герцог Монтгомери!
Герцог. Надо же, первый же мужчина, которого она попыталась атаковать, оказался герцогом, чуть ли не принцем…
Позади них раздалось быстрое цоканье каблучков. Быстро, словно маленький юркий кораблик, к ним приближалась леди Люси.
– Неужели? – требовательно спросила она. – Неужели вы пытались заговорить с герцогом Монтгомери?
Аннабель выпрямилась.
– Я не знала, что он исключен из списка интересующих нас лиц.
– Не совсем так. Просто раньше к нему никто даже не приближался.
Леди склонила голову набок и оглядела Аннабель с ног до головы.
– Никак не могу решить, кто вы: то ли самая смелая, то ли самая глупая из новобранцев.
– Я же не знала, кто он, – оправдывалась Аннабель. – С виду он самое что ни на есть влиятельное лицо.
– Что ж, вы не ошиблись, – согласилась леди Люси. – Он один из самых влиятельных людей в стране.
– Тогда, возможно, мы не зря попытались поговорить с ним?
– Вы его видели? Этот человек развелся с женой, не прожив в браке и года, присвоив ее приданое, а где сейчас его жена, неизвестно. Поэтому
