днями толклись гости — шотландцы с Кейп-Фира и из остальной части колонии.
Кажется, Роджеру повезло застать ее в одиночестве. Она сидела, откинув голову на спинку плетеного кресла; на ногах красовались домашние тапочки — минутка отдыха в середине бурного дня. Ее служанка, Федра, устроилась у входа, склонившись над охапкой синей ткани с иголкой в руках.
Иокаста заметила Роджера первой, резко выпрямилась и повернула голову, едва он коснулся полога шатра. Федра запоздало оторвалась от шитья — ее отвлекло не столько появление Роджера, сколько движение госпожи.
— Мистер Маккензи. Это же вы, Дрозд, верно? — спросила миссис Кэмерон с улыбкой.
Он рассмеялся и, пригнувшись, шагнул внутрь.
— Верно. Как вы меня узнали, миссис Кэмерон? Я ведь еще ни словечка не сказал, да и петь пока не начал. Неужели у меня даже дыхание музыкальное?
Брианна говорила ему, что из-за слепоты у тетушки необычайно хорошо развиты другие органы чувств, но Роджер все равно удивился остроте ее восприятия.
— Услышала шаги, потом почуяла запах крови, — невозмутимо пояснила она. — Рана опять начала кровоточить? Сядьте-ка, голубчик. Чаю или, может, глоточек виски? Федра, будь так добра, принеси мне кусок чистой ткани.
Роджер невольно потянулся к горлу. В дневной суете он успел напрочь забыть о порезе. Иокаста оказалась права: рана снова вскрылась, и теперь шею и воротник рубашки покрывали потеки спекшейся крови.
Федра вскочила со своей скамьи и принялась складывать на поднос пирожные и печенье. Если бы не трава под ногами, можно было решить, что они собираются пить чай в гостиной у миссис Кэмерон, прямо в поместье. Сама хозяйка куталась в простой шерстяной арисэд, зато брошь, служившая ей застежкой, была украшена дымчатым топазом.
— Ничего страшного, — попытался отмахнуться Роджер, но Иокаста забрала у служанки тряпку и настояла на том, что промоет порез своими руками. Пальцы у нее были прохладными и на удивление ловкими.
От Иокасты пахло дымом, как и от остальных горцев на Сборе, и крепким чаем, хотя Роджер всегда думал, что пожилые леди пахнут камфарой и затхлостью.
— Ай-яй-яй, и на рубашку попало! — сообщила она, неодобрительно ощупав жесткую ткань. — Постирать ее? Правда, до вечера высохнуть не успеет, придется надевать мокрую.
— Нет, мэм, спасибо, у меня есть другая. Для свадьбы.
— Тогда ладно.
Федра принесла маленький флакончик лечебной мази; Клэр постаралась — Роджер узнал запах лаванды и желтокорня. Иокаста почерпнула мазь и аккуратно нанесла на рану, придерживая Роджера за подбородок.
Несмотря на возраст, лицо Иокасты оставалось ухоженным и нежным, хотя было заметно, что она любит прогулки на свежем воздухе. Щеки горели румянцем; вблизи Роджер различал паутинку тоненьких алых венок, придававшую миссис Кэмерон бодрый и цветущий вид. На руках Иокасты не было ни одного старческого пятна — да и неудивительно, она всю жизнь носила перчатки, — но суставы припухли, а на ладонях остались едва заметные мозоли от поводьев. Истинная дочь Леоха, не какой-нибудь оранжерейный цветок.
Разобравшись с порезом, Иокаста провела рукой по голове Роджера, вытащила сухой листик, застрявший в волосах, потом быстро отерла лицо влажной тканью, умудрившись застать его врасплох. Наконец отбросила тряпку и взяла Роджера за руку.
— Так-то лучше. Теперь вы выглядите подобающим образом, мистер Маккензи. Рассказывайте, что вас привело? Дела или просто заглянули на огонек?
