Откуда-то издалека до него донесся звон разбившегося стекла. Дэр с трудом сдержал улыбку. Это Реган выронила стакан с бренди. Все его тело напряглось, когда он почувствовал несмелое прикосновение к своей руке. Реган чуть сильнее запрокинула голову, подалась к нему и попыталась повторить горячими губами его чувственные движения. Нерешительное прикосновение к руке быстро сменилось поглаживанием. Еще две минуты, и вот уже руки Реган обнимают плечи Дэра, оплетают его шею.
От раздавшегося с другой стороны комнаты не слишком тактичного покашливания пару словно окатило холодной водой.
Дэр, оторвавшись от Реган и не глядя в ее преисполненные ужаса глаза, посмотрел в сторону открывшейся двери. Он не удивился, когда увидел Фроста, застывшего там с каменным лицом. Женщину, стоявшую рядом с братом Реган, он не узнал, но после всех сегодняшних перипетий был почти уверен, что это леди Кармак.
— Фрост меня убьет, — прошептала Реган так тихо, что вряд ли ее услышал кто-нибудь, кроме Дэра.
Дэр поцеловал Реган в лоб и нежно ссадил ее с колен. Их поцелуй возбудил его, но ледяной взгляд леди Кармак быстро охладил разгоряченную плоть. Дэр поднялся и стал молча ждать, пока заговорит Фрост. Он не решился сказать Реган, что если Фрост и захочет кого-нибудь убить этим вечером, то это, скорее всего, будет он.
— Ты отправляешь меня в ссылку из-за поцелуя? Из-за одного невинного поцелуя?
Изумленная грянувшим как гром среди ясного неба приговором брата, Реган сидела на диване, на котором каких-то пятнадцать минут назад с упоением целовалась с Дэром. Став свидетелем бесстыдного поведения сестры, Фрост велел Вейну и Хантеру проводить леди Кармак вниз, в одну из расположенных на первом этаже гостиных. Дэр же по настоянию Фроста остался в комнате, хотя и не испытывал ни малейшего желания участвовать в семейной ссоре.
— В ссылку? Я бы сказал, что это преувеличение, когда речь идет о привилегированной школе для юных леди, дитя мое. Ты не находишь, Дэр? — Фрост бросил на друга пронзительный взгляд.
Брат Реган как будто провоцировал Дэра вступиться за нее, словно искал повода пустить в него пулю. Но Дэр не проглотил наживку. Он стоял в стороне, прислонившись к стене, и молча потягивал бренди.
Реган не удостоила его взглядом.
— Не строй из себя заботливого папочку, — сказала она брату. — Это леди Кармак внушила тебе эту дурацкую мысль, разве не так? Тебя ведь вполне устраивало, что я учусь дома и…
— И все, значит, у нас складывается прекрасно, не правда ли? Да за пять лет от тебя сбежало семь домашних учителей. А последняя твоя выходка, когда ты чуть не сожгла дотла «Нокс»?! Я думаю, не такого образования желали для тебя отец и мать.
Когда Фрост вспомнил о родителях, Реган вскочила и уперлась кулаками в бока.
— А почему я должна об этом думать? Наш отец умер, и я его почти не помню. Мама, скорее всего, тоже, раз за все эти годы она не удосужилась прислать нам ни единого письма.
Фрост вздохнул. Он повел плечами, как кулачный боец, разминающийся перед поединком.
— Не очень-то она сентиментальна, верно? — произнес он, обращаясь к Дэру. — За всем этим огнем скрывается холодное жестокое сердце. Наша мать гордилась бы ею.
Реган задохнулась от возмущения, услышав столь нелестную характеристику из уст брата.
— Возьми свои слова обратно! — Позабыв о Дэре, она кинулась к Фросту и схватила его за лацкан темно-коричневого сюртука. — Я на нее ни капельки не похожа. Ты не имеешь права судить меня. Если у кого-то и нет сердца, так это у тебя! Я годами наблюдала за тем, как ты строишь свои любовные отношения, и ты ни разу не пускал в ход этот орган.
— Господи Иисусе! — выдохнул Дэр, чуть не поперхнувшись бренди.
Ни Фрост, ни Реган не обратили на него внимания.
— Ах ты, маленькая бесстыжая обезьянка! — Сверкнув бирюзовыми глазами, Фрост покачал головой, восхищенный ее смелостью. — Если бы ты родилась мужчиной, я бы через несколько лет рекомендовал тебя для вступления в «Нокс». Однако ни ты, ни я не можем изменить твой пол, дорогая сестренка. Такая жизнь не для тебя, и время, когда я сам мог тебя воспитывать, уже прошло.
Реган, силясь сдержать горючие слезы, прижалась щекой к груди брата.
— Если это из-за кухни, я возмещу все убытки. С радостью. Честно-честно!
— Ох, Реган, о кухне тебе нужно думать в последнюю очередь.
Она резким движением вытерла предательскую слезу, скатившуюся по грязной щеке.
— Я так и знала. Значит, на самом деле это все из-за того, что я целовалась с Дэром.
Фрост взял ее за подбородок и повернул лицо сестры так, чтобы их взгляды встретились. Реган ожидала от брата всего, чего угодно: гнева, даже скандала, но его жалость заставила ее устыдиться.
— Ты достаточно много времени провела в «Ноксе», чтобы понимать, что в поцелуе нет ничего страшного. Это все равно, что почесаться, когда чувствуешь зуд. Ни один из порочных лордов не достоин твоей любви.
— Даже ты? — спросила она.
— Особенно я, — ответил он, опуская руку. — Я оказался плохим опекуном, Реган. Я не справился со своими обязанностями. И я хочу исправить положение. Для этого мне и нужна помощь леди Кармак.
При очередном упоминании этого имени Реган охватило чувство обиды. Это леди Кармак во всем виновата. Это она все разрушила.
— Ты не заставишь меня уехать с этой женщиной. Да я скорее сбегу, чем отдамся в руки этой скучной тетке.
Фрост, запрокинув голову, рассмеялся. С вьющимися темными волосами, обрамляющими худое красивое лицо, он был похож на падшего ангела.
— Дорогая сестра, будь поосторожнее со своими детскими угрозами. Ты удивишься, когда узнаешь, на что я способен, если решаю чего-то добиться.
Впрочем, эти слова не произвели на девушку впечатления. Она оттолкнула брата и подошла к Дэру. Его молчание раздражало ее почти так же, как брошенные столь легкомысленным тоном угрозы Фроста. Брат собирался выслать ее из Лондона, и она хотела, чтобы кто-нибудь вступился за нее.
— А что ты на это скажешь? — спросила она, придя в некоторое смущение от безразличия, написанного на лице Дэра.
— Прости, но я вынужден согласиться с твоим братом, — промолвил тот, выпрямляясь. — Ты уже слишком взрослая, чтобы вести себя, как какая-нибудь чумазая девчонка-сорванец. От девушек твоего возраста, Реган, ожидают иного поведения, а благовоспитанные дамы из высшего общества, поверь, могут быть очень жестокими в своих суждениях.
Для Реган каждое его слово было словно нож в сердце.
— А как же поцелуй? — чуть слышно спросила она.
