знаю… какие-то двое держали меня в своем подвале, и все спрашивали, спрашивали…
– Что спрашивали?
– То же, что и вы.
– Искали Боткина?
Я промолчала.
– Обратно ее, Вань, – обратился Белов к Кропоткину, – Пусть знает свое место! Покушаться на власть императора! Это немыслимо!
Эти его слова напугали меня. Я вдруг все поняла. Папенька всегда был добр к нашим слугам. Он говорил, что единая власть монарха – это пережиток. Он утверждал, что знал, как должна развиваться Россия. И эти его таинственные друзья! И сборище на площади, и пушки, из которых стреляли по людям, и войска!
Отец всегда подспудно намекал на то, что он борец за справедливость, а я не слушала, не видела, не знала…не хотела знать.
Я похолодела, при виде двери моей камеры. Я знала, еще одной ночи я в ней не переживу.
Я с силой оттолкнула от себя Кропоткина и кинулась бежать по петляющим коридорам. Но мой побег был обречен. Не зная карты этого помещения, я очень быстро заблудилась и угодила в комнату, полную людей в форме. Они выпивали, (это в такую-то рань!) громко смеялись, приговаривались о чем-то. Когда я ворвалась в комнату, резко воцарилась тишина. Все удивленно меня разглядывали, так неделикатно нарушившую их веселье. И среди десятков пар глаз, я узнала одну. Ледяную пару, небесно-голубых глаз. Улыбка голубоглазого капитана сползла с лица, и ей на смену, казалось, пришел испуг. Впрочем, он быстро собой овладел, и двинулся мне на встречу.
– Кажется, барышня решила разбавить нашу компанию?! – громко сказал, приближаясь.
Я попятилась, совершенно не готовая к встречи с ним. Что я могла ожидать от него?
Не привлекая внимания своих собутыльников, капитан оттеснил меня обратно во мрак коридора.
– Какого черта вы делаете здесь, Анна? – спросил он.
Я недоуменно уставилась на капитана. Царапина на его щеке еще не зажила, а волосы не были такими уж длинными, доходили едва до скул.
– Я здесь исключительно по вашей вине! Вы, мерзавец! – прошипела я в тишине.
– Тихо, тихо, – усмехнулся капитан, и мне захотелось снова расцарапать его лицо, чтобы эта наглая улыбка сбежала с губ, – Вас держат здесь? Задержали?
– Да, черт возьми! А что, по-вашему, я могу бегать по коридорам тюрьмы ради развлечения?! – с этими словами, я собралась, было бежать, но капитан обхватил меня за руку.
– Эй, Кропоткин! Ты кое-кого потерял! – крикнул он.
Вот тогда-то мой гнев достиг своего апогея. Я развернулась, и с силой ударила мужчину по лицу.
– Отпусти меня, ты подлец! Отпусти немедленно! Сын собаки! Подлый проходимец! Ты позоришь мундир!
– Угомонись, ласточка, – почти нежно произнес он, и с легкостью пресек все мои попытки вырваться.
Из моих уст сыпались неимоверные ругательства, которые я слышала разве что от Павлуши, и то, только тогда, когда думал, что один. Моя воинственность переросла в истерику, и когда силы иссякли, я обмякла и заплакала.
Кропоткин подошел ко мне.
– Я хочу домой… – по – детски сообщила я, и лишилась чувств.
3
Я не знаю, когда и как я оказалась опять в своей камере. Но пришла в себя я глубокой ночью, на соломенном топчане в углу. Я продрогла. Когда попыталась сесть, слабые руки едва не подвели меня. Сесть мне все-таки удалось. Я подтянула колени к своему измученному телу, и задумалась. Как там маменька моя? Хорошо ли себя чувствует? Наверняка, страшная весть из города достигла ее ушей. Вернулся ли Николай? Выжил папенька? Где Антон? Что с ним? Может быть…
Мои мысли прервали странные шумы из коридора у двери моей камеры. Я осторожно поднялась и едва слышно подошла к двери, в надежде разглядеть через зарешеченное окошко своего позднего визитера. Но, в той беспросветной мгле, рассмотреть мне, конечно же, ничего не удалось. Поняла я только одно, что через мгновение ночной гость окажется в моей камере.
