Именно миссис Фэрклот часто освобождала МакКену от его обязанностей, чтобы он мог поиграть с Алиной. Эти полдни были единственной радостью для МакКены в его странной и нелепой судьбе ребенка-слуги.
-Ты должна быть добра к МакКене, - сказала Алине миссис Фэрклот, когда та прибежала к ней с рассказом, как он сломал плетеную коляску ее куклы. – У него совсем нет семьи, одежды, вкусной еды на ужин. Пока ты играешь, он работает, чтобы содержать себя. И если он совершит слишком много ошибок, или кто-то просто подумает, что он плохой мальчик, его отошлют отсюда, и мы больше никогда его не увидим.
Эти слова крепко засели у Алины в голове и в сердце. С тех пор она стала защищать макКену, брать на себя вину за его промахи, делиться с ним сладостями, что привозил из города ее старший брат, и даже давала ему почитать уроки, которым обучала ее гувернантка. Взамен МакКена учил ее купаться, бросать гальку в воду, ездить верхом и свистеть, зажав листок между ее пальцами и губами.
Не смотря на то, чему верили все, даже миссис Фэрклот, Алина никогда не думала о МакКене как о брате. Родственные чувства, которые она испытывала к Маркусу, не имели ничего общего с ее чувствами к МакКене. Он был ее половинкой, ее компасом, ее прибежищем.
Было совершенно естественным, что когда она превратилась в женщину, он стал привлекать ее физически. Так же как и любую другую особу женского пола в Гэмпшире. МакКена вырос в высокого, сильного в кости мужчину с острым взглядом. Черты его лица сильные, четко высеченные, нос длинный и ровный, рот широкий. Его волосы доходили до подбородка и всегда были в очаровательном беспорядке, темные глаза опушены невероятно длинными ресницами. Компенсируя свой внешний вид, он обладал приятным чувством юмора и ослабляющим внимание шармом, так что скоро стал фаворитом и в имении и в деревне.
Ее любовь к МакКене заставила Алину желать невозможного: быть с ним всегда, стать его семьей, которой он никогда не имел. А вместо этого ей придется довольствоваться жизнью, выбранной для нее родителями. И хотя браки по любви среди представителей высшего класса уже не были чем-то предосудительным, Марсдены настаивали на традиционном браке по расчету. И Алина знала, что ей предстоит. У нее будет идеальный муж-аристократ, который использует ее как сосуд для вынашивания наследников, а сам будет проводить сезоны в Лондоне, довольствуясь кратковременными визитами в деревню летом и на осеннюю охоту. Год за годом она будет видеть одни и те же лица, слышать одни и те же сплетни. И даже наслаждение материнством будет отнято у нее. Слуги будут заботиться о ее детях, а когда станут старше, будут отосланы в школу за границу, так же как и Маркус когда-то.
Десятилетия пустоты, грустно думала Алина. И самое ужасное будет знать, что МакКена где-то существует, принадлежа другой женщине всеми своими мыслями и сердцем.
-Господи, что же мне делать? – судорожно прошептала Алина, падая на свою кровать. Она смяла в руках подушку и зарылась в нее подбородком, а после щекой, пока бунтарские мысли проносились, одна за другой в ее голове. Она не могла потерять его. Эта мысль заставила ее покачнуться, наполнила гневом, так, что ей захотелось закричать.
Положив подушку на место, Алина легла на спину и принялась молча разглядывать темный потолок. Как ей сохранить МакКену в своей жизни? Она пыталась представить себе, что берет его в любовники после замужества. Ее мать совершала адюльтеры, множества благородных леди тоже и никто не имел ничего против, пока о них не становилось известно. Но Алина знала, что МакКена никогда не согласится на подобное. Ничто не могло быть его на половину, и он не стал бы делить ее. Ну и что, что он слуга, гордости и чувства собственника у него было больше, чем у любого другого мужчины на земле.
Алина не знала, что делать. Оставалось только наслаждаться каждым мгновением, что дарила им судьба, пока она же не прикажет им расстаться.
После своего восемнадцатилетия, Маккенна начал меняться с поразительной скоростью.Он рос так быстро, что миссис Фэйрклоз оставалось только восклицать с нежным раздражением,что отпускать ему брюки совсем не имеет смысла,ведь через неделю придется делать это снова. Он все время был голоден как волк, никакого количества пищи не хватало, чтобы удовлетворить его аппетит, или заставить поправиться его долговязое тело.
-Рост паренька сослужит ему в будущем хорошую службу, гордо заявляла миссис Фэйрклоз, обсуждая Маккенну с дворецким,Сэлтером. Их голоса гулко разносились от уложенного плиткой холла до балкона второго этажа, гда случайно проходила Алина.Чувствительная ко всему, что касалось Маккенны, она остановилась и внимательно прислушалась.
-Пожалуй, стоит забрать его из конюшен и начать обучать на слугу, предложила миссис Фэйрклоз робким голосом, который заставил Алину улыбнуться.Она знала, что за ее небрежным тоном скрывалось острое желание поднять его из низкого положения помощника конюха до кого-то более достойного.
-Видит бог,-продолжала экономка,- мы могли бы найти еще кого-нибудь, чтобы носить уголь, чистить столовое серебро и полировать зеркала.
-Хмм.-Последовала долгая пауза.- Думаю, вы правы, миссис Фэйрклоз.Я рекомендую графу сделать Маккенну слугой. Если он согласится, я прикажу изготовить ливрею.
Несмотря на увеличение жалованья и привилегию спать в доме, Маккенна без особой благодарности отнесся к своему новому положению.Ему нравилось работать с лошадьми и жить в относительном уединении конюшен, теперь же он проводил по меньшей мере половину своего времени в особняке и носил ливрею. Но еще хуже было каждое воскресенье, когда ему приходилось сопровождать семью в церковь, открывать их семейную ложу, вытирать с лавки пыль и раскладывать молитвенники.
Алина не могла сдержать изумления, видя, как деревенские парни и девушки,поджидавшие у церкви, подтрунивают над Маккенной, а он это безропотно терпит.Их друга, одетый в ненавистную ливрею представлял для них прекрасную возможность пообсуждать вид его ног в белых чулках.Они громко строили предположения о том, настоящие ли мускулы скрываются под ними или толстые накладки, которыми часто пользовались лакеи, чтобы сделать свои ноги более рельефными. Маккенна сохранял положенную ему невозмутимость, но метал в них взгляды, обещающие возмездие, чем приводил их в еще больший восторг.
К счастью, остальное время Маккенна проводил в саду или чистил экипажи, что позволяло ему носить свои обычные поношенные брюки и широкую белую рубашку. Он очень загорел, и хотя бронзовый цвет его лица ясно говорил, что он из рабочего класса, он оттенял бирюзу его глаз и еще сильнее подчеркивал белизну его улыбки.Не удивительно, что Маккенна начал привлекать внимание женщин, гостивших в поместье, одна из них даже попыталасьнанять его и увезти из Стоуни Кросс Парка.