Федра поставила рядом с Роджером поднос с чаем и пирожными, но Иокаста не выпустила его руки. Он подивился такой странности; что ж, ладно, в доверительной обстановке будет легче начать непростой разговор.
Роджер рассказал все как есть. Ему доводилось слышать, как преподобный отец призывал состоятельных людей к благотворительности: нужно просто изложить факты и оставить окончательное решение на совести слушателя.
Меж бровей Иокасты залегла морщинка. Роджер ожидал, что она примется раздумывать над его просьбой, однако пожилая леди ответила сразу:
— Да, я знаю Джоани Финдли и ее брата. Она похоронила мужа два года назад — беднягу унесла чахотка. Джейми Рой как раз вчера мне про нее рассказывал.
— Ясно… — Роджер почувствовал, что совершил глупость.
Иокаста кивнула и откинулась на спинку кресла, поджав губы.
— Помощь я, конечно, могу предложить, — пояснила она, — да ведь дело не только в этом. Джоан Финдли — женщина гордая. Не потерпит снисхождения и благотворительности.
В голосе Иокасты прозвучал легкий упрек. Роджеру следовало подумать об этом самому, а он поддался секундному порыву, пораженный видом чужой нищеты. Единственное, что осталось у Джоан Финдли, — гордость. Разумеется, она дорожит ею больше всего на свете.
— Понимаю, — медленно произнес он. — Но неужели нельзя помочь, никого не обидев?
Иокаста склонила голову в одну сторону, потом в другую — и эта манера показалась Роджеру странно знакомой… Ну конечно! Погрузившись в раздумья, Бри делала точно так же.
— Вполне возможно, — наконец сказала миссис Кэмерон. — Сегодня вечером, после свадьбы, будет праздник. Семья Финдли тоже придет туда и наестся досыта. И если Улисс даст им с собой в дорогу остатки еды, то никто не станет возражать. Ведь иначе припасы испортятся… — Она улыбнулась, потом снова крепко задумалась. — Священник! — неожиданно объявила миссис Кэмерон.
— Священник? Отец Донахью?
Иокаста вздернула темную блестящую бровь.
— А у нас здесь есть другие?
Она подняла руку в призывном жесте, и Федра тут же поспешила к хозяйке.
— Мисс Ио?
— Перебери-ка одежду в сундуках, милая. — Иокаста положила ладонь на руку служанки. — Отложи несколько одеял, чепцов, пару фартуков, штаны и рубашки попроще… конюхам они не понадобятся.
— И чулки, — быстро добавил Роджер, вспомнив грязные босые ноги младшей Финдли.
— И чулки, — кивнула Иокаста. — Что-нибудь незамысловатое, но из хорошей шерсти и без прорех. Мой кошель у Улисса; возьми у него десять шиллингов — нет, стерлинг — и заверни деньги в фартук. Упакуй все вместе, передай сверток отцу Донахью и скажи, что это для Джоан Финдли, только пусть не рассказывает, от кого. Он разберется.
Она удовлетворенно кивнула и отпустила служанку, взмахнув рукой:
— Ступай.
Федра без возражений поспешила выполнять указания миссис Кэмерон. Остановилась всего на мгновение, чтобы встряхнуть и аккуратно сложить синюю вещицу, над которой она трудилась, когда Роджер зашел в шатер. Это был корсаж свадебного платья Брианны, расшитый кружевом и лентами. Перед глазами Роджера встал образ Бри: пышная белая грудь над низким декольте темно-синего платья — и он с огромным трудом заставил себя вернуться к разговору.
— Прошу прощения, мэм…
— Я спросила: этого достаточно? — Иокаста хитро улыбнулась, словно прочитав мысли Роджера. Глаза у нее были синими, как у Джейми и Брианны. Они глядели ему в лицо, и у Роджера складывалось жутковатое впечатление, что, несмотря на слепоту, Иокаста видит его насквозь.
— Да, миссис Кэмерон. Вы очень добры.
Роджер хотел встать и попрощаться с хозяйкой, но