Замок щелкнул. Дверь распахнулась.
Я хотела, было отступить, но визитер схватил меня прежде, крепко зажал мне рот. Я не успела даже пискнуть.
– Спокойно, Аня, это я.
Для меня послужило не очень веским аргументом успокоение, в виде: «Это я». Но все же, я узнала капитана.
Он убрал руку с моего лица.
– Зачем вы пришли? – спросила я.
– Не могу смотреть, когда дамы плачут. Как истинный джентльмен, пришел на помощь.
– Вы уже спасли меня раз. Теперь я не знаю, что стало с моим отцом и братом. Теперь вы хотите сделать меня преступницей?
– Вы хотите бежать, или нет? – строго спросил он.
Хорошо, что было темно. Он, наверняка, ехидно улыбался. Знал, что отказаться я не смогу. Если бы было светло, гордость не позволила бы мне принять такое заманчивое предложение, из-за его ехидной улыбочки.
– Что я должна сделать? – благоразумие взяло верх.
– Во всем слушаться меня. Справитесь?
Он опять ехидно усмехнулся. Я почувствовала, и одарила его силуэт ледяным взглядом. Жаль, что так темно!
– Идемте, – тихо произнес он, – я выведу вас. Там, где я вас оставлю, стоит экипаж. Возницу зовут Иван. Он доставит вас, куда прикажете. Вам все понятно?
– Должно быть, вы считаете меня совсем пустоголовой девицей, – пробормотала я.
Капитан хмуро вел меня по лабиринтам коридоров. Тюрьма спала. Нигде не было ни одного охранника. Я искренне удивлялась. Должно быть, сказалась дневная выпивка.
Неожиданно мой провожатый остановился.
– В следующем крыле, которое нам предстоит миновать, очень много охраны. Делайте только то, что я вам буду говорить. Ясно?
Зачем я доверилась ему? А точнее, почему?
– Надеюсь, оно того стоит, – пробормотала я.
– Разумеется, я делаю все это не бесплатно, – сообщил капитан, решивший, что я обращаюсь к нему.
– И что вы желаете получить? – спохватилась я.
Капитан медленно повернулся, окинув меня насмешливым взглядом.
– Вы хотите выяснить это прямо сейчас?
– Конечно. Может мне вообще стоит вернуться? Я не знаю, что ждет меня в конце этого пути, что происходит дома. Последняя моя одежда пришла в негодность. У меня ничего нет. Так что же вы желаете получить? Предупреждаю, – спохватилась я, осознав, что намеками подвела его к простому для него, и невероятно опасному для меня, решению, – оплату вы можете получить от меня лишь финансовую, и никакую другую…
– Не беспокойтесь, барышня. Я без оплаты не останусь. Может, все же решим этот вопрос позже, хорошо?
Я передернула плечами. Не нравилось мне все это. А капитан, меж тем, уже двинулся дальше. Я остановила его, схватив за рукав.
– Капитан, – начала я.
– Зовите меня Кирилл.
– Я не могу вам ничего предложить, а делать в долги не в моих правилах…
– Оставим это до лучших времен, прошу вас. Я решу это позже. С вашим батюшкой.
Сердце мое сжалось. А что, если я больше никогда не увижу папеньку? Что если его убили там, на площади, вместе с Николаем и Антоном? Что если…
– Обнимите меня, Анна Петровна, изобразим представление, – прервал мои мысли капитан.
– Зачем? – испугалась я.
– Мы, кажется, все решили, разве нет? Вы слушаетесь меня и выходите из тюрьмы, ясно?
Я небрежно приобняла капитана
