— Да-да, конечно.
— Камилла, у меня работа — и у вас тоже.
Она кивнула и вернулась в свой крохотный кабинет. То дело, которым она была так увлечена прежде, теперь потеряло привлекательность; голова ее была занята совсем другим. Камилла машинально перевела несколько строк грозной надписи. Затем следовал ряд символов, который взволновал ее. Она медленно проговорила перевод:
— «Узнайте, что Великая Кобра, с глазами пламенными и светлыми, собственноручно сотворенная могущественной Хетре и покорная ее воле, низвергнет возмездие от благороднейшего из благородных».
Камилла еще раз тщательно сверила свой текст с оригиналом. Затем вскочила с места и снова побежала к сэру Джону.
Он отсутствовал.
Газетная статья о смерти Стерлингов лежала поверх других бумаг на его столе. Она была чем-то приколота. Камилла обошла вокруг стола. Лезвие перочинного ножа пригвоздило вырезку к деревянной столешнице, проткнув одно лицо на фотографии. Сэра Джона.
* * *
Несмотря на то что шумиха вокруг серийного убийцы, так называемого Джека-Потрошителя, привлекла внимание общественности к беднейшим кварталам Восточного Лондона, в Ист-Энде мало что изменилось с тех пор.
Чумазые, тощие дети, с широко распахнутыми глазами — словно заморенные уличные крысы, стайками сидели у порогов или играли на улице. Ни один не осмелился подойти к Брайану. Они смотрели на него издали и разбегались. Сейчас он был одет как Джим Арбок, но вид имел солидный, особенно в мужской рабочей куртке, и глаза его недвусмысленно выражали готовность применить силу.
Идея превратиться в Джима Арбока пришла ему в голову месяца три тому назад, когда открылась вакансия в музее. Он изъявил желание прибирать кабинеты кураторов азиатского отдела, в полной уверенности, что сумеет дождаться благоприятного момента и добиться перевода, не вызывая подозрений. Случись такое чуть раньше, он, возможно, успел бы познакомиться с Камиллой Монтгомери еще в музее, а не у себя в замке. Но за те месяцы, ему удалось ближе узнать запасники музея, он регулярно наведывался туда и методично их обыскивал. Что толку обвинять, думал Брайан, если пока неизвестен подозреваемый. Итак, следовало набраться терпения.
В роли Арбока он научился быть терпеливым.
Бедные, но честные белошвейки, мясники в замызганных фартуках, фабричные рабочие в кепи, надвинутых по самые глаза, — все спешили по своим делам. Разносчики продавали джин и выпечку с мясом — правда, мяса там было немного, но пышное тесто соблазняло оголодавших едоков. Законопослушные дельцы предпочитали нанимать иммигрантов — за гроши, и перед Брайаном то и дело мелькали их вытянутые изможденные лица. Толпы проституток — воспаленные глаза, испорченные зубы — лениво прохаживались у пабов; от зловония, висевшего в воздухе, становилось дурно.
Брайан неловко — «под Арбока» — брел по улице вслед за некими субъектами, соблюдая дистанцию. Двое его подопечных подошли к заведению под вывеской «Паб «Макнолли» — привет всем». Он подождал, пока они пройдут внутрь, и вошел сам.
У стойки бара было людно, джин лился рекой. Несколько простых деревянных столов разной высоты были расставлены ломаной цепью. Он пробился сквозь толчею, взял порцию джина и отступил к одному из столиков, заняв выжидательную позицию.
Тристан Монтгомери явно был не дурак. Перед тем как выйти на прогулку, он сменил наряд: теперь на нем была куртка и кепи докера. Ральф был наряжен по образу и подобию. Конечно, он не столь общителен, как Тристан, но для компаньона — достаточно.
Тристан заказал джин, пожаловался на цены и завязал фривольный разговор с той проституткой, что выглядела позубастее. Невысокая и вертлявая, она явно обрадовалась предложенному джину и была настроена по-деловому.
— Нам есть о чем поболтать, дружок? — спросила она, поглаживая лацкан его куртки.
Тристан посмотрел на женщину: маленькая брюнетка с темными глазами обаятельно улыбалась ему. Она разнюхала, несмотря на его костюм и манеры, что с него можно сорвать куш: он не чета их обычным вонючим клиентам.
— О деле! — тихо сказал Тристан, предъявляя ей блестящую монетку.
Похоже, их общение не привлекло внимания публики.
— Свалим отсюда? Или выпьешь еще джину, красавчик?
Тристан схватил ее за руку и потащил от бара поближе к столику, за которым сидел Брайан, в шляпе, надвинутой на глаза.
— У меня реальное дело, можно сделать деньги, — сказал Тристан женщине. — И тебе хватит, если правильно наведешь.
— Ну да? — Проститутка резво встрепенулась.
— Надо загнать кое-что.
— Ха! — Она нахмурилась. — Если ты залез в карман жирного фраера…
— Кое-что получше. Но мне нужен спец. У меня есть… — Он помолчал и зашептал ей на ухо.
Шлюха чуть отстранилась и с отвращением затрясла головой:
— Сдались мне твои мумии! Их только в печь на растопку. Приятель недавно загонял здесь одну куклу, так все причиндалы в этих обмотках давно уже уволокли — на сувениры!
Тристан прижал палец к губам.
— У меня не кукла — золото, — сказал он. — Лучше не сыщешь.
— А ты сам нюхал наши цены?
— Так что… есть кому их сбивать?
— Ну да, простофиля. Редкости — самые ходкие.
— И кто же у вас такой шустрый? — Тристан крепко сжал ее запястье.
Она вырывалась, поняв, что не на того нарвалась — он не заурядный пьяница.
— Его здесь нету! — приглушенно вскрикнула она.
— Завтра я буду здесь, — сказал Тристан. Он положил монетку ей на ладонь и сжал ее пальцы. — По делу. Ты можешь помочь мне. Приведешь солидных клиентов и подыграешь мне — получишь свой кусок. А не то…
— За один шиш гнуться не буду, — ответила женщина равнодушно.
Тристан ухмыльнулся, добавил еще одну монетку, пристально посмотрев на женщину, кивнул Ральфу, и они оба отбыли.
Блудница вернулась к стойке и забормотала Что-то дородному бармену, протиравшему бокалы. Тот шепнул ей в ответ. Надув губы, женщина показала ему одну монетку. Бармен посмотрел в сторону дверей, за которыми уже скрылись Тристан и Ральф. Затем прошел в дальний угол бара и зашептался с каким-то мужчиной — тощим, с выдающимся крючковатым носом.
Мужчина поднялся с места и вышел из бара. Брайан последовал его примеру.
* * *
Камилла все еще стояла у стола, когда появился сам сэр Джон. Она посмотрела на него.
— Что вы делаете здесь? — удивленно спросил сэр Джон.
— Я… хотела поговорить с вами.
— Что эта газета делает на моем столе? Да еще с моим ножом!
Девушка покачала головой:
— Я только что вошла. Газета уже была здесь. И нож.
