— Простите меня. Я повел себя неподобающим образом, но вы такая красивая! — Взгляд его был теплым и ласковым.
— Наверное, нам просто нужно забыть о случившемся — сказала она в ответ, все еще находясь под впечатлением происходящего.
— Я не могу, — сказал он, — вы похитили мое сердце.
— Я… я…
— Пожалуйста, выслушайте меня. Я не беден. Я позабочусь о вас и вашей семье. Вы ни в чем не будете нуждаться.
— Но это так неожиданно.
— Только не для меня. Я мечтал о вас с того самого момента, как впервые увидел. Я знаю, что у вашего отца не оплачены счета, я их возьму на себя.
— Управляющий отца запаздывает с месячным расчетом, — солгала Регана. Последние два года они жили лишь благодаря доброте ее дяди. Дядя Инис владел пивоваренным заводом и должен был содержать пятерых сыновей. Той небольшой суммы, которую он посылал каждый месяц, не всегда хватало на оплату аренды и хозяйственные расходы.
— Не нужно ничего объяснять, — с сочувствием проговорил Макаскил.
Регана должна была все обдумать.
— Мне пора, — сказала она.
— Я приду к вам утром, и мы покатаемся на моей лодке.
— Договорились. Спокойной ночи. — Идя к дому, Регана чувствовала, что Макаскил смотрит ей вслед.
Просто удивительно! Как спокойно и даже равнодушно Регана приняла предложение Макаскила. Его поцелуй не зажег искорку в ее сердце, не разбудил чувства. Конечно, сразу влюбиться нельзя, а они знакомы совсем недавно. Она вообще не думала о замужестве, хотя именно этот шаг мог бы спасти ее семью. Возможно, со временем, если они обручатся и она лучше узнает его, равнодушие уступит место искренней привязанности.
Когда девушка дошла до крыльца, дождь усилился. Ее не покидало неприятное ощущение, будто кто-то пристально на нее смотрит. Она повернулась в сторону конюшни. Макаскил заводил Ночку в стойло.
Регана инстинктивно перевела взгляд на въездную дорогу и заметила до боли знакомую черную фигуру на коне, седая прядь волос блестела в тусклом лунном свете.
Макгрегор.
Его взгляд гипнотизировал Регану. Она не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться.
Макгрегор поднял руку в приветственном жесте. Разумеется, он видел, как она целовалась с мистером Макаскилом, и теперь хотел ее унизить.
В следующее мгновение Регана оказалась у двери и, нащупав засов, быстро вошла в дом.
— Регана, это ты? — донесся до нее голос отца.
— Да, папа.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Иду. — Она почти побежала по коридору, думая о том, что Макгрегору будет мало ее унижения.
«Я найду тебя!» — отчетливо звучали в ушах Реганы его слова. Господи! Что будет дальше?
Ветер зловеще завыл в дымоходе. Регана прижалась к стене. Грянул гром. Окна задребезжали. Дождь забарабанил по крытой шифером крыше. Охваченная страхом, Регана обхватила себя руками.
Регана остановилась у комнаты отца, прислушиваясь к шуму дождя. Прежде чем войти, она поправила платье и попыталась унять дрожь в руках.
Предполагалось, что эту комнату будут использовать в качестве гостиной, но когда они въехали сюда месяц назад, то отодвинули большой диван и кресло к одной из стен, чтобы приспособить комнату под спальню и для хранения археологических находок. Отец Реганы уже не мог подниматься и спускаться по лестнице. Регана с болью в сердце смотрела на его кровать, которая напоминала о болезни отца и о том, что он, как и мать, покинет этот мир и оставит ее одну.
В комнате на полках рядами лежали черепки керамической посуды, бронзовые орудия труда и маленькие камни, на которых сохранились образцы кельтской письменности.
Эмма, младшая сестра Реганы, свернувшись клубочком в кресле, изучала книгу по садоводству. Ее голые ноги виднелись из-под розового платья. В огромном кресле она казалась совсем маленькой и хрупкой.
Шеймус Кендрик Саутуорт сидел в кровати, навалившись на подушки. Положив перо, чернильницу и книгу на стол, он внимательно посмотрел на Регану:
— Ты выглядишь так, словно тебя сейчас потащат на эшафот. Что случилось? — Он протянул руку к дочери.
Регана видела, как дрожит у него рука, знала, каких усилий стоил ему этот жест. Когда-то он был здоровым крепким мужчиной, любил пошутить и повеселиться. Сейчас блеск исчез из его некогда ярких голубых глаз.
— Мне тоже кажется, что с ней что-то случилось. — Эмма посмотрела на сестру.
— Ничего со мной не случилось. — Регана почувствовала неприязнь сестры, но не поняла причины.
— Согласен с тобой, Эмма, — подтвердил Шеймус.
Избегая его взгляда, Регана подошла к отцу и ласково взяла его за руку. Рука была горячей.
— Тебе нужно отдыхать, а не беспокоиться обо мне, — сказала она.
— Как я могу не беспокоиться, моя девочка, если ты бледная как мел?
— У меня все хорошо.
— Ты вся дрожишь.
— Здесь прохладно. — Дождь все усиливался. Регана подошла к окну и увидела лишь свое расплывчатое отражение в стекле, по которому текли потоки воды. — Тебе не следует спать с открытыми занавесками. Врачи говорят, что это вредно для сердца.
Регана вспомнила жуткое ощущение, когда держала руку Макгрегора. Сердце бешено забилось в ее груди, она словно ощутила рядом его присутствие, словно снова услышала его шепот: «Я найду тебя!»
Регана задернула занавески.
— Наверное, я должна была пришить одну занавеску к другой.
Регана бросила взгляд на сестру:
— Я вовсе не обвиняю тебя, Эмма.
— Да неужели? — Та нервно перевернула страницу.
Воцарившуюся тишину нарушало лишь тиканье каминных часов.
Дверь открылась, и на пороге появилась Летта, служанка, бывшая гувернантка покойной матери. Практически Летта воспитывала Эмму и Регану, да так и осталась в их семье, хотя на жалованье денег не было.
На женщине было черное, слишком широкое для нее платье; очень худая, она буквально утопала в нем. Служанка поставила на столик чашку чая.
— Эмма так заботится обо мне, — произнес Шеймус, — а ты разве меня не любишь? — обратился он к Регане. — Думаешь, кто-нибудь благословит меня, если занавески будут задернуты? Кишки вывалятся наружу, если выполнять указания каждого врача. Ладно, хватит об этом, расскажи лучше, что с тобой произошло сегодня ночью.
Эмма захлопнула книгу и, подняв глаза, громко сказала:
— Да уж, просвети нас. — Она повысила голос. Руки у Эммы дрожали, лицо было напряженным.
— Что случилось? — спросила Регана.
— Ничего! Что могло случиться? — Эмма вскочила с кресла, сжала кулачки, слезы брызнули у нее из глаз.
— Я чем-то тебя обидела?
Эмма, словно маленькая, вытирала слезы кулаками.
— Да, обидела. Я места себе не находила, ждала тебя. А сколько этих чертовых ночей я ждала тебя и папу, не зная, вернетесь ли вы живыми со своих раскопок. Поставь себя на мое место. Вы с папой только и думали, как найти Авалон, и целыми ночами где-то бродили. А если бы я гуляла до утра, а ты меня Ждала?
