Герцог с чувством превосходства взглянул на медика.
— Я получил множество ран на боксерском ринге и вне его. И новые царапины не так уж важны, уверяю вас.
— Очень хорошо, — кивнул доктор, и все вопросы, которые он намеревался задать относительно раны на спине, отпали сами собой. — Леди, если вы соизволите проследовать за мной, я дам вам инструкции по уходу за герцогом.
Люсинда что-то шепнула Шарлотте на ухо, но тетя тут же ответила:
— Нет.
Снова шепот. Наконец был получен нужный ответ, хотя и с условием.
— Имей в виду, Роджерс за дверью. И дверь может открыться в любую минуту. Я ясно выразилась, дорогая?
— Да, — кивнула Люсинда. — Конечно. Даю слово.
Было похоже, что Шарлотте хотелось изменить свое решение, но настойчивый жест доктора заставил тетушку выйти из комнаты, а ее племянница осталась.
— Люсинда, было бы мало сказать, что я поражен, — пробормотал Уилл, морщась от боли при попытке сесть в постели.
Она нагнулась, поправляя ему подушки. И герцог почувствовал ее запах.
— Уилл, как вы оказались здесь?
— На этой кровати?..
— Вы знаете, о чем я спрашиваю. — Люсинда отбросила с лица длинные золотистые волосы.
Уилл устроился на взбитых подушках.
— Я не был бы настоящим женихом, если бы позволил вам путешествовать одной.
— Вы же знали, что тетя Шарлотта сопровождает меня…
— А как бы она стреляла в грабителей? — проворчал герцог.
Люсинда помассировала виски. По ее лицу видно было, что она очень устала.
— Уилл…
— Да, слушаю.
Устроившись на краю кровати, она со вздохом сказала:
— Уилл, я не могу на это решиться.
Он взглянула на нее со страхом.
— Но, Люсинда…
— Как-то вы сказали, что восхищаетесь моей честностью.
Уилл вспомнил их первую прогулку в парке. Тогда он и сделал ей этот комплимент.
— Да, я так говорил.
Она сложила руки на коленях и глубоко вздохнула. Потом посмотрела ему прямо в глаза.
— В последнее время я не была честна с вами. Я пыталась быть… другой, не самой собой. Играла в игры, о которых понятия не имею. И все обернулось не так, как я планировала.
Герцог прикоснулся к ее руке.
— Мне очень жаль, Люсинда.
— Вам не за что извиняться. Терпеть мои капризы, должно быть, очень утомительно. — Ее глаза наполнились слезами. — Это я должна перед вами извиняться.
Он сделал бы все, чтобы ей не было больно. «Да, все, только правду ты ей не скажешь, мерзкий тип». Господи, какая же пытка… Знать, что он с самого начала обманывал ее, — это нестерпимая пытка!
— Люсинда, пожалуйста, не стоит извиняться. Вы устали и перенервничали из-за лошади…
— Уилл, дайте мне закончить, пока я не лишилась храбрости, — перебила она.
Он очень боялся, что сейчас услышит те слова, которые надеялся никогда не услышать.
Люсинда провела ладонь по его щеке, и в ее глазах было столько нежности, что Уилл чуть не заплакал.
— Я ничего от вас не прошу, только знайте: я испытываю к вам самые глубокие чувства, и так будет всегда.
У Уилла перехватило дыхание. От этого ее признания он едва снова не потерял сознание.
— Люсинда, я… — Он в растерянности умолк.
— Люсинда, дорогая! — послышался из коридора голос Шарлотты. — Герцогу нужно отдохнуть! Иди в постель!
Она встала. Уилл попытался ухватить ее за полу халата, но промахнулся.
— Люсинда, пожалуйста, не…
— Мне что, самой тебя отвести? — сказала Шарлотта, просовывая голову в дверь.
— Отдыхайте, ваша светлость, — сказала Люсинда, грустно улыбаясь ему. Потом отвернулась и ушла, тихо закрыв за собой дверь.
Уилл зарычал от чувства безысходности.
— Да уж, отдохнешь тут…
Утро наступило для Люсинды слишком быстро, ей очень не хотелось расставаться со сном, в который она погрузилась после разговора с Уиллом.
Но Шарлотта растолкала ее, и они приготовились к грядущему дню. Позавтракав в своей комнате, обе вышли во двор, где встретились с герцогом.
Уилл использовал все аргументы, чтобы не ехать в поместье Бэмптон в одной карете с Люсиндой и ее тетей. Но Шарлотта настояла на своем. А когда настаивает фурия… ну, тогда даже герцог Клермон не может сказать «нет».
Сола привязали к задку кареты, и все трое отправились в путь. Люсинда сидела на сиденье одна, а Уилл и Шарлотта — напротив нее, на другом сиденье.
Люсинда изо всех сил пыталась поддержать разговор, но ей это не удалось. В конце концов, она уснула, а проснулась только тогда, когда они уже свернули на подъездную аллею в поместье Бэмптон. И Люсинда тотчас же позаботилась о госте, велев слугам проводить Уилла в подходящую комнату. Потом настояла на том, чтобы тетя отправилась отдыхать, а сама побежала в конюшню.
Раньше запах сена и лошадей всегда успокаивал Люсинду, но только не сегодня.
Снаружи лил дождь, барабанивший по крыше, а Люсинда, стоявшая в стойле Уинни, наблюдала за кобылой, пытавшейся приблизиться к хозяйке.
При появлении Люсинды Паркинс внимательно осматривал кобылу. Хотя Уинни уже пришло время жеребиться, она вела себя совсем не так, чтобы можно было надеяться на роды без происшествий.
Наконец кобыле все же удалось подойти к Люсинде, и та погладила ее шелковистую каштановую гриву, затем поцеловала в бархатистый нос.
— В чем дело, Уинни?
Кобыла уткнулась носом в щеку Люсинды и тихо фыркнула. Потом покачнулась и, опустив морду, прикрыла правый глаз.
Внезапно у стойла появился Уилл. Поцокав языком, он спросил:
— Как она?
Люсинда неодобрительно посмотрела на него.
— Я ведь приказала слугам запереть вас в вашей комнате.
— А я сбежал.
— Меня это не удивляет. — Она поморщилась.
— Не удивляет, потому что вы слишком хорошо меня знаете. Ну, так как дела у Леди Уиннифред?
Люсинда с беспокойством посмотрела на кобылу, потом ответила:
— Мы не можем быть уверены, но полагаем, что она ожеребится. У нее что-то… с правой стороной. И она не может двигаться, как положено.
Уилл протянул руку к Уинни, и та позволила ему погладить ее челку.
— А вы? С вами все в порядке?
«Сейчас — да, — подумала Люсинда. — Насколько возможно».
Она вдруг зевнула, прикрыв рот ладонью. И тут же пробормотала:
— Ох, простите…
Уилл подошел к ней поближе.
— Вам нужно отдохнуть, Люсинда. А я останусь с кобылой.
— На меня не нападали разбойники всего несколько часов назад. И я не могу похвастаться синяками и ужасной раной на…
Уилл прижал палец к ее губам.
— Вы уже ужинали, Люсинда?
Она покачала головой:
