Для Реган каждое его слово было словно нож в сердце.
— А как же поцелуй? — чуть слышно спросила она.
— Праздное любопытство, не более… — Дэр подошел к столику, взял графин и снова наполнил опустевший стакан. На нее он даже не смотрел.
Негодяй!
Отвернувшись от Дэра, Реган несколько раз тяжело вздохнула, борясь с нахлынувшей болью. Ее предали двое мужчин, которых она любила больше всего на свете.
— Хорошо, — произнесла девушка, и ее голос дрогнул от сдерживаемых чувств. — Можете изгнать меня из Лондона. Отправляйте меня в эту чертову школу для благородных девиц. Как я надеюсь, что это разорит тебя, Фрост!
— Ну-ну… Насчет семейных капиталов можешь не беспокоиться. О тебе там позаботятся.
Проходя рядом с братом, Реган с трудом удержалась, чтобы не стукнуть его.
— Почему бы тебе не сказать, по какой причине ты на самом деле так хочешь отослать меня подальше? Просто тебе никогда не нравилось, что я путаюсь у тебя под ногами, а леди Кармак предложила благовидный предлог, чтобы избавиться от меня, вот и все.
Я не заплачу… Я не заплачу… Я не заплачу…
— Как ты догадалась?! — насмешливым тоном воскликнул Фрост и обычным голосом добавил: — Мне будет тебя не хватать.
Глаза Реган высохли, как только ее охватили возмущение и отчаяние.
— Пусть все горит в аду!
Не нужно было обладать богатым воображением, чтобы понять, что она имела в виду.
— Реган! — крикнул ей вдогонку Дэр, но она слишком сильно разозлилась, чтобы ответить.
С высоко поднятой головой девушка вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, она услышала хохот Фроста, и от этого внутри у нее заклокотало.
Фрост мог лишить ее общества людей, которых она считала своей семьей, но она никому не позволит превратить себя в одно из тех ангельских созданий, обожествляемых светским обществом.
Никогда!
Фрост замолчал, как только шаги Реган стихли. Его сестра была слишком огорчена, чтобы заметить, что его хохот имел исключительно назидательный характер.
В его бирюзовых глазах не было и тени веселья, когда его взор наконец обратился к Дэру.
— Как думаешь, она долго не сможет меня простить? Недели, месяцы, а то и годы.
Дэр вылил в себя остатки бренди. Громко выдохнув, он покачал головой и сказал:
— Она не понимает, почему ты на самом деле отсылаешь ее.
— А ты понимаешь?
— Держу пари, лучше, чем она… — Дэр резким движением поставил стакан на столик, и тот звякнул о наполовину опустевший графин. После этого Дэр выставил перед собой руки ладонями вперед, что можно было воспринять либо как приглашение, либо как капитуляцию. — Теперь, когда твоя сестра ушла, и пока не вернулись остальные, предлагаю обсудить то, что произошло.
— Тут нечего обсуждать.
Брови Дэра подозрительно нахмурились.
— Нечего?
Он не верил своему счастью. Фрост, хоть и был человеком довольно свободных взглядов, к младшей сестре относился трепетно. Дэр ожидал по меньшей мере удара кулаком в челюсть за то, что поцеловал Реган.
Но, вопреки опасениям Дэра, взгляд Фроста снова стал дружелюбным.
— Ты думал, что из-за этого поцелуя я буду с тобой стреляться? Да из всех порочных лордов ты последний, кого я стал бы обвинять в недобрых намерениях относительно моей сестры.
А вот это уже было прямым оскорблением со стороны Фроста.
Раздражение, охватившее Дэра, должно быть, отразилось на его лице, потому что Фрост усмехнулся.
— Это почему же? — не без обиды поинтересовался Дэр.
— Почему? Потому что я знаю, что твое сердце принадлежит другой.
Дэр обжег Фроста испепеляющим взглядом. С его стороны было неблагоразумно вспоминать об Аллегре.
— И хоть никто из твоих друзей не скажет, что ты дал обет целомудрия ради жены своего брата, все мы знаем, что твои душа и сердце принадлежат этой хитрой стерве.
Дэра охватило желание броситься к Фросту и расквасить его ухоженную физиономию. Да, Аллегра принадлежала его старшему брату. Леди сделала свой выбор, и Дэр смирился с их браком. Не его вина, что долг перед семьей заставляет его встречаться с родственниками.
И вообще, Фрост ошибался, думая, что Аллегра имеет над ним такую уж власть.
Тот факт, что он захотел поцеловать Реган, доказывал это. И все же Дэру было крайне неприятно осознавать, что его друг мог вот так запросто, заглянув ему в глаза, угадать его невысказанные желания, которые он спрятал так глубоко, что и сам позабыл об их существовании.
— У тебя премилая сестра, Фрост. И этот бутончик готов к тому, чтобы его сорвали, — негромко, с язвительной интонацией произнес Дэр. — Почему же ты так уверен, что я не воспользуюсь ее невинностью?
— Опыт, мой друг, — без колебаний ответил Фрост. — Моя сестра не ангел, поэтому и ты, и я, — мы оба знаем, что в том, что я видел, больше ее вины, чем твоей.
Дэр отвел глаза. Фрост ошибался. Это ему захотелось поцеловать Реган. Ему это даже понравилось. Реган, правда, тоже. И Дэр не мог поклясться, что, если бы Фрост и леди Кармак не помешали им, он ограничился бы одним лишь поцелуем.
Может быть, это и впрямь хорошо, что Реган отошлют в школу.
Пока ее не будет в Лондоне, чувства, которые она к нему питает, поутихнут. Она найдет себе другого мужчину, на котором станет отрабатывать свои женские уловки. Может быть, даже выйдет за него замуж.
От осознания того, что он не в силах повлиять на ситуацию, Дэр заскрежетал зубами.
Все эти мысли сводили его с ума. Его уже преследовала одна женщина, которая никогда не будет принадлежать ему.
И другая была Дэру не нужна.
Вкуса в дозволенном нет, запрет возбуждает острее[1].
Овидий. Любовные элегии. Книга 2, 19:3
Лондон, 25 апреля 1822 года
— Лорд Чиллингсворт рад, что ты возвращаешься в Лондон? Подумать только, этот сезон ты проведешь с братом!
Реган моргнула, смущенная столь невинным вопросом. В эту секунду ей больше всего хотелось разорвать бумагу на тысячу мелких клочков и закричать. Но вместо этого она аккуратно сложила письмо Фроста и сдержанно улыбнулась, окинув взглядом застывшие в ожидании лица подруг.
— Разумеется… — Ее пальцы легонько постучали по бумаге. — Фроста я в последний раз видела всего четыре месяца назад, но в Лондоне не была вот уже пять лет.
И если слушать Фроста, пройдет еще пять лет, пока он разрешит ей вернуться.
— Это будет наш первый сезон в городе! — мечтательно вздохнула Нина.
Мисс Тайн было девятнадцать, и она видела жизнь в розовом цвете. Нина была дочерью барона, и ее семья возлагала на нее большие надежды, надеясь подыскать ей выгодную партию. Сия цель была достаточно благородна, и молодая леди покорно выполняла все пожелания родителей. Реган не сомневалась, что очень скоро внимания Нины будут добиваться никак не меньше двух десятков поклонников.
