вместо того, чтобы отпустить его руку, Иокаста стиснула пальцы крепче, удерживая гостя на месте.
— Не торопитесь. Мне надо кое о чем поговорить с вами, молодой человек.
Роджер откинулся на спинку и приготовился слушать.
— Конечно, миссис Кэмерон.
— Я не знала, стоит ли заводить этот разговор сейчас или лучше подождать, пока все закончится… но раз уж вы оказались со мной наедине…
Она решительно склонилась к нему.
— Моя племянница сказала вам, что я хочу оставить поместье ей?
— Да.
Он снова насторожился. Брианна не стеснялась в выражениях, когда рассказывала ему о предложении Иокасты, — и ее мнение об этой затее было весьма однозначным. Роджер приготовился повторить все возражения в более тактичной форме.
— Я уверен, что моя жена глубоко польщена той честью, которую вы ей оказали, миссис Кэмерон, — осторожно начал он, — но…
— Неужели? — сухо перебила Иокаста. — А так и не скажешь. Впрочем, вы ее муж, вам лучше знать. В любом случае я изменила свое решение и хотела бы сообщить ей об этом.
— Думаю, она будет…
— Я поручила Джеральду Форбсу составить завещание, согласно которому «Горная река» достанется Джеремае.
— Дже… — Роджер не сразу осознал, о ком идет речь. — Подождите, вы про малыша Джемми?
Во время разговора Иокаста склонялась вперед, словно хотела заглянуть в глаза, но теперь наконец отодвинулась и кивнула, по-прежнему не выпуская его руку. Она не видела его лица, понял Роджер, и пыталась понять реакцию с помощью прикосновения.
Бог с ней, пусть прислушивается к своим пальцам. Новость была такой ошеломляющей, что Роджер не нашелся с ответом. Ох, что скажет Бри?
— Да. — Иокаста любезно улыбнулась. — Когда женщина выходит замуж, вся ее собственность достается мужу. Можно, конечно, устроить так, чтобы она могла сама распоряжаться богатством, но это слишком сложно, и я не хотела бы лишний раз привлекать законников. Зачем обращаться в суд, если можно решить дело миром, правда, мистер Маккензи?
С глубоким удивлением Роджер понял, что его пытаются оскорбить. И не просто оскорбить — ему выносят предупреждение. Иокаста думала… она решила, что Роджер охотится за предполагаемым наследством Брианны, и предупреждала, чтобы он не пытался прибегнуть к юридическим хитростям. От шока и ярости язык прилип к небу, однако через некоторое время Роджер все-таки заговорил.
— Господи, да это же… Значит, вы переживаете за оскорбленную гордость Джоан Финдли, а мою не ставите ни в грош? Миссис Кэмерон, как вы смеете предположить…
— Дрозд, вы хороши собой, — сказала она, стискивая его руку. — Я дотрагивалась до вашего лица, я знаю. И вы носите доброе имя Маккензи. Но в Шотландии много людей с таким именем. Среди них найдутся те, кто честен, и те, кто пойдет на любое преступление. Джейми Рой называет вас родичем — возможно, потому, что вы обручены с его дочерью. А вот я не знаю, из какой вы семьи.
На смену шоку пришло желание громко расхохотаться. Не знает, из какой он семьи? Ха, конечно. И как теперь объяснить, что в шестом поколении он приходится внуком ее собственному брату Дугалу? Что он не просто племянник Джейми, но и племенник самой Иокасты — только находится на очень далекой ветке семейного древа?
— На всем Сборе никто не знает про вашу родню, — добавила она, склонив голову набок. Как ястреб, следящий за жертвой.
Вот в чем дело. Она расспрашивала о Роджере своих знакомых, и никто не смог рассказать о его корнях. Разумеется, это вызвало волну подозрений.
Интересно, Иокаста думала, что он втерся в доверие к Джейми? Или что тесть замешан в этом темном деле вместе с ним? Нет, вряд ли. Бри упоминала, что миссис Кэмерон сначала собиралась оставить наследство Джейми, однако тот категорически отказался, не желая добровольно засовывать ногу в капкан. Роджер всегда считал его здравомыслящим человеком.
Прежде чем Роджер смог придумать достойный ответ, Иокаста с улыбкой похлопала его по руке.
— Вот я и решила оставить все малышу. Очень удобно. Брианна сможет распоряжаться деньгами, пока Джеремая не достигнет совершеннолетия… при условии, что с мальчиком ничего не случится.
В голосе снова мелькнула угроза, хотя Иокаста продолжала улыбаться, не отводя от Роджера невидящих глаз.
— Что?! Да о чем вы вообще говорите? — Он вскочил со стула, но миссис Кэмерон продолжала удерживать его руку с поразительной для такой хрупкой старушки силой.
— За соблюдением моей воли будет следить Джеральд Форбс, для управления поместьем назначено трое попечителей, — объяснила она. — Если с Джеремаей случится беда, то поместье отойдет моему племяннику Хэмишу. — Лицо Иокасты было совершенно серьезным. — Вы не получите ни пенни.
Роджер стиснул ее пальцы так сильно, что послышался хруст костяшек. Пусть теперь читает его реакцию! Она охнула, но не разжала руки.
— Вы намекаете, что я могу причинить зло ребенку? — Он внезапно охрип.
Иокаста побледнела, стиснула зубы и подняла подбородок.
— Разве я так сказала?
— Вы уже много всего наговорили. И еще больше осталось несказанным. Как вы смеете обвинять меня в такой низости? — Он со злостью оттолкнул ее ладонь.
Иокаста медленно потерла покрасневшие пальцы и задумчиво поджала губы. Парусиновые стены шатра подрагивали на ветру.
— Если я ненароком вас обидела, то я должна извиниться, мистер Маккензи. Просто мне показалось, что так будет лучше.
— Лучше? Лучше для кого? — Роджер развернулся к выходу. Его обуревало желание расколотить напоследок все фарфоровые блюдца с пирожными и печеньем, но он подавил это порыв огромным усилием воли.
— Для Джеремаи, — ровно сказала Иокаста у Роджера за спиной. — И для Брианны. И, может быть, даже для вас.
Он обернулся и пораженно уставился на миссис Кэмерон.
— Для меня? О чем вы?
Она дернула плечом.
— Если вы не сумеете полюбить чужого ребенка, то, быть может, хотя бы мысли о наследстве смягчат ваше сердце.
Слова застряли у Роджера в горле. Лицо пылало, кровь глухо стучала в висках.
— Не волнуйтесь, я все понимаю, — продолжала Иокаста. — Не всякий мужчина может питать нежные чувства к малышу, рожденному от другого…
Роджер резко шагнул вперед и схватил ее за плечи. Иокаста дернулась, заморгала, и в топазе на брошке отразился огонек свечи.
— Мадам, — очень тихо сказал он Иокасте в лицо, — мне не нужны ваши деньги. Моей жене тоже. А мой сын к ним даже не притронется. Так что засуньте свое наследство себе в зад!
Он развернулся и вылетел из шатра, задев плечом Улисса. Тот проводил его озадаченным взглядом.
В сгущающихся сумерках горцы бродили от костра к костру, как и в предыдущие дни Сбора, хотя в этот вечер на склоне горы царила совершенно иная атмосфера.
